Ровена принялась с увлечением передавать сплетни о фрейлине Джоане, покорившей сердце принца. Разговоры о королевском дворе: праздниках, скачках, турнирах, интригах, изменах, тайных романах, известных всем, заставили сжаться сердце Розы. Она почувствовала себя такой неискушенной, убогой и безгранично провинциальной. Попасть ко двору его величества короля Эдуарда было ее несбыточной мечтой.

Наконец ужин закончился и начались танцы. Внизу дворня зажигательно отплясывала деревенскую джигу.

Низко поклонившись, Кеннет пригласил на танец Розу. Он был ловким и веселым партнером. Вместе они составляли красивую пару: смуглолицый привлекательный мужчина и возбужденная быстрым танцем девушка.

Гарет подумал, что ему надо бы пригласить Ровену, но он никак не мог оторвать взор от Розы. Милое живое лицо, грациозные движения – все в ней было гармонично, изящно. Мягкие складки нарядного платья подчеркивали стройность фигуры. Иногда восхищенному взгляду Гарета открывались миниатюрные ножки, обутые в почти игрушечные башмачки. Он перевел дыхание. Яркие губы Розы полуоткрыты в прелестной улыбке, глаза блестят возбужденно! Особую прелесть ее редкой красоте придает естественная грация движений и то, что, кажется, она сама не догадывается, как хороша.

Кеннет откровенно любовался своей партнершей. Гарет стиснул зубы. Его сердце сжалось от неожиданной боли. Скоро этой юной женщине надоест смотреть на него с обожанием, и она выберет себе более достойного избранника, такого, например, как Кеннет. Гарет был уверен, что он рано или поздно потеряет Розу. Ему подумалось, что девушка может жить в Тангейте, пока не найдет себе мужа. Ни Акасия и никто другой не отыщут ее здесь. И лорду Джону, пожалуй, понравится это.

Ровена тронула Гарета за рукав и многозначительно посмотрела. Она заметила, конечно, сколь неравнодушно следит он за Розой. На нее он так никогда не смотрел! Нежность смягчала суровые черты его мужественного лица, в глазах горела страсть.

– Пойдем танцевать, – предложила Ровена.

Он согласился.

Веселая музыка сменилась более медленной мелодией. Не задумываясь особо, Гарет извинился перед Ровеной, и рука Розы оказалась в его руке. Девушка улыбнулась ему, словно этим простила невнимание, выказанное к ней за столом. Она была рада, что музыка звучит медленная и можно быть ближе друг к другу.

Его движения были резковаты, и Роза едва поспевала за партнером. Для нее сейчас существовали только печальная мелодия и Гарет. Они как будто остались совсем одни в зале, вокруг – никого. Их чувства становились почему-то сильнее, когда они оказывались рядом. Маленькая рука покоилась на широком плече. Девушка чувствовала надежную крепость мускулов мужского тела. От него пахло свежестью леса и мускусом. Этот запах просто сводил ее с ума.

Не отрываясь, смотрела Роза на такое дорогое лицо Хока. Какая тайна скрывается за суровостью? Ей хотелось приблизить момент, когда она сможет узнать эту тайну. Розе показалось, что однажды в лесу, у ручья, она почти приоткрыла завесу. Она чувствовала: этот человек, переживший столько бед и поражений, замкнутый и сдержанный, не сможет сразу довериться ей.

К сожалению Гарета, танец закончился, и он со вздохом проводил девушку к столу. Роза прошептала слова благодарности. Ровена стрельнула колючим взглядом, а гостья лишь кротко улыбнулась ей в ответ. Ровена не могла спокойно переносить, чтобы кто-то другой в ее присутствии пользовался большим вниманием, чем она. У Ровены не было серьезных намерений по отношению к Гарету, но она терпеть не могла, когда нарушались ее покой и душевное равновесие. Сестра Кеннета всегда ревностно относилась к Гарету, отдававшему теперь предпочтение другой женщине.

Однако Ровена была хозяйкой вечера, и Роза старалась не заострять внимания на ее колкостях и недобрых взглядах. С очаровательной улыбкой она произнесла:

– Все замечательно вкусно, но такого славного сидра и великолепнейшего жареного барашка мне никогда не приходилось пробовать.

Ровена была вынуждена ответить вежливо:

– Мы берегли этот сидр ко дню святой Екатерины в ноябре, но Кеннет настоял, чтобы его подали сегодня.

