1. Влияние изменений температуры и давления па химическую жизнь Земли. Как следствие этих влиянии существование концентрических оболочек планеты (геосфер), каждая из которых имеет свою геологическую историю.

2. Сложнейшие геохимические процессы, протекающие на земной поверхности с участием мельчайших коллоидных частиц, имеющих большое значение «в экономии природы».

3. Превращения (метаморфизм) осадков, постепенно погружающихся на все более значительные глубины и шаг за шагом, поэтапно меняющих свой облик.

4. Великая геохимическая деятельность живых организмов и человека, особенно активная па земной поверхности.

Ферсман подчеркивает принципиальное термодинамическое различие между процессами живой и неживой природы. «Вся история земли говорит нам об упрощении природных соединений, о накоплении таких тел, внутренние запасы энергии которых были бы наименьшими.

В противоположность этому живая природа стремится накопить энергию и связать ее силы в сложных, громоздких молекулах органических веществ. Органический мир — дитя солнца, и живет он за счет солнца, превращая его лучи в формы живой материи». [10]

Иначе говоря в неживой природе преобладает рассеивание энергии, упрощение структур, стремление к равновесию, покою. А жизнь — это накопление энергии, усложнение, обновление, неустойчивость и ее постоянное сохранение, устремленность к новым рубежам, к освоению новых пространств, веществ, интервалов времени.

И в той же области жизни (биосфере) могучим химическим деятелем выступает человек. Он все грандиознее развивает природные химические реакции и производит новые, доселе неведомые. Сжигание угля и нефти, накапливаемых в течение долгих геологических эпох, гигантские стройки, распашка почв, добыча и обработка горных пород — могучие факторы химических превращений.

«Наука и техника научили человека не только завладеть запасами мировых сил, но и сохранить и аккумулировать их в таких формах, которые дают возможность использовать их когда и где угодно… Тысячами способов аккумулирует человек запасы природных сил, вся деятельность его неустанно и упорно направлена на образование соединений с большим запасом энергии».

Особенно интересны, поучительны и актуальны заключительные слова Ферсмана в статье «Химическая жизнь земной коры», ничуть не поблекнувшие за прошедшие десятилетия: «Всюду один и тот же закон природы — глубокая связь каждого явления и каждой системы с окружающими условиями, постепенная замена одних равновесии другими, смерть как превращение в новые устойчивые формы и как зарождение нового, лучшего будущего. В этом заключается вся сущность и глубина законов природы, закона эволюции, борьбы за существование, естественного отбора, вся сложность химических превращений и физических процессов, наконец вся жизнь человека с ее постоянной борьбой и постоянными исканиями».

О значении основанного в 1912 г. общедоступного естественнонаучного журнала «Природа» в творчестве А. Е. Ферсмана можно судить по приведенным выше отрывкам из его первых популярных статей.

С годами у эмоционального молодого ученого как бы накапливался потенциал невысказанных образов, мыслей, фраз, которым по давней традиции не предоставляется место в специальных научных трудах.

Обычно считается, будто стиль научного исследования должен походить на сухой, бесстрастный протокол судебного заседания. Требуется, мол, только с предельной точностью изложить факты и вывести единственно верное, логически безупречное решение. Однако природа бесконечно сложнее любых наших представлений о ней. Ученый ие изрекает истины, а лишь приближается к ним. Научное творчество — это проявление личности, как и любое другое творчество.

Чтобы выработать новое знание, требуется полное напряжение сил. Надо в чем-то превосходить других ученых, занятых разработкой тех же проблем, обогатить науку новыми идеями, новыми фактами, методами исследовании, постановкой новых интересных проблем. Чтобы достичь этого, приходится либо рассчитывать на счастливое стечение обстоятельств, неожиданное озарение, либо развивать свои способности, трудиться, использовать различные пути для достижений нового, неведомого.

Один из таких путей предоставляет научная популяризация. Специалист, стремясь наиболее ярко, увлекательно, доступно рассказать о новых научных достижениях в своей области, вынужден отступить от привычного научного изложения. Он как бы смотрит на научные проблемы со стороны, с иной точки зрения. И эта новизна взгляда помогает ему по-новому осмысливать материал, испытывать новые чувства, приходить к новым мыслям. Пусть они не всегда очень убедительны и доказательны. В дальнейшем их можно проверить, исправить, разработать.

Вот почему, по моему мнению, увлекшись популяризацией науки в журнале «Природа», Ферсман не только обогащал читателей полезной, интересной информацией, но и обогащал себя как ученого. Вдобавок у него выявился незаурядный талант литератора.

Сила воображения нужна хорошему ученому не меньше, чем поэту. Мыслителю, вторгающемуся в неизвестное, требуется вообразить нечто такое, что не воображал еще до него никто. А популяризация, художественное осмысление научных проблем безусловно развивает воображение, тем более когда автору приходится совершать мысленные путешествия в толщи горных пород и в подземные раскаленные очаги магмы, достигать центра Земли, углубляться в мкллионолетия прошлого, прослеживать причудливые пути атомов…

За первые четыре года сотрудничества в «Природе» Ферсман опубликовал в журнале около ста статей! Значит, популярные работы писал он с удовольствием. Это видно и по стилю статей. Так может писать только человек талантливый и вдохновенный.

Летом 1912 года Ферсман работал на Южном Урале в районе Златоуста, Миасса, Челябинска. Об этих краях, как принято у геологов, Ферсман заранее собрал множество сведений. Не только о тамошних минералах и геологических условиях, но и об истории освоения и изучения природных богатств.

Он и прежде изучал уральские самоцветы в различных коллекциях и образцах. И все-таки встреча с минералами в природной обстановке, в копях на склонах невысоких Ильменских гор произвела на него огромное впечатление.

В особенности восхитили раскопы амазонита — зеленовато-голубой редкой разновидности широко распространенного полевого шпата — микроклина.

«И хотя мне приходилось видеть и раньше много месторождений цветных камней, — признавался Ферсман, — на солнечном юге, на острове Эльбе, в угрюмой Швеции, на Алтае, в Забайкалье, Монголии, Саянах, — но нигде меня не охватывало такое глубокое чувство восхищения перед богатством и красотой природы, как на этих амазонитовых копях. Глаз не мог оторваться от голубых отвалов прекрасного шпата, все вокруг было засыпано остроугольными обломками этого кампя, которые блестели на солнце…

Красоту этих копей составлял по только сам амазонит с его прекрасным сине-зелепым тоном, но и сочетание амазонита со светлым серовато-дымчатым кварцем, который как бы закономерно прорастает полевой шпат в определенных направлениях, создавая причудливый рисунок… Разнообразны и своеобразны эти рисунки, и невольно стараешься прочесть в них какие-то неведомые нам письмена природы.

Здесь впервые на отвалах Стрижевской копи у мепя зародилось желание раскрыть законы прорастания кварца и полевого шпата в пегматитах. Я стал присматриваться к этим росткам серого кварца, которые, как рыбки, прорезали голубые амазопиты, и искать законы их формы и срастания».