– Что это? – Она взяла у него листы и смотрела на них, ничего не понимая.

– Фейс, это ваше освобождение, ваш «билет на свободу». Его нужно будет обновлять каждый год до истечения срока приговора, но не беспокойтесь, с этим проблем не будет. Фейс, вы теперь свободный человек!

В широко распахнутые окна влетал легкий ветерок и разгуливал по просторной комнате. Котти стоял посреди торгового зала и обозревал свои владения.

Две недели ушло на то, чтобы привести помещения в надлежащий вид. Все – он сам, Карл Дитрих и семейство Блэкстоков – работали от рассвета до заката, а часто и по ночам, но зато теперь фасад здания был выложен кирпичом, внутри все, до последнего дюйма, побелено заново, и пол, столы, стулья и прилавок бара сияли под лучами солнечного света. Комнату, служившую Беллеру спальней, тоже отмыли и отчистили, но Котти все еще преследовал тошнотворный запах. Ну да ладно, думал Котти, он потерпит, пока не появится второй этаж, к строительству которого уже приступили.

Он усмехнулся, вспомнив, как приняла Фейс его подарок – «билет на свободу». Она совершенно растерялась и не знала, плакать ей или смеяться.

– Но разве я когда-нибудь смогу отплатить за твое великодушие? – произнесла она, немного придя в себя.

– А этого и не требуется. Знания, которые вы дали мне, – достойная плата.

– Но как же мы будем жить? – воскликнула практичная Хоуп. – У нас ведь не будет заработка!

– Не беспокойтесь. Я достраиваю к своей таверне второй этаж с двумя дополнительными спальнями, и, когда он будет готов, вам не придется больше жить в хижине.

Но Фейс немедленно запротестовала: во-первых, они не могут злоупотреблять его щедростью, а во-вторых, пойдут сплетни и пересуды о том, что они живут в его доме. На первое ее замечание Котти возразил, что они могут помогать ему в «Короне», а на второе просто рассмеялся. Кому в Сиднее придет в голову косо смотреть на живущую у него женщину с двумя дочерьми? У половины армейских офицеров есть любовницы в районе Скал, и это принимается как должное, так что вряд ли кто-нибудь сочтет из ряда вон выходящим, что у молодого человека двадцати одного года живут женщина такого возраста, как Фейс, и две ее дочери, намного младше его. Ведь Фейс была для Котти как мать, а Хоуп и Чарити – как родные сестры. От Котти не укрылось, что при этом объяснении Хоуп нахмурилась, но он не стал обращать на нее внимания. В последнее время она вела себя весьма странно, и он решил, что лучше всего просто не замечать ее настроения, а про себя отметил, что она не стала возражать против переселения в «Корону». Итак, сегодня вечером состоится торжественное открытие!

Несмотря на то что у «Короны» было довольно непривлекательное соседство – она располагалась у самой границы с районом Скал, – Котти ожидал сбора гостей из «приличного» района. Господа из общества, любившие демонстрировать свое особое положение, изредка оказывали финансовую поддержку нищим районам. Понимая, что открытие новой таверны едва ли можно считать выдающимся событием – каждый год их появлялось по нескольку штук, – Котти позаботился, чтобы о «Короне» узнали повсюду. Он изготовил массу листков, в которых оповещал о предстоящем событии, и нанял портовых мальчишек, чтобы они доставили их в каждый сиднейский дом.

Его размышления были прерваны: снаружи послышались голоса и смех, а вслед за этим входная дверь отворилась, и перед Котти появились Фейс и девочки в новых платьях – за помощь в ремонте и обновлении таверны Котти дал им денег на покупку обновок специально к сегодняшнему торжественному событию.

Вновь обретенная свобода придала жизни Фейс новый смысл. Она, казалось, помолодела на несколько лет и сейчас выглядела совершенно очаровательной в длинной гладкой юбке и блузе с длинными рукавами из синего муслина, поверх которой она накинула большой платок. Завершала ансамбль шляпа из синего шелка, украшенная цветами, – этот наряд как нельзя лучше подчеркивал неброскую красоту Фейс. Шляпа – первая настоящая шляпа за много лет – была ее гордостью, и Фейс все время хотелось коснуться ее, чтобы убедиться – это не сон. Но как бы хорошо ни выглядела сегодня Фейс, она была все так же худа, и Котти опасался, что многолетний тяжелый труд под надзором Симона Марша подорвал ее здоровье.

