Чувствуя приближение катастрофы, Леонидас лег сверху и заглянул ей в глаза.

– Но мы не будем жить вместе. Это поместье станет домом для тебя и Элиаса, а я буду оставаться здесь только во время своих визитов.

Визитов? Мэрибел застыла, не веря своим ушам. Удовольствие, недавно державшее тело в приятной истоме, сменилось болью и унижением. Девушка почувствовала себя так, словно только что получила пощечину за собственную глупость. Леонидас не желал жить с ней. Он хотел только, чтобы его сына окружала роскошь, а сам он мог навещать малыша, когда ему будет удобно, и наслаждаться телом его матери. Леонидас не предлагал Мэрибел нормальных взаимоотношений или совместного будущего.

Девушка принялась извиваться под ним, пытаясь высвободиться.

– Нет… нет, тебе не удастся снова сбежать от меня! – прохрипел Леонидас, заведя ее руки за голову. – Успокойся.

– Я спокойна. Отпусти меня, – прошипела она сквозь зубы.

– Иногда я смогу оставаться с тобой на все выходные. Возможно, мы даже съездим куда-нибудь в отпуск. – Леонидас не ослаблял свою хватку, хоть Мэрибел изо всех сил старалась вырваться. – Тебе будет хорошо. Это выгодное соглашение для всех.

Последняя надежда покинула девушку, когда Леонидас произнес слово «выгодное».

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу.

Леонидас предпочел бы, чтобы Мэрибел кричала по другим причинам, но все же откатился в сторону. Девушка прикрыла грудь рукой, собрала свои вещи и со слезами на глазах бросилась в ванную, обронив на ходу:

– Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты подождал меня внизу.

– Боже мой, почему ты так воспринимаешь мое предложение? Можно подумать, я тебя чем-то обидел.

Мэрибел едва не набросилась на него за такие слова. Если бы под рукой было что-нибудь, чем можно было запустить в этого самоуверенного нахала, она сделала бы это ни секунды не сомневаясь.

Захлопнув за собой дверь ванной, Мэрибел уставилась в пространство. И когда она научится держать себя в руках? Только идиотка могла подумать, что Леонидас Паллис может предложить кому-то серьезные отношения. А она чуть было снова не переспала с ним. Девушка с трудом сдержала слезы, не позволив эмоциям вылиться наружу. Ей придется не раз еще столкнуться с ним лицом к лицу, ведь у них общий ребенок.

Войдя в комнату, где ее ждал Леонидас, Мэрибел с порога заявила:

– Давай сосредоточимся на Элиасе…

– Боже, Мэрибел…

– Это единственное, что нас связывает. Любые другие взаимоотношения между нами исключаются. Только из-за Элиаса я до сих пор нахожусь в этом доме и говорю с тобой.

– Очень хорошо, – разозлился Леонидас. – Я хочу, чтобы был проведен тест на отцовство. Это необходимо для того, чтобы ни один человек не усомнился в том, что Элиас – настоящий Паллис.

– Хорошо.

– Также мне бы хотелось, чтобы с твоего согласия в его свидетельстве о рождении стояло мое имя как отца и чтобы он носил мою фамилию.

– Как пожелаешь. – Мэрибел отвечала как робот. – Еще что-нибудь?

– Завтра я должен быть в Афинах на свадьбе. Было бы здорово, если бы вы с Элиасом сопровождали меня. Я планирую познакомить сына с моими родственниками.

– Мы не можем поехать. Кроме всего прочего, я завтра работаю.

– Тогда я возьму Элиаса с няней, – ни секунды не сомневаясь, заключил Леонидас.

– Элиас останется со мной, поскольку он слишком мал, чтобы забирать его у меня – даже на короткое время. Прости, но это единственный вариант на данный момент. Я стараюсь быть благоразумной, Леонидас. И советую тебе хорошенько подумать, прежде чем сообщать всем, что у тебя есть сын.

– Какие-то проблемы, а, Мэрибел?

– Я бы предпочла держать это в тайне столько, сколько возможно. Внимание прессы и людей может заметно осложнить нашу с Элиасом жизнь.

– Поэтому я и предложил вам переехать в один из моих домов, где вы будете в безопасности.

– Но нам это не понадобится, если ты сохранишь свою связь с Элиасом в тайне. Я была бы тебе очень благодарна, если бы могла продолжать жить как раньше.

– Это невозможно. Кстати, меньше получаса назад ты была готова принять мое предложение.

