Стюарт в изумлении уставился на незнакомку. Та же с улыбкой продолжала:

– Я – Шарлотта Гриффолино. Злобная старуха с каменным сердцем. И я же – ненавистная опекунша Сьюзен Трэттер.

Дрейк невольно отпрянул.

– Миледи, не может быть. Ведь тетя Сьюзен – старуха.

Дама кокетливо повела плечиком.

– В глазах Сьюзен я и есть старуха. Ведь этой весной мне стукнуло тридцать.

Дрейк промолчал. Сидевшая рядом с ним женщина была на два года моложе его. Но как же так? Выходит, Сьюзен обманывала его, рассказывая о своей тетушке? А она, эта тетушка, сделала из него посмешище, когда, познакомившись с ним, скрыла свое имя. И теперь он, Стюарт, потерял всякую надежду заполучить в жены Сьюзен Трэттер, а вместе с ней – и ее состояние.

Едва сдерживая гнев, Дрейк вскочил на ноги.

– Наверное, вы ужасно довольны собой, – заявил он.

– Довольна? Из-за чего? Из-за того, что у меня не осталось и тени сомнения в том, что моя племянница стала легкой добычей вероломного искателя приключений? Из-за того, что мужчина, который чуть не погубил двух других лондонских наследниц, мог испортить жизнь дочери моего родного брата, которую отдали мне на попечение? Нет, поверьте на слово: мне это не очень-то приятно.

– Вы обманули меня!

Она подняла бровь.

– Мистер Дрейк, я не давала вам ни малейшего повода рассчитывать на что-либо.

Стюарта едва не трясло от гнева. Эта женщина намеренно завлекала его, прекрасно отдавая себе отчет в том, кто перед ней. Она делала ему авансы. Она намеренно заманила его в ловушку.

– Вы лицемерка! Вы с самого начала прекрасно знали, кто я.

Она рассмеялась ему в лицо.

– Да, знала. Заметьте: я этого и не скрывала. Разве я не сказала вам об этом сама?

Не вполне понимая, что делает, Дрейк схватил Шарлотту за плечи. Ему хотелось встряхнуть ее как следует, отчитать за обман. И как ни странно, он чувствовал, что его по-прежнему к ней влечет… Именно поэтому дело кончилось тем, что он привлек ее к себе.

Но она взглянула на него с презрением и осведомилась:

– Неужели вы опуститесь до насилия над женщиной?

Стюарт со вздохом отступил на шаг. Опустив глаза, пробормотал:

– Я никогда не применял насилия по отношению к женщинам. Но вы сами вынудили меня… Вы заманили меня…

– Я?.. Точно так же, как мисс Элиза Пенниуорт заманила вас в поездку из Лондона в Дувр? Или так же, как мисс Анна Хейл вынудила вас приставать к ней в саду у ее бабушки?

Не в силах скрыть раздражение, Стюарт заявил:

– Вы представления не имеете о том, что на самом деле случилось с этими молодыми леди. Я не компрометировал их.

– Нет, разумеется, И это – простая случайность, что слухи об их позоре докатились до нашей кентской глуши.

Стюарт вскипел от гнева. Злые языки сделали из мухи слона, раздув сплетни из тех происшествий, которые были всего лишь досадными недоразумениями, и, по несчастью, случились эти недоразумения с интервалом в несколько дней. Сплетники обвиняли Стюарта во всех смертных грехах, хотя на самом деле он ни в чем не был виноват. Отец из-за этих сплетен впал в ярость и принял по отношению к нему весьма суровые меры. Но эта женщина представила дело так, будто он, Стюарт, намеренно, ради пустой забавы совращает невинных девиц.

– Мне больше нечего вам сказать. – Он повернулся к двери.

– Очень рада это слышать, – ответила Шарлотта. – И если у вас есть хотя бы малая толика порядочности, то, пожалуйста, никогда больше не подходите к Сьюзен и не смейте говорить с ней.

Положив ладонь на ручку двери, Стюарт остановился. Ему всего-то и оставалось, как повернуть ручку и покинуть комнату. И больше никогда не подходить к Сьюзен. Но уходить, не оставив за собой последнего слова, – это было не в его правилах. Дрейк вообще не имел привычки держать язык за зубами. Особенно в тех случаях, когда был взвинчен до предела.

