* * * Штормит весь вечер, и пока Заплаты пенные латают Разорванные швы песка — Я наблюдаю свысока, Как волны головы ломают. И я сочувствую слегка Погибшим – но издалека. Я слышу хрип, и смертный стон, И ярость, что не уцелели, — Еще бы – взять такой разгон, Набраться сил, пробить заслон — И голову сломать у цели!.. И я сочувствую слегка Погибшим – но издалека. А ветер снова в гребни бьет И гривы пенные ерошит. Волна барьера не возьмет, — Ей кто-то ноги подсечет — И рухнет взмыленная лошадь. И посочувствуют слегка Погибшей ей, – издалека. Придет и мой черед вослед: Мне дуют в спину, гонят к краю. В душе – предчувствие как бред, — Что надломлю себе хребет — И тоже голову сломаю. Мне посочувствуют слегка — Погибшему, – издалека. Так многие сидят в веках На берегах – и наблюдают Внимательно и зорко, как Другие рядом на камнях Хребты и головы ломают. Они сочувствуют слегка Погибшим – но издалека. 1973 БАЛЛАДА О КОРОТКОЙ ШЕЕ Полководец – с шеею короткой Должен быть в любые времена: Чтобы грудь – почти от подбородка, От затылка – сразу чтоб спина. На короткой незаметной шее Голове удобнее сидеть, — И душить значительно труднее, И арканом не за что задеть. А они вытягивают шеи И встают на кончики носков: Чтобы видеть дальше и вернее Нужно посмотреть поверх голов. Все, теперь ты – темная лошадка, Даже если видел свет вдали, — Поза – неустойчива и шатка, И открыта шея для петли. И любая подлая ехидна Сосчитает позвонки на ней, — Дальше видно, но – недальновидно Жить с открытой шеей меж людей. Вот какую притчу о Востоке Рассказал мне старый аксакал. «Даже сказки здесь – и те жестоки», — Думал я – и шею измерял. 1973 ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ Кто-то высмотрел плод, что неспел, — Потрусили за ствол – он упал… Вот вам песня о том, кто не спел И что голос имел – не узнал. Может, были с судьбой нелады И со случаем плохи дела, А тугая струна на лады С незаметным изъяном легла. Он начал робко с ноты до, Но не допел ее, не до… Не дозвучал его аккорд И никого не вдохновил. Собака лаяла, а кот — Мышей ловил. Смешно, не правда ли, смешно! А он шутил – недошутил, Недораспробовал вино, И даже недопригубил. Он пока лишь затеивал спор, Неуверенно и не спеша, — Словно капельки пота из пор, Из-под кожи сочилась душа. Только начал дуэль на ковре — Еле-еле, едва приступил, Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре, И судья еще счет не открыл. Он знать хотел всё от и до, Но не добрался он, не до… Ни до догадки, ни до дна, Не докопался до глубин… И ту, которая одна, — Недолюбил. Смешно, не правда ли, смешно! А он спешил – недоспешил, — Осталось недорешено Все то, что он недорешил. Ни единою буквой не лгу — Он был чистого слога слуга, И писал ей стихи на снегу… К сожалению, тают снега! Но тогда еще был снегопад, И свобода писать на снегу, — И большие снежинки и град Он губами хватал на бегу. Но к ней в серебряном ландо Он не добрался и не до… Не добежал бегун, беглец, Не долетел, не доскакал, А звездный знак его – Телец — Холодный Млечный Путь лакал. Смешно, не правда ли, смешно, Когда секунд недостает, — Недостающее звено, И недолет, и недолет! Смешно, не правда ли? Ну вот, — И вам смешно, и даже мне — Конь на скаку и птица влет, — По чьей вине?… 1973 * * * В день, когда мы, поддержкой земли заручась, По высокой воде, по соленой, своей, Выйдем точно в назначенный час, — Море станет укачивать нас, Словно мать непутевых детей. Волны будут работать – и в поте лица Корабельные наши борта иссекут, Терпеливо машины начнут месяца Составлять из ритмичных секунд. А кругом – только водная гладь, – благодать! И на долгие мили кругом – ни души!.. Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в домашней тиши. Наши будни – без праздников, без выходных, — В море нам и без отдыха хватит помех. Мы подруг забываем своих: Им – до нас, нам подчас не до них, — Да простят они нам этот грех! Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы И во сне имена повторяем тайком. Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы, Не за счастьем, а за косяком. А кругом – только водная гладь, – благодать! Ни заборов, ни стен – хоть паши, хоть пляши!.. Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в уютной тиши. Говорят, что плывем мы за длинным рублем, — Кстати, длинных рублей просто так не добыть, — Но мы в море – за морем плывем, И еще – за единственным днем, О котором потом не забыть. А когда из другой, непохожей весны Мы к родному причалу придем прямиком, — Растворятся морские ворота страны Перед каждым своим моряком. В море – водная гладь, да еще – благодать, И вестей – никаких, сколько нам ни пиши… Оттого морякам тяжело привыкать Засыпать после качки в уютной тиши. И опять уплываем, с землей обручась — С этой самою верной невестой своей, — Чтоб вернуться в назначенный час, Как бы там ни баюкало нас Море – мать непутевых детей. Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты, Только пялит глаза – ошалел, обалдел: Он увидел, что судно встает на винты, Обороты врубив на предел. А на пирсе стоять – все равно благодать, — И качаться на суше, и петь от души. Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать После громких штормов к долгожданной тиши! 1973 |
