Представляешь, какой я везучий? Приехал в Англию – и нашел тебя. И мать нашел.

– Ты уверен, что тут нет ошибки?

– Практически на сто процентов, – он привычным жестом отбросил со лба несуществующие волосы. – В субботу вечером я говорил с ней по телефону. Недолго – полчаса. Мы оба так нервничали, что едва могли говорить. Она все время плакала, умоляла простить ее.

– Она не объяснила тебе, почему она это сделала? Почему бросила тебя?

– Это не телефонный разговор. Я знаю только, что ей было всего шестнадцать лет тогда. Она просила меня приехать. Я купил билет на самолет на понедельник. Но не смог улететь, не повидав тебя, – он посмотрел ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты полетела к ней со мной. Держала меня за руку. Мне нужно, чтобы ты была рядом, когда я увижу ее.

– Правда?

Он снова охватил ее лицо ладонями.

– Она попросила меня рассказать о себе. И знаешь что? Я прожил на свете двадцать семь лет, а рассказывал ей только про последние две недели. Все, что я мог рассказать ей о своей жизни, – две недели с тобой. Так ты поедешь со мной в Ирландию, Джуно? Я понимаю, для первого свидания далековато приглашаю.

Она кивнула с такой силой, что его ладони подпрыгнули.

– Мы спали вместе. Мы жили вместе. Мы успели не раз поссориться. Ты познакомился с моими родителями. Думаю, теперь ты обязан, как порядочный человек, представить меня твоей маме.

Джей притянул ее лицо совсем близко к своему, глаза к глазам, и его удивительный хрипловатый смех наполнил комнату.

– Знаешь, раньше я думал, что юмор тебе нужен, чтобы защищаться от мира. А теперь я думаю иначе. Юмор тебе нужен, чтобы делать людей счастливее. Чтобы делать мир тем местом, где хочется жить.

– Мы с тобой начали не с того конца, правда? – она положила свои ладони поверх его и стала похожа на хомячка. – Сначала стали любовниками, потом друзьями. Сначала секс, а потом разговоры. Даже хуже: сначала секс – потом ссоры.

Джей склонился к ее губам и шепнул в миллиметре от поцелуя:

– Да. Но мы все исправим. Мы будем с тобой говорить, говорить, говорить…