Кайл набросился на еду, словно его не кормили неделю. Мэнди помогла Джессике обуться, и они принялись с аппетитом уплетать французские булочки с изюмом. Натали решила не ругать детей за их манеры сегодня, пусть отдохнут от нравоучений. Тем более они едва ли послушались бы ее. Дети ели все подряд: чипсы, жареные куриные крылышки, помидоры, зелень, орешки, хот-доги и прочую снедь. Уже через пятнадцать минут на столе не осталось ничего, и дети захотели вернуться к своим играм.

– Мистер Фишер, то есть… – Кайл слегка замешкался, но все же продолжил: – Я хотел сказать, Деннис, а вы вернетесь на поле, чтобы еще потренироваться со мной?

– Конечно, – ответил тот, доедая салат, – дай мне минут десять, и я буду полностью в твоем распоряжении. Я только помогу твоей маме прибрать со стола.

– Ладно, – ответил мальчишка, – тогда я пойду покидаю с друзьями.

Когда они с Натали остались одни за столом, заваленным остатками еды, крошками и грязными тарелками, Деннис вопросительно посмотрел на нее.

– Они всегда такие прожорливые и такие неряхи, или это мне просто показалось?

– Всегда, – ответила она, смеясь, – мои достижения в этой области почти равны нулю.

– Мадам, – начал он, беря ее за руку. – Я считаю, что ваш материнский талант не нуждается ни в каких комплиментах, но все же я еще раз скажу, что вы замечательная мать. Знаешь, – добавил он уже обычным тоном, – все, что ты делаешь, просто супер. И это не лесть, а чистая правда.

– Неужели?

– Не напрашивайся на комплименты, хотя ты их, несомненно, достойна. Ты чудная, сексуальная, красивая. Ты добрая, нежная… Ты… У меня просто слов не хватает сказать все, что я чувствую, но все, что я сказал, действительно так.

Посреди парка при свете дня он наклонился и у всех на глазах поцеловал ее в губы. Ему было все равно, что на них смотрят, ей тоже было все равно. Для них не существовало ничего, кроме сладости любимых губ. На какой-то краткий миг в голове Натали промелькнула мысль о том, как люди с сожалением будут смотреть на нее, когда начнутся занятия, но она тут же отогнала ее в самый дальний уголок своего подсознания. Натали прекрасно понимала, что, если Деннису предложат работу в Миссури рядом с дочерью, он примет предложение, ведь ему надо налаживать свои отношения с Мэнди, ему во что бы то ни стало надо быть частью ее жизни. Но… надо жить сегодняшним днем и получать от жизни максимум удовольствия.

– Послушай, – начала она прерванный разговор, беря его за руку, – мне тоже кое-что в тебе нравится. – Ей очень не хотелось, чтобы Деннис спросил, что именно, так как она предпочитала говорить такие вещи мужчине в более интимной обстановке. И окажись они сейчас в спальне, она бы непременно сказала ему, что сходит с ума от его мускулистой спины, сильных ног и темных завитков волос по всему телу. Хотя и на людях она не стала бы отрицать, что ей нравится его компания, его отношения с детьми и, конечно, нежный баритон. – Давай поговорим об этом позже, когда останемся одни, – продолжила она, – может нам повезет, и Брэд со своей подружкой заберут у нас детей на ночь.

– Как скажешь, – ответил он, вожделенно глядя ей в глаза, – а сейчас я помогу тебе прибраться, идет?

– Отлично, – воскликнула Натали, радуясь легкости общения с Деннисом. Боже, ее прошлая жизнь казалась страшным сном. Настолько велика была разница между ее бывшим мужем и тем мужчиной, что шел рядом по тенистым аллеям парка.

Вернувшись назад, они собрали остатки продуктов, взяли холодильник, покрывало и отнесли все в машину. Оставили лишь сумку с колой и чипсами.

– Думаю, этого нам хватит, чтобы продержаться до ужина, пока мы будем наблюдать за вашей игрой.

По пути к бейсбольному полю Деннис, не задумываясь, взял Натали за руку, и эта легкость и нежность в их отношениях порадовали ее. Она вспоминала его поцелуй, мягкое прикосновение губ.

– Пожалуй, я лучше пойду к Кайлу, иначе он съест свою перчатку-ловушку, посмотри, как он нервничает.