Гарет с удовольствием слушал обмен любезностями. Он прошептал Кеннету:

– Жизнь при дворе отточила манеры твоей сестры.

– И коготки тоже, – добавил Кеннет.

Ровена вновь обратилась к Гарету. Ее, как магнитом, притягивало к нему. По мнению Ровеиы, ни один мужчина при дворе не мог с ним сравниться. С утонченной улыбкой она спросила:

– Расскажи нам, как твои дела, Гарет. Мы весь вечер говорим только о своих делах, а ты о себе не сказал ни слова!

– Что говорить? Почти ничего не изменилось с той поры, как мы виделись в последний раз. Я все еще под церковным проклятием.

– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы освободиться от проклятия?

– У меня ничего не получается. Я послал королю несколько посланий, но сомневаюсь, что до него доходят мои обращения. В любом случае, его величество не поверит рассказу о преступных делах в Морлейской епархии. Нет причины доверять мне. Вот если бы кто-нибудь другой, с репутацией человека надежного, поведал ему о злодеяниях людей Талворка!

За столом установилась напряженная тишина. Кеннет неловко попытался оправдаться:

– Мне очень редко выпадает возможность видеть короля и его советников… И потом… они мне не поверят!

Гарет дружески похлопал приятеля по плечу.

– Не надо из-за меня портить себе жизнь. Не вовремя сказанное слово да в ненадежные уши может стоить тебе положения при дворе.

Ровена даже передернула плечами, представив себя без дворцовых развлечений.

– Что это ты, Гарет, говоришь только о мрачном? Давай отвлечемся от печального. Расскажи нам о турнирах, в которых ты недавно участвовал.

По традиции хвастовство рыцарей своими победами не считалось зазорным. Но Гарет давно уже не гордился числом одержанных побед.

– На турнирах все как на турнирах. Если устроителя турнира не очень смущает моя репутация, то он приглашает меня, и я стараюсь победить, чтобы деньги, определенные для вознаграждения победителю, достались мне и пошли на нужды Мастерсона.

– Он выиграл турнир в Браервуде! – вмешалась в разговор Роза. – Этим летом мой отец устраивал турнир, и Гарет победил!

Если лорд Хок не любил хвастаться, то Роза, напротив, очень гордилась его победами.

– В тот день у него был привязан к рукаву мой шарф, – поведала она о маленькой подробности.

Ровена выжала из себя улыбку.

– Не сомневаюсь, что Гарет победил исключительно благодаря вашему шарфу, – с ехидством заметила она.

Ровена вздохнула и полюбовалась своими красивыми и хорошо ухоженными руками.

– Признайся, Гарет, с той поры, как расстроилась наша помолвка, тебе все время не везет.

У Розы перехватило дыхание, как будто она получила удар в солнечное сплетение.

– Помолвка? – переспросила она взволнованным голосом.

Ей не хотелось верить в услышанное. Сердце затрепетало. Она ждала от Гарета объяснения. Но он молчал.

Кеннет метнул сердитый взгляд в сторону сестры.

– Мне кажется, Ровена, сейчас не стоит вспоминать об этом. Ты ведь разорвала помолвку после того, как Гарета прокляла церковь.

– Вы были обручены? – все никак не могла отойти от удара Роза.

Так, может, ожесточенность, злость и замкнутость характера Гарета – от его разочарованности в любви? Сначала Селестина, потом Ровена…

Почувствовав смятение Розы, Кеннет попытался смягчить обстановку, заметив:

– Разрыв помолвки ни для кого не стал трагедией, хотя мне, конечно, хотелось бы породниться с Гаретом.

– Кеннет уверен, что он все про всех знает, – недовольно побормотала Ровена. – А ведь все было не так, правда, Гарет?

Розе хотелось бы, чтобы ее избранник рассеял подозрения и досаду, но Гарет по-прежнему упрямо хранил молчание.

Может, он под маской безучастности скрывает свое неприязненное отношение к помолвке с Ровеной? Роза вспомнила один из уроков леди Векслер. Опытная дама рекомендовала юным леди в трудных ситуациях держать свои чувства при себе и соблюдать внешнее спокойствие, особенно при посторонних. Это был как раз тот случай, когда необходимо было воспользоваться советом. Ровена пристально смотрела на нее как кошка, которая только что отыскала тайный вход в мясную кладовую.