Она застонала от наслаждения, когда его руки сжали ее грудь и начали ласкать затвердевшие соски, пока она не прильнула к нему всем телом.

Девушка даже не почувствовала, как он расстегнул крошечные пуговички на корсаже ее платья, и между ее набухшей грудью и его горячими руками сталась только шелковая ткань бюстгальтера.

Оторвавшись от ее губ, он скользнул языком по плавному изгибу ее шеи, а затем, спустив бретельку бюстгальтера, приник ртом к ее соску.

Застигнутая врасплох новыми ощущениями, Габриэлла прильнула к нему всем телом. Сладкая боль внизу живота становилась все невыносимее.

Двери лифта открылись прямо в пентхаусе, где их обоих окутал прохладный свежий воздух.

Открыв затуманившиеся от желания глаза, она обнаружила, что Руфус смотрит на нее. Последних пяти лет будто и не бывало.

Габриэлла не хотела, чтобы это наслаждение прекратилось. Она не могла остановиться.

Подведя ее к кровати, Руфус снял с нее платье и, усадив на кровать, принялся разглядывать ее с головы до ног.

– Раздевайся, – хрипло произнес он, снимая пиджак и бросая его на пол.

Габриэлла была уже не наивной восемнадцатилетней девчонкой, а зрелой двадцатитрехлетней женщиной. Хотя ей недоставало сексуального опыта Руфуса, она была возбуждена не меньше его.

Встретившись с ним взглядом, она расстегнула замочек, опустила вторую бретельку лифчика, и ее пышная грудь с темными сосками высвободилась из шелкового плена в ожидании его прикосновений.

Опустившись рядом с Габриэллой на кровать, Руфус принялся поочередно ласкать языком ее затвердевшие соски. Она выгнулась дугой ему навстречу, молясь про себя, чтобы он дал ей то, чего она так хотела.

Руфус не сомневался, что на этот раз он доведет дело до конца и овладеет Габриэллой, подарив ей взамен безграничное наслаждение.

Вбирая в рот ее сосок, он почувствовал, как дрожит ее тело. Его рука скользнула ей под трусики и, спустив их вниз, коснулась самого сокровенного уголка ее тела, доведя ее до исступления.

Когда ее дрожь понемногу начала утихать, он ловким движением снял с нее трусики и начал покрывать поцелуями ее разгоряченное тело.

Габриэлла тонула в море чувственного наслаждения. Она призывно смотрела на Руфуса затуманившимися от страсти глазами, нисколько не стесняясь своей наготы. Она хотела, чтобы он как можно скорее оказался внутри нее.

– Помоги мне раздеться, Габриэлла, – произнес он гортанным голосом.

Девушка повиновалась и, не сводя с него глаз, медленно расстегнула его рубашку и сняла с плеч, затем погладила его плоский живот. Он задержал дыхание, а затем резко выдохнул, когда она потянулась к молнии на его брюках и начала медленно расстегивать ее. Движимая первобытными инстинктами, она хотела доставить ему такое же удовольствие, какое он доставил ей.

Запустив пальцы в ее волосы, Руфус простонал:

– Нет, Габриэлла! Я хочу оказаться внутри тебя. Глубоко внутри. – С этими словами он толкнул ее на спину и лег поверх нее. Его глаза потемнели от страсти, когда он немного приподнялся над ней и рывком вошел в нее.

Ее желание усилилось, когда он, проникая все глубже и глубже, начал покрывать поцелуями ее грудь. Она задвигалась с ним в одном ритме, пока их обоих не накрыло волной экстаза.

Затем он бессильно упал на нее, но она по-прежнему была напряжена, ожидая насмешки или грубого слова.

Но тишину по-прежнему нарушало только их учащенное дыхание и стук сердец.

Почему он ничего не сказал?

Где обвинения в ее адрес?

Где насмешки?

Руфус всегда считал, что это она хотела соблазнить его, но на этот раз инициатива исходила от него.

Впрочем, на этот раз они были женаты.

– Похоже, Габриэлла, раньше установленного срока до развода дело не дойдет, – насмешливо произнес он.

Повернув голову, девушка посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Руфус улыбнулся, но его улыбка больше походила на волчий оскал.

– То, что моя жена так сексуальна, что мне в ближайшие шесть месяцев не понадобится эта квартира. – Он взглянул на свое плечо, на котором виднелись отметины ее зубов. – Если только, конечно, ты не захочешь время от времени ради разнообразия приезжать сюда.

Иными словами, теперь, когда они были женаты, Руфус собирался использовать ее для удовлетворения своих сексуальных потребностей, словно она была его очередной любовницей.

Ну это мы еще посмотрим, подумала Габриэлла.

– Куда ты, черт побери, исчезла днем?

Посмотрев на отражение Руфуса в зеркале ванной, Габриэлла обрадовалась, что успела завернуться в полотенце прежде, чем он вошел.

Впрочем, он не нуждался в ответе. Было ясно, что она ускользнула из квартиры, пока он принимал душ. Квартиры, где они только что занимались любовью. Квартиры, куда Руфус водил своих любовниц.

Он не последовал за ней. Ее надменная падчерица сказала ей, что «папа обычно возвращается работы в семь часов». Сейчас было начало восьмого.

Не удосужившись обернуться, Габриэлла продолжала смотреть на его отражение в зеркале. Взяв флакончик своего любимого лосьона, она брызнула немного на ладонь и принялась натирать им руки.

– Я думала, на сегодня наше общение друг с другом закончилось, – насмешливо произнесла она.

Его рот дернулся.

– Правда? Или ты просто сбежала как маленькая трусиха?

– Пожалуйста, выйди из моей ванной, Руфус, – произнесла Габриэлла, с вызовом глядя на него. Он наблюдал за ее движениями, его глаза потемнели от желания, но она больше не собиралась уступать. – Кажется, твоя комната находится дальше по коридору.

Руфус непринужденно прислонился к дверному косяку.

– А что ты будешь делать, если я не уйду? Звать на помощь?

– Если понадобится, – хладнокровно произнесла она, натирая плечи лосьоном.

Руфус глубоко вдохнул. Его раздражало, что она была такой холодной после того, что произошло между ними. Днем Габриэлла была горяча как огонь. Почему она так внезапно переменилась?

Поскольку они должны были прожить шесть месяцев под одной крышей, он намеревался в течение этого времени спать вместе со своей женой. Учитывая ее поведение на Майорке и их сегодняшнюю близость, он думал, что она захочет того же.

Габриэлла не могла отрицать, что ее влечет к нему.

Тогда почему сегодня днем, после того как они доставили друг другу незабываемое наслаждение, она воспользовалась его недолгим отсутствием и сбежала из квартиры?

– Я просила тебя уйти, Руфус, – спокойно повторила девушка.

По-прежнему не удостаивая его взглядом, она втирала лосьон в грудь.

Грудь, которую он целовал и ласкал, доводя ее до экстаза.

Ее длинные темные волосы были собраны на затылке, обнажая изящный изгиб ее шеи и нежную кожу…

Почувствовав на себе его горящий взгляд, Габриэлла подняла глаза.

– Ты все еще здесь?

Он резко вдохнул.

– Я тоже здесь живу.

– Как я уже сказала, твои ванная и спальня находятся дальше по коридору, – отрезала она.

– А может, мне здесь нравится больше, чем в моей комнате? – усмехнулся он.

– В таком случае мы можем поменяться комнатами. – Она пожала плечами.

Это была совсем другая Габриэлла. Она отличалась от восемнадцатилетнего подростка, которого он знал пять лет назад, и от женщины, сгоравшей сегодня днем в его объятиях. Это была более спокойная и сдержанная Габриэлла.

– Мне сказали, что ужин будут подавать в восемь часов.

Она слегка наклонила голову.

– Это я отдала распоряжение экономке.

Руфус мрачно улыбнулся.

– Значит, ты не возражаешь против выполнения некоторых обязанностей жены.

Габриэлла по-прежнему не сводила с него глаз.

– Некоторых, – подчеркнула она. – Но я сама буду выбирать, какие обязанности выполнять, Руфус.

Очевидно, она намекала на то, что не собирается с ним спать в течение следующих шести месяцев.

Черт побери! Ее неожиданный отказ обрушился на него как снег на голову.