Не оборачиваясь, он проговорил:

– А Сьюзен так умоляла меня убежать вместе с ней…

У него за спиной послышался какой-то шорох. Наверное, надменная красавица повела своим округлым плечиком.

– Но вы же не согласитесь, не так ли? – ответила она.

Проклятие! Его выводил из себя, его бесил покровительственный тон, с которым она сейчас это проговорила. Всю жизнь Стюарту приходилось терпеть подобный тон от своего отца. А теперь приходится выносить то же самое от женщины. Тем более – в такой момент.

Продолжая держаться за ручку двери, он медленно обернулся. Из-за отблеска, который бросало пламя камина, кожа женщины казалась теплой и золотистой, а прическа дамы была в некотором беспорядке, словно она только что выбралась из постели любовника.

Снова почувствовав вожделение, Стюарт заметил:

– Вы слишком уж уверены в себе.

Она вскинула голову и пристально посмотрела на него.

– Да, уверена. Потому что умею безошибочно распознавать мужчин такого сорта, как вы.

– Правда? – Стюарт терпеть не мог, когда его выпроваживали или относили к категории «мужчин такого сорта». – Почему вы обо мне такого мнения?

Дама улыбнулась, вернее – презрительно скривила губы.

– Сьюзен вас нисколечко не интересует. Хотя вы вбили ей в голову, что она любит вас. Вам нужны ее деньги, верно? А если вы убежите, то не получите ни шиллинга. Это я вам обещаю и устрою с превеликой радостью.

– Но вы же не откажете собственной племяннице в удобствах, к которым она привыкла? Или откажете только для того, чтобы отыграться на мне? Какая же вы после этого «любящая тетушка Шарлотта»?

Она пожала плечами:

– А что прикажете мне делать, мистер Дрейк? Быть мягкой и уступчивой, чтобы дать вам возможность поступать как заблагорассудится? Думаете, я настолько глупа? Прошу вас и впредь не заблуждаться на мой счет: мое сердце – холодное, как мрамор. В тот же день, когда вы женитесь на Сьюзен, я вложу все ее деньги в предприятия, расположенные в самых отдаленных уголках земли, где вы никогда их не найдете, даже если на поиски потратите всю свою жизнь.

– Смею вам напомнить, что это – ее наследство, а не ваше.

Шарлотта подняла с пола шаль и накинула ее на плечи.

– Наследство, которое ее отец передал в мое ведение. И будь Джордж жив, он бы согласился с моим решением. Он всегда считал охотников за богатыми невестами самыми омерзительными людьми на свете. Их нисколько не заботит то, что они разбивают бедняжкам сердца, разрушают их мечты и надежды, губят репутацию девушек. Их жизнь ничего для них не значит. Они пускают пыль в глаза и притворяются, а когда красивая сказка заканчивается, у них в руках оказывается состояние и жена в придачу, которую они терпеть не могут.

Стюарт невольно сжал кулаки.

– Не судите обо мне опрометчиво. Разве вашей племяннице не дозволено иметь собственное мнение о сердечных делах?

– Нет, не дозволено. И настанет день, когда она поблагодарит меня за то, что я предостерегла ее от такого безрассудного шага. – Шарлотта схватила с соседнего столика веер и, раскрыв его, обмахнулась несколько раз. Потом, захлопнув веер, добавила: – По-моему, вы куда-то спешили.

Стюарт тяжело вздохнул. Ему действительно следовало уйти. Сегодня он явился сюда с одной-единственной целью: встретиться с тетей Сьюзен и завоевать ее расположение. И теперь стало очевидно, что о ее расположении и речи быть не может.

Дрейк испытывал досаду и ругал себя за то, что позволил этой женщине вскружить ему голову и сбить с толку. Какие бы у него ни возникали сомнения по поводу женитьбы на Сьюзен, она тем не менее была самой милой и самой подходящей для него девушкой.

– Да, я спешил, – сказал он наконец. – Но не думайте, что наши пути больше никогда не пересекутся.

Шарлотта поправила шаль и даже не удостоила Стюарта взглядом.

– Мне все равно, мистер Дрейк.

– Зато мне не все равно, – пробормотал он. – Очень даже не все равно.

Шарлотта пропустила мимо ушей завуалированную угрозу Дрейка. Когда же дверь за ним закрылась, она тихонько рассмеялась.