КТО ЗА ЧЕМ БЕЖИТ На дистанции – четверка первачей, — Каждый думает, что он-то побойчей, Каждый думает, что меньше всех устал, Каждый хочет на высокий пьедестал. Кто-то кровью холодней, кто горячей, — Все наслушались напутственных речей, Каждый съел примерно поровну харчей, — Но судья не зафиксирует ничьей. А борьба на всем пути — В общем, равная почти. «Расскажите, как идут, бога ради, а?» «Телевиденье тут вместе с радио! Нет особых новостей — все ровнехонько, Но зато накал страстей — о-хо-хо какой!» Номер первый – рвет подметки как герой, Как под гору катит, хочет под горой Он в победном ореоле и в пылу Твердой поступью приблизиться к котлу. Почему высоких мыслей не имел? — Потому что в детстве мало каши ел, Голодал он в этом детстве, не дерзал, — Успевал переодеться – и в спортзал. Что ж, идеи нам близки — Первым лучшие куски, А вторым – чего уж тут, он все выверил — В утешение дадут кости с ливером. Номер два – далек от плотских тех утех, — Он из сытых, он из этих, он из тех, — Он надеется на славу, на успех — И уж ноги задирает выше всех. Ох, наклон на вираже – бетон у щек! Краше некуда уже, а он – еще! Он стратег, он даже тактик, словом – спец, — Сила, воля плюс характер – молодец! Четок, собран, напряжен И не лезет на рожон, — Этот – будет выступать на Салониках, И детишек поучать в кинохрониках, И соперничать с Пеле в закаленности, И являть пример целе- устремленности! Номер третий – убелен и умудрен, — Он всегда – второй надежный эшелон, — Вероятно, кто-то в первом заболел, Ну а может, его тренер пожалел. И назойливо в ушах звенит струна: У тебя последний шанс, эх, старина! Он в азарте – как мальчишка, как шпана, — Нужен спурт – иначе крышка и хана! Переходит сразу он В задний старенький вагон, Где былые имена — предынфарктные, Где местам одна цена — все плацкартные. А четвертый – тот, что крайний, боковой, — Так бежит – ни для чего, ни для кого: То приблизится – мол, пятки оттопчу, То отстанет, постоит – мол, так хочу. Не проглотит первый лакомый кусок, Не надеть второму лавровый венок, Ну а третьему – ползти На запасные пути… Сколько все-таки систем в беге нынешнем! — Он вдруг взял да сбавил темп перед финишем, Майку сбросил – вот те на! — не противно ли? Поведенье бегуна — неспортивное! На дистанции – четверка первачей, Злых и добрых, бескорыстных и рвачей. Кто из них что исповедует, кто чей? Отделяются лопатки от плечей — И летит уже четверка первачей! 1974 ТЕАТРАЛЬНО-ТЮРЕМНЫЙ ЭТЮД НА ТАГАНСКИЕ ТЕМЫ Легавым быть, готов был умереть я, Отгрохать юбилей – и на тот свет! Но выяснилось: вовсе не рубеж десятилетье, Не юбилей, а просто – десять лет. И все-таки боржома мне налей За юбилей – такие даты редки! Ну ладно, хорошо, не юбилей, А, скажем, две нормальных пятилетки. Так с чем мы подошли к неюбилею, За что мы выпьем и поговорим? За то, что все вопросы и в «Конях», и в «Пелагее» — Ответы на историю с «Живым». Не пик и не зенит, не апогей! Но я пою от имени всех зэков — Побольше нам «Живых» и «Пелагей», Ну, словом, – больше «Добрых человеков». Нам почести особые воздали: Вот деньги раньше срока за квартал, В газету заглянул, а там полным-полно регалий — Я это между строчек прочитал. Вот только про награды – не найду, Нет сообщений про гастроль в загранке. Сидим в определяющем году, Как, впрочем, и в решающем, в Таганке. Тюрьму сломали – мусор на помойку! Но будет где головку прислонить: Затеяли на площади годков на десять стройку, Чтоб равновесье вновь восстановить. Ох, мы поездим, ох, поколесим, В Париж мечтая, а в Челны намылясь. И будет наш театр кочевым И уличным, к чему мы и стремились. Как хорошо – мы здесь сидим без кляпа, И есть чем пить, жевать и речь вести. А эти десять лет – не путь тюремного этапа, Они этап… нелегкого пути. Пьем за того, кто превозмог и смог, Нас в юбилей привел, как полководец, За пахана – мы с ним тянули срок, Наш первый убедительный червонец. Еще мы пьем за спевку, смычку, спайку С друзьями с давних пор, с таганских нар — За то, что на банкетах вы делили с нами пайку, Не получив за пьесу гонорар. Редеют ваши стройные ряды — Писателей, которых уважаешь. Но, говорят, от этого мужаешь! — За долги ваши праведны труды — Земной поклон, Абрамов и Можаич! От наших лиц остался профиль детский, Но первенец не сбит, как птица влет! Привет тебе, Андрей – Андрей Андреич Вознесенский, И пусть второго бог тебе пошлет. Ах, Зина! Жаль не склеилась семья — У нас там, в Сезуане, – время мало. И жаль мне, что Гертруда – мать моя, И что не мать мне – Василиса-Алла. Ах, Ваня, Ваня Бортник, тихий сапа. Как я горжусь, что я с тобой на ты! Как жаль, спектакль не видел Паша, Павел – Римский папа — Он у тебя б набрался доброты. Таганка! Славься! Смейся! Плачь! Кричи! Живи и в наслажденье, и в страданье. Пусть лягут рядом наши кирпичи Краеугольным камнем в новом зданье. 1974 |