Мэрибел побелела от жестокости этого заявления.

– Значит, я просто дура. Поверить, даже на пять минут, что ты способен на какие-либо серьезные отношения со мной, хотя бы и ради Элиаса! А я так щедра по отношению к тебе.

– Щедра? Ты отказываешь мне в том, чтобы я взял Элиаса домой в Грецию, и называешь это щедростью?

– Скажи спасибо, что я не уехала после того мерзкого предложения, которое ты мне сделал!

– Оно не мерзкое. Я всего лишь хочу, чтобы мой сын жил так, как ему полагается по статусу. Вы оба достойны счастья.

– Нет. Ты просто желаешь поиграть в папочку, а я заплачу за это своей свободой, ах да, и сексом время от времени. Это чтобы сделать меня счастливой? Чтобы я ни с кем не знакомилась и не подыскала Элиасу отчима?

– Я предлагаю тебе больше чем когда-либо предлагал женщине.

– Но это никак не повлияет на твою драгоценную свободу. А Элиасу нужна семья и стабильность. Прости, но твой план неприемлем. Неужели ты действительно считаешь, что мимолетный роман со мной даст Элиасу счастливую и крепкую семью? Это долго не продлится, а Элиас будет страдать. Ты не можешь купить доступ к нему через меня.

– Я уже советовал тебе не разжигать войну, потому что, чего бы это ни стоило, я выиграю.

Страх потерять сына на мгновение сковал волю Мэрибел, однако на смену ему пришла слепая ярость. Кто дал Леонидасу право решать чужие судьбы?!

– А ты хотя бы подумал, почему я не разрешила тебе забирать Элиаса в Грецию? Нет? Забудь о тесте на отцовство и изменении в свидетельстве о рождении! – с горячностью воскликнула девушка. – Ты только что сам все испортил. Я буду бороться с тобой всеми способами.

– Тебе не удастся помешать мне видеться с сыном. Неразумно с твоей стороны вставать у меня на пути, Мэрибел. Я думал, ты умнее.

Девушка смерила его злобным взглядом.

– А я от тебя другого и не ожидала, – парировала она. – Ты совсем не изменился.

– Но ты хочешь меня до сих пор, сокровище мое. Почему бы тебе не сознаться, а?

– То есть?

– Раскрой карты. Ты ведь надеешься, что я предложу тебе выйти за меня замуж.

Мэрибел рассмеялась, не веря собственным ушам.

– Нет! Я не верю в сказки, Леонидас. Но должна признать: обручальное кольцо убедило бы меня в том, что я могу доверить тебе сына. Это факт, а не предположение. Мне прекрасно известно, что сейчас ты подключишь свои деньги и связи, чтобы оказывать на меня давление, но это не поможет. Я разрешу тебе видеться с Элиасом, но не более. Потому что не верю тебе и не позволю забрать у меня сына. Я не оставлю его наедине с тобой или твоими людьми даже на пять минут.

Стук в дверь прервал их разговор. Няня принесла Элиаса. Сонный малыш тянул ручки к маме и повторял:

– Маус, Маус…

– Ты увидишь его попозже.

– Маус – это игрушка? – поинтересовался Леонидас.

– Собака.

– Ты должна была привезти пса сюда.

Мэрибел промолчала, сдержав вздох. Леонидас привык к тому, что все его желания мгновенно выполнялись, а она не хотела, чтобы ее сын вырос таким же.

– Я покажу ему конюшни, – холодно объявил грек. – Ему понравятся лошади.

Коротко кивнув, Мэрибел сказала:

– Я хочу поехать домой в шесть. Дорога долгая.

Когда она поставила сына на пол, он тут же подошел, к Леонидасу, и тот, подхватив малыша на руки, поднял его высоко над головой. Элиас громко засмеялся от удовольствия. И хотя Мэрибел понимала, что это глупо, она почувствовала себя отвергнутой.

Леонидас мрачно смотрел на крышу старого фермерского дома, когда его вертолет подлетал к стоянке. День выдался ненастный и сырой. Мужчина пребывал в мрачном расположении духа.

После их размолвки в Хэйвард-Парке прошел месяц.

С тех пор Леонидас виделся с сыном дважды в неделю. Для этого ему пришлось сильно изменить свое рабочее расписание, и все же он не мог проводить с Элиасом дольше двух часов. Ездить туда-сюда в старый дом Мэрибел причиняло Леонидасу определенные неудобства, но он ни разу не пожаловался.