Соединенные Штаты все же признали революционное правительство Кубы спустя неделю после победы повстанцев, 7 января 1959 года. К тому же опасений у Вашингтона не вызвало назначение Фиделем Кастро доктора Мануэля Уррутиа до момента проведения «свободных выборов на Кубе» временным президентом Кубы. В Белом доме были осведомлены о том, что это назначение является своего рода компромиссом между различными политическими группировками, участвовавшими в свержении Батисты. И этот вариант в условиях свершившейся революции был вполне приемлем для американцев. Уррутиа, который некоторое время жил в США, был известен своими проамериканскими взглядами и выражал интересы мелкой и средней буржуазии.
Более того, первые заявления уже самого Фиделя Кастро не таили особых угроз для официального Вашингтона. Фидель ясно давал понять, что не хочет конфликта и, образно говоря, «какой бы то ни было» войны с американцами. В частности, придя к власти, он перестал упоминать о краеугольном камне своей политической программы 1953 года из речи «История меня оправдает» на судебном процессе – о национализации предприятий, принадлежавших на Кубе иностранному капиталу. Во время борьбы повстанцев и в первые месяцы после революции он говорил, что намерен уважать интересы американских монополий на Кубе и что не собирается осуществлять «идеи национализации», которые могли бы вызвать «антагонистические противоречия в его стране». Кастро обещал соблюдать все международные обязательства Кубы и соглашения с США.
С такими заявлениями он собирался выступить и в ходе своего неофициального североамериканского визита. По замыслу Фиделя Кастро, его первый визит в США в качестве премьера революционного правительства Кубы должен был продемонстрировать не только независимость новой Кубы от Соединенных Штатов, но и добрую волю кубинских революционеров, показать, что они настроены не на конфронтацию, а на деловое сотрудничество с США.
Тем временем встречи и консультации американских политиков и чиновников в Белом доме накануне приезда «бар–будос» следовали одна за другой. Там были уверены, что хочет того или нет сам Фидель, но он не может считаться «простым и анонимным путешественником», приехавшим в США для решения каких–то личных дел. Он – лидер революционного правительства, которое должно быть заинтересовано в установлении дипломатических отношений с Соединенными Штатами.
К тому же американцы прекрасно понимали, что поездка Фиделя Кастро выходит за рамки протокола. Он стал одним из самых значимых символов современности, чье имя произносилось с восхищением на всех континентах и на всех языках и рассказы о боевых подвигах которого уже достигли даже «одноэтажной Америки».
Следовательно, не могли они пройти и мимо вопроса обеспечения личной безопасности кубинского лидера. Тем более что существовал реальный повод для беспокойства. Радикальные кубинские элементы и военные преступники, получавшие жалованье от диктатора Батисты и укрывшиеся на североамериканской территории, преимущественно во Флориде, развлекались тем, что накануне поездки размахивали плакатами фривольного содержания с угрозами в адрес Фиделя и его соратников. Американским спецслужбам стало известно, что при содействии сотрудников аппарата доминиканского диктатора Рафаэля Леонидаса Трухильо беглецы с революционного острова вынашивают планы физического устранения Фиделя Кастро во время его поездки в Америку. В случае убийства команданте эн хэфэ на территории США ответственность за это деяние неизбежно легла бы на американские верховные власти.
Кубинская делегация отправилась в США в среду 15 апреля 1959 года из гаванского аэропорта, откуда тремя месяцами ранее она вылетала в Венесуэлу. Фидель прибыл в аэропорт в пять часов вечера и сделал короткие заявления для прессы прямо у трапа самолета: «Предстоящий визит в США – продолжение нашей „Операции Правда“, которая имеет своей целью защиту революции от нападок и клеветы». Североамериканская часть «Операции Правда», в ходе которой Фидель должен был посетить шесть городов северо–востока США, а затем и Канады, задумывалась как возможность донести всю правду о кубинской революции и, тем самым, развенчать слухи, которые, благодаря местной прессе, ходили в Соединенных Штатах о революционерах.
Вместе с Фиделем Кастро на борт самолета поднялись его соратники: Селия Санчес, Регино Ботти, Кончита Фернандес и Хуан Кастинейрас. Самолет «Британия» компании «Кубана авиасьон» отправился из Гаваны в 17.29 и уже в девять вечера по местному времени приземлился в аэропорту Нью–Йорка. Едва Кастро начал спускаться по трапу, как его встретил восторженный крик: «Фидель! Фидель!» Сотни кубинцев и латиноамериканцев, живших в США, прибыли в аэропорт, чтобы поприветствовать революционеров. Коротко поприветствовав кубинских послов в США и ООН, Фидель лихо перемахнул через небольшое ограждение и направился к ждущим его людям. Этим он привел в немалое замешательство сотрудников местных служб безопасности, привыкших к тому, что политические лидеры предпочитают отгораживаться от народа. К тому же в этой неконтролируемой толпе вполне мог находиться кто–то из врагов Фиделя.
Местные журналисты стали настаивать на том, чтобы Кастро высказался по существу злободневных проблем, прежде всего о будущем кубино–американских отношений. Фидель отказался отвечать на вопросы политического содержания и только пояснил, что прибыл в Соединенные Штаты с миссией доброй воли. «Не могу больше, протокол, то, чем я не могу пренебречь. Приветствий достаточно на сегодня! Честное слово, труднее приземлиться в США, чем высадиться на Кубе с „Гранмы“» [282], – улыбнулся Фидель.
На следующий день он уже давал интервью местному радио. На вопрос: «Какова цель вашего визита в США?» он, ничуть не смутившись, ответил: «Вы привыкли видеть, как приезжающие в Америку представители других правительств обращаются с различными просьбами. Я здесь не для этого. Я приехал, чтобы наладить взаимоотношения кубинцев с американцами. Мы нуждаемся в улучшении отношений между Кубой и США» [283].
В полдень 16 апреля у Фиделя была намечена встреча в отеле «Статлер Хилтон» с госсекретарем США Кристианом Гертером. Благодаря журналистам, разнесшим весть о визите «доброй воли» кубинского лидера, под окнами гостиницы собралась толпа, ничуть не уступавшая по численности той, что скандировала имя Фиделя в аэропорту. И лишь с десяток приверженцев Фульхенсио Батисты жалко смотрелись в сторонке, держа в руках плакаты и стенды с выпадами в адрес Фиделя Кастро. Некоторые из них на условиях анонимности позже признались журналистам, что их акция была оплачена. «Кто заказчик? – спросили репортеры. – Кто ваш патрон?» «Трухильо», – последовал ответ. «Каков тариф?» – «17 долларов в час» [284](около 70 долларов в нынешнем эквиваленте. – М. М.).
Сама встреча Кастро с чиновниками Госдепартамента не вышла за рамки обычного протокола. Короткое чаепитие, обмен стандартными фразами. Лед в отношениях не растапливался, между собеседниками стояла стена взаимного недоверия. Кастро сказал Гертеру о желании революционного правительства Кубы улучшать отношения с Соединенными Штатами и подчеркнул, что приехал в США не для того, чтобы просить займы. В конце беседы произошел интересный эпизод. К Фиделю Кастро подошел один из чиновников и представился: «Я Уильям Уилланд, шеф Карибского отдела Госдепартамента США. Доктор Кастро, я тот человек, который занимается делами Кубы». Кастро лукаво улыбнулся, грамотно, по Станиславскому, выдержал паузу и сразил окружающих всего лишь одной фразой: «Простите, но тот, кто занимается проблемами Кубы, – это я!» [285]
К вечеру Фидель напрочь забыл об опасности и следовал только своему инстинкту. Сопровождаемый лишь своими соратниками, Кастро «пошел в народ», в город. Он сделал только несколько шагов по направлению к парку, как его стал сопровождать целый эскорт горожан. Он начал болтать о жизни с группой студентов, потом те сели в автобус и оттуда стали салютовать команданте. В парке люди начали топтать газоны: что делать, если на узкой аллее не хватило места всем желающим послушать революционера? Дети удостоились особого внимания Кастро. Любопытные малыши пытались подергать его роскошную черную бороду. На следующий день газета «Вашингтон дейли ньюс» опубликовала на первой полосе фотографию улыбающегося Фиделя с маленькой девочкой на руках. С каждым днем он вызывал все больше симпатий у простых американцев.
