– Верно. Но если рискнуть и попытаться выхватить груз Плотника?

– А ты говоришь, старого прикрывать. Тут как бы самому прикрыться.

– Ты о себе базарь. Я старого в обиду не дам. Пошли

Прошку, пусть Севку позовет.

– Лады, – кивнул Гайдук.

В узкой ложбине между сопками бездымно горели два костра, на которых несколько бородачей с оружием готовили еду и сушили выстиранную одежду. На сопках находились по два вооруженных снайпера. В зарослях стояли хорошо замаскированные большие шалаши. На каменных плитах на солнце сушились лекарственные растения, мясо и рыба.

– Понял? – спросил Гайдук юркого молодого парня.

– Конечно, понял. Чего ж не понять? Следопыту передать, чтоб был на месте встречи.

– Топай, но пушку свою оставь. А то нарвешься на солдатиков, и хана тебе.

– Нет уж, я без этого другана даже в туалет не хожу. – Парень ласково погладил обрез пятизарядного охотничьего ружья. – Из винтореза я не очень стреляю, а из этой штуковины за пятнадцать метров картечью всажу, любого задену. Так что друган со мной завсегда. Я его в сумочку, и не видать. А на винторез разрешение имеется, – кивнул он и с винтовкой в руках быстро пошел по ложбине.

– Юркий Прошка, – засмеялся Гайдук, – верно тебя назвали.

– Ну что? – Из-за куста встал мускулистый молодой мужчина в бандане.

– Деньги взял, – сказала Пиранья. – Пообещал подключить своих охотников и рыболовов. Я что-то не пойму, а нам, выходит, не доверяют?

– Да перестань ты, – усмехнулся мускулистый. – Просто перестраховка. Ведь светиться нам лишний раз тоже ни к чему. Ты потом куда поедешь?

– Не знаю. Я не представляю себя не в России. Скорее всего просто перееду в центр и открою свое дело. Выйду замуж за нового русского, – улыбнулась Пиранья, – и стану женой миллионера. Впрочем, с такими деньгами я и сама развернуться сумею.

– Конечно! – рассмеялся мускулистый. – Убьешь парочку кандидатов в президенты и…

– Закрой пасть, Удав! – зло бросила она.

Он сразу замолчал.

– Зови остальных, – потребовала она. – Пошли к вертолету.

Мускулистый ухнул совой и двинулся вслед за ней. С пригорка стали спускаться двое крепких молодых мужчин с оружием и в камуфляже. С каменного выступа невысокой сопки блеснул прицел снайперской винтовки.

– Понятно, – кивнул державший мобильник Гайдук. – Значит, она со свитой была, – выключив телефон, сказал он Бешеному. – На Близняшках пятеро сидели, и встречали ее трое. Уважают! – засмеялся он.

– Выходит, крепко Оборотня припекло, если он свою гвардию подключил, – заметил Бешеный.

– Наверное, тоже решил уйти из этих мест. А ему уходить надо по-тихому, иначе где хочешь достанут. Ты слышал, сегодня по радио передавали – в Лондоне метро и автобусы взорвали. Мало им, сукам! Закаева не отдают России, и у них там несколько центров по вербовке боевиков.

– А ты давно политиком стал? – усмехнулся Бешеный.

– Просто иногда вникаю и делаю выводы, – ответил Гайдук. – А ты, значит, хочешь Следопыту отца доверить?

– А что еще можно сделать? Меня он знать не хочет. Или отдать его в лапы этих гнид?

– Понятно. Ну что ж, вольному воля, а спасенному рай.

– А если конкретнее?

– Да куда ж конкретнее? Я ведь старому жизнью обязан. Если бы он два года назад не вытащил меня из-подо льда, все, отпели бы Гайдука. Он собой рискнул, но спас. А тут ему грозит опасность. Вроде бы и своих дел полно, но попробуем все это совместить.

– Знаешь, Гайдук, ты какой-то мутный стал. Делаешь умную морду и говоришь, как в телевизоре.

– Перетри с Севкой, а там видно будет. Надо узнать, куда именно старый хочет прорваться. Может, все удастся решить по-другому, без войны. Я говорю про то, чтоб уйти тихим ходом. Сопровождение я дам, да плюс ты. Но желательно тихой сапой, без канители. Сейчас воевать неудобно, враз менты вмешаются. К тому же солдатня кого-то ищет. В общем, уходить им надо тихой…

– Ты задолбал своей сапой, – недовольно перебил Бешеный. – Что это за хреновина сапа-то?

– Значит, совершенно тихо, – улыбнулся Гайдук. – Так дед мой говорил, который из меня охотника делал. А вышел бандит. Дед уже не раз небось в гробу перевернулся.

– Дед Афанасий и сам был мужик хоть куда, – засмеялся Бешеный. – Да и твой батя, дядька Андрей, тоже.

– Да, – кивнул Гайдук, – так и погиб в зоне. Фуф-лыжник зарезал. Проиграл деньгу, а отдавать нечем. Ну и запорол его ночью. Я отца и не помню. Когда его посадили, мне двенадцать было. А через семь лет зарезали. На свиданку мать меня к нему не возила. А через полгода после смерти бати и сама кони двинула, сердечко барахлило. Ништяк, что не дожила до моего первого срока, а то бы умерла и я бы себя винил. Не знаю, как с Прасковьей быть. Вроде и баба ничего, но в последнее время допекать стала. То не так, это не этак, караул какой-то. Наладить ее не хочу, привык, – смущенно признался он. – Только надоело ее нытье.

– А ты чего хотел? Сколько ты уже с ней, года четыре?

– Пять с небольшим, – поправил Гайдук. – И расставаться желания нет. Вот и мыслю, что надо завязать и куда-нибудь на Колыму перебраться в небольшой поселок, и все, крест на прошлом. Мне всего тридцать пять, так что все еще впереди. Может, дети появятся. Только лучше бы девчонка была, – вздохнул он. – А то сынуля пойдет по моим стопам, и лет на пять раньше помрешь! – хохотнул он. – А почему ты себе никак зазнобу не отыщешь?

– Где ее найдешь-то, эту зазнобу? – отмахнулся Бешеный. – Среди тех, кого мужикам привозят, или среди тех, кто в артелях крутится? Вот если выйдет все путем, в Хабаровск перееду, а там видно будет. Сейчас найдешь путную бабу и что ей дашь? Чтоб передачи возила или курево таскала, когда по сопкам от ментов скакать буду?

– Тоже верно, – согласился Гайдук. – И все-таки надо бы какую-нибудь подыскать. А то…

– Ты обо мне уши не ломай, – перебил Бешеный, – все у меня ладушки будет. Правда, вот сейчас канитель с батяней… – Он выругался. – Влез же старый, делать ему больше нечего. Защитник слабых, – усмехнулся он.

– А может, и верно старый делает. У него же нет никого, постоянно один. А тут все ж благородное дело. Да и он наверняка не просто так стал за девку-то вступаться. Значит, посчитал, что так надо. Короче, с ним бы увидеться не мешало и перетереть, что почем. Я, наверное, нырну к Матрене и перебазарю с твоим батей.

– Обо мне ни слова.

– Ясное дело.

– Нет их здесь, – зло сказал в переговорное устройство узкоглазый рослый мужчина в камуфляже. – И похоже, не было. Что-то геологи воду мутят. Надо будет выяснить, что к чему.

– Вот и займитесь этим, – услышал он. – Пиранья была у Гайдука?

– Да. Кажется, договорились. Бабки он взял. А к геологам я…

– Без насилия, Азиат. Геологов трогать нельзя ни в коем случае. Но выяснить все необходимо. Узнай, кто именно сообщил о Тургунове и девице. С этим человеком надо будет очень серьезно поговорить. Вполне возможно, он выполняет задание райотдела. Тогда придется делать выводы. Пока ситуация не в нашу пользу. Но время еще есть. К сожалению, его все меньше и меньше. К тому же мы понесли потери в Маркове. Этот Честных разворачивает активную деятельность, и чукча Оленев