Хотя все его внимание было приковано к Фейс, Котти не мог не отметить, насколько восхитительно выглядела Хоуп в длинном платье из ситца в серо-розовую полоску, накинутом на плечи розовом газовом платочке и в простом газовом чепчике такого же розового цвета. Неожиданно для себя он обнаружил, что она вот-вот превратится во взрослую женщину.

Даже Чарити в свои двенадцать лет выглядела почти взрослой в платье из бледно-розового ситца с белым газовым платочком.

– Н-да, – усмехнулся Котти, – похоже, семья Блэксток совсем неожиданно стала взрослой.

– Тебе давно следовало это заметить! – съязвила Хоуп.

– Ах, Хоуп, какое же ты все-таки дитя! – упрекнула ее мать.

– Ничего подобного, мама! Мне почти пятнадцать!

– Хорошо, сколько бы тебе ни было, добро пожаловать в новую таверну «Корона». – И Котти повел их к столу в уголке. – Этот столик специально для вас, я поставил его здесь, подальше от прочей публики. Фейс, я знаю, что вы не употребляете спиртное, но выпейте хотя бы кружку эля, ведь сегодня особый случай.

– Пожалуй, выпью. – Она улыбнулась и кивнула.

– Вот и отлично! А вам, – он взглянул на девочек, – я могу предложить только козье молоко.

– Козье молоко! – Чарити скорчила гримасу. – Мы и так все время пьем его! Мог бы предложить хоть по маленькому стаканчику вина!

– Чарити, – постаралась утихомирить ее Фейс, – будь умницей.

– Фейс, а почему бы и нет? Я уже говорил, что сегодня особенный случай. Что случится от одного маленького стаканчика? Знаете, во Франции дети пьют вино во время еды, как только их отрывают от материнской груди.

– Хорошо, – сдалась Фейс, – но только сегодня. Нельзя, чтобы это вошло в привычку. И смотри, Котти, чтобы это был очень маленький стаканчик!

– Ну конечно, – усмехнулся Котти. – О, простите, леди, вам придется минутку подождать: прибыли мои первые клиенты! – И он широким шагом направился к входной двери навстречу группе из шести человек – двум женщинам и четырем мужчинам, офицерам военного гарнизона, блиставшим великолепием своих мундиров.

«Интересно, женщины им жены или любовницы?» – спросила себя Хоуп и, продолжая наблюдать, поразилась, с какой элегантностью Котти приветствовал прибывших. Он чувствовал себя весьма непринужденно и полностью владел ситуацией. До чего же он красив! И внезапно ей открылась истина: причина ее подавленного состояния в том, что она влюблена в него! При этом неожиданном открытии ее сердце болезненно сжалось: она понимала, что ее любовь безнадежна, – Котти смотрел на нее как на сестру и вряд ли когда-нибудь воспримет ее в каком-то ином качестве.

– Это для вас, леди! – Подойдя к ним с подносом, Котти поставил перед Фейс кружку эля, а перед девочками по стаканчику вина. – Угощайтесь, а мне нужно заниматься делами, но время от времени я буду вас навещать.

Но только к концу следующего часа, когда в таверне «Корона» уже было полно народа, Котти решил позволить себе маленькую передышку. Нельзя сказать, что он всерьез волновался или сомневался в успехе сегодняшнего вечера, но было очень приятно убедиться, что ожидания его не обманули. Посетителями были главным образом мужчины, но пришли и несколько женщин. В основном это были респектабельные вдовы из местного высшего общества, а также всем известные офицерские любовницы, которых не приглашали в великосветские гостиные, но чье присутствие в общественных заведениях считалось вполне уместным. Котти с особым удовольствием, но и с некоторой долей недоумения отметил для себя, что, хотя в зале преобладали военные, там было и несколько человек из губернаторского дворца. Представители этих двух кланов редко посещали одни и те же места. Самого губернатора, конечно, не было, но Котти предполагал, что сторонники губернатора пришли сюда не без его благословения.