– Да, конечно, иди, вы с ним прекрасно смотритесь на поле. – Жара стояла страшная, не меньше тридцати градусов в тени, хотя не исключено, что жар иного рода плавил ее мягкое, податливое сердце. Чтобы привыкнуть к мужскому вниманию, нужны время и практика. Она даже думать не хотела, какой проблемой будет для нее отвыкать от этого, когда Деннис уедет.

– Спасибо, Натали, ты такая понимающая женщина, просто чудо. Для меня этот день будет особым, для Кайла наверняка запомнится на всю жизнь.

Он ушел, и она далеко не сразу поняла, что отрешенно смотрит ему вслед. Натали мысленно встряхнула себя – нельзя так расслабляться. Оглянувшись вокруг, она заметила, что многие зрители сидят на складных стульях, и, вспомнив, что оставила свои табуретки в машине, решила подняться за ними. По дороге она думала только о Деннисе. Именно он был причиной того, что она вспомнила забытое давным-давно чувство, которое как праздничный транспарант маячило в ее сознании: ЛЮБОВЬ. Неужели еще раз ей дано познать все радости и горести любви?

– А не поздновато? – спросила она сама себя вполголоса, доставая пакет со складными табуретками из машины.

– По-прежнему разговариваешь сама с собой, Натали? – прозвучал позади нее нежеланный назойливый голос.

Подняв голову, она увидела Боба. Натали захотелось плакать. Ну зачем он пришел сюда? Чтобы сломать все, что выросло между ней и Деннисом? Почему этот человек приносит столько горя?

– Что ты здесь делаешь, Боб? – спросила она вместо приветствия.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил он, вздрогнув от неожиданности, когда она с силой захлопнула багажник. – Кайл позвал меня поиграть с ним в бейсбол. Я не мог подвести парня.

– Но… – Натали чуть не поперхнулась от такой наглости, – ты же сказал, что не сможешь приехать. – Она направилась по дорожке к игровому полю, повернувшись так резко, что Бобу пришлось отскочить, чтобы пакет с табуретками не задел его. Он испуганно посмотрел на нее, но она лишь улыбнулась ему белозубой улыбкой, готовая расплакаться в любую минуту.

Деннис там внизу играет с ее сыном и наслаждается прекрасным днем, не зная, какая досада ждет его. Что она скажет ему, как оправдается? Ведь нельзя же просто подойти и сказать: «Знаешь, тут приехал отец Кайла, так что извини».

Сейчас он начнет приставать к детям со своей показной любовью, они примут все за чистую монету, а позже, как всегда, будут плакать, понимая, что их в очередной раз обманули. Удастся ли еще избежать конфронтации между Деннисом и Бобом, особенно если принять во внимание большую любовь последнего к конфликтам.

– Ведь это ты выгнала меня из дома. Если хочешь все вернуть, я готов рассмотреть вари…

– Перестань, Боб. – Они как раз подошли к краю бейсбольного поля, и Натали разложила одну табуретку, демонстративно оставив вторую закрытой. – Если ты вдруг надумал пообщаться с сыном и принять участие в игре, то тебе нужно было позвонить вчера.

– Я был занят. – Он поднял руки в знак примирения. – Но освободился, в любом случае я же пришел. И потом, в чем проблема? Просто скажи брату, чтобы сел рядом с тобой и наблюдал за игрой. А я буду играть с Кайлом в мяч. – Он осмотрел поле поверх солнцезащитных очков. – И вообще, где Брэд, что-то я не вижу его в игре.

– Брэд на срочном выезде, он должен приехать позже. – В этот момент на поле появился человек в судейской форме и трижды свистнул в свисток, подавая команду всем очистить площадку. Что ж, игра должна была начаться через пять минут.

Натали смотрела на поле, словно на киноэкран, будто все это происходило не с ней, а с героиней картины. Вот в безмолвной тишине идут, о чем-то переговариваясь, Кайл и Деннис, вот они пересекают линию аута и направляются к скамейке, с которой девочки наблюдали за ними.

– Боб, ты не можешь сегодня играть.

– Что за чушь, – ответил он, откидывая назад светлые волосы, – конечно, могу. Могу и буду. Сегодня мой день общения с детьми, и я этим воспользуюсь.

Деннис подошел к ним, сжав губы в тонкую прямую линию. Натали посмотрела ему в глаза и задержала дыхание, чувствуя, как бьется ее сердце.