Однако не закрыл. Пока. Почему? Ответ напрашивался сам по себе: значит Джангиров не так уж и уверен в своем дьявольском зелье, развязывающем несговорчивым языки. Что если Клевахин даже под влиянием наркотического напитка не сказал правду о местонахождении Лизаветы? Выходит, сейчас идет проверка, а после… Лучше об этом не думать. И так понятно, без душещипательных комментариев…

Клевахин заметил старый алюминиевый чайник с водой, стоявший на верстаке, когда начал методически обыскивать помещение в поисках хоть чего-нибудь, способного сыграть роль палочки-выручалочки, когда он отправится в свое последнее путешествие в этой жизни. Майор жадно схватил его, припал к носику и не отрывался, пока не выпил до дна. Вода была стоялая, с неприятным керосиновым запахом и предназначалась вовсе не для питья, а для каких-то хозяйских нужд, но в этот момент она показалась Клевахину вкуснее нарзана.

Немного утолив жажду, приободрившийся майор продолжил свои изыскания. И наконец нашел нечто стоящее – длинный толстый гвоздь, завалившийся между половицами. Вытащив его оттуда при помощи щепки, он быстро спрятал его в носок и довольно ухмыльнулся – пусть и маленькая, но все-таки радость…

За окном стало уже совсем темно, когда в доме послышался топот ног и разговор. Затем громыхнул засов и на пороге появился внушительный силуэт – в подсобке свет так и не зажгли, и лампочка горела только в узком коридорчике за широкой спиной кого-то из подручных сатаниста.

– Выходи, – буркнул недовольный голос, и Клевахин покорно потопал впереди здоровенного "быка", в котором он признал водителя БМВ.

На этот раз его провели не в гостиную с портретом, а в небольшую квадратную комнату, вдоль стен которой стояли массивные шкафы с книгами, большей частью старинными. Возле письменного стола в креслевертушке сидел Джангиров и небрежно листал какой-то журнал.

– Вы плохо выглядите, – без обиняков сказал сатанист, посмотрев на майора своими черными немигающими глазами.

– Спасибо за комплимент, – парировал Клевахин. – У меня, кстати, раскалывается от боли голова и я хочу пить.

Джангиров, посмотрев за спину майора, кивнул, и спустя несколько секунд в руках опера уже находилась бутылка минералки и стакан, доставленные все тем же "быком". Клевахин не стал изображать из себя хорошо воспитанного человека и одним духом высосал воду прямо из горлышка.

– Надеюсь, сюда не подмешали какой-нибудь гадости? – спросил Джангирова опер, передав пустую бутылку безмолвному стражу за своей спиной.

– Зачем? – пожал плечами сатанист. – Вы любезно рассказали нам все, что вам известно.

– И о чем вы меня спрашивали?

– О разном, – уклонился от прямого ответа Джангиров.

– Я оправдал ваши надежды?

– Более чем… – Бледное лицо главного сатаниста стало еще мрачней. – Вам удалось многое раскопать.

– Так ведь у меня работа такая. Каждому свое, как говорили наши древние предки. Впрочем, может и не наши, но выражение очень точно отражает суть момента. Я всего лишь делал то дело, за которое мне платят.

– Вам нужно было искать убийцу, а не лезть туда, куда вас вовсе не просили. К сожалению, вы не вняли нашим предупреждениям.

– Весьма оригинальным, доложу я вам. Кстати… – Майор заколебался, но все же продолжил: – Вы нашли Атанову?

– С вашей помощью, – не без ехидства ответил сатанист.

– Оставьте девушку в покое, – резче, чем следовало бы, сказал майор. – Она не жертвенный барашек, а вы не библейский Авраам… или кто там.

– Вот именно… – По лицу Джангирова мелькнула тень. – И вообще – это не вашего ума дело. Легавый пес должен сидеть в конуре и терпеливо ждать, пока хозяин не бросит ему кость. А вы возомнили себя палкой в колесе.

– Я настолько много за годы службы в органах видел таких, как вы, что перестал удивляться подобной наивности. Может, я и мои коллеги и легавые, но свое дело знаем туго. Рано или поздно вас прихлопнут, как назойливую муху. Если вы умный человек, то поймете о чем идет речь, ну а вдруг я в вас ошибаюсь… извините, ничем не могу помочь. Скажу только одно – с государством тягаться, это все равно, что плевать против ветра. Как только запахнет паленым, ваши дружки сдадут вас со всеми потрохами. Или – что более вероятно в нынешние времена – закопают на два метра вглубь.

– Вы оптимист… – Глаза Джангирова стали колючими и злобными. – Лучше о себе подумайте.

– Я реалист, позвольте уточнить. А потому предлагаю компромиссный вариант.

– Что-либо предлагать могу только я, – высокомерно сказал Джангиров.– Не забывайте где вы находитесь и в каком положении.

– И все-таки выслушайте. Это не займет много времени.

– Хорошо, говорите. Только покороче. Мне тут с вами попусту болтать недосуг.

Темнишь, сука, подумал не без некоторого злорадства Клевахин. Что-то у тебя не вяжется, сатанинское отродье. Стал бы ты тут перед каким-то ментом турусы на колесах разводить, будь в твоей черной парафии все тип-топ.

– Ладно, буду краток. Вы отпускаете Атанову и меня с миром, а я в свою очередь даю слово, что забуду о вас. Напрочь. И на это раз, как говорится, без дураков. Мне уже не хочется играть в чужие игры. Устраивает такой вариант?

– Нет! Девушка принадлежит мне.

– Экий вы, батенька, рабовладелец. Я бы на вашем месте хорошо подумал, а не отвечал с кондачка.

Майор сказал последнюю фразу с многозначительным видом, чтобы навести тень на плетень. Конечно, это было примитивным блефом, но уж коль в душе Джангирова есть какие-то сомнения, то почему бы не воспользоваться подходящим моментом?

– Вы мне угрожаете? Ха… Ха… Ха… – Сатанист смеялся, как Фантомас – с неподвижным лицом и почти не открывая рта. – Я вам напомню эту наглость перед вашей смертью. А она будет нелегкой. Я по живому вырву ваше сердце и скормлю его бродячим псам. Чтобы вы потом во владениях нашего властелина, – он указал на пол, – никогда не могли найти свою душу.

– Я вам верю. Мне трудно что-либо возразить против таких аргументов. Но вы особо не обольщайтесь – ваша душа (или что там у вас) последует за моей спустя очень короткое время. Это обещаю вам я, опер по прозвищу Штымп. Если оно вам ничего не говорит, расспросите у блатных. Они подтвердят, что я никогда слов на ветер не бросаю.

Клевахин, что называется, пер буром, хотя у него затряслись поджилки. Майор совершенно не сомневался, что Джангиров исполнит все то, о чем сказал.

– Ты!.. – вызверился Джангиров, на миг потеряв самообладание; но тут же взял себя в руки, проявив при этом незаурядную силу воли. – Впрочем, у нас еще есть возможность прийти к определенному консенсусу…

– Он смотрел на Клевахина как голодный волк на загнанную, но еще сопротивляющуюся добычу.

– Не сомневаюсь в этом… – Клевахин постарался, чтобы фраза прозвучала веско и не без некоторого апломба.

– Не зарывайтесь! – сказал, словно бичом хлестнул, Джангиров. – Вы не в том состоянии, чтобы качать свои права.

– Кто против… – пошел на попятную майор, изобразив смиренность.

Ему очень хотелось узнать, что тревожит сатаниста. На этом можно будет построить контригру… если повезет.

– Меня интересуют ваши контакты с неким господином Балагулой…

Есть! Вот оно, недостающее звено в цепи, которую никак не может склепать ушлый сатанист. Наконец проявилась его ахиллесова пята…

– Неужели? – с иронией спросил Клевахин. – А я думал вы меня прокачали до самого дна.

– Конечно. Но факты – это одно, а намерения – совсем другое. Судя по вашему бредовому лепету, вы какимто образом хотите его использовать.

– Еще бы. Вы не подсчитывали сколько под рукой Балагулы стволов? – Майор нахально ухмылялся.

– И это говорит сотрудник правоохранительных органов? Который обязан бороться с мафией, бандитами и прочая? Вы ведь выставляете себя как образец неподкупности и честности.

– Так ведь зарплата у меня сами знаете какая. Всем хочется хорошо жить. А в наше время для этого нужно знать, на какую лошадь ставить, – с подтекстом сказал Клевахин. – Чтобы не опоздать на разбор шапок или – что вообще печально – не попасть под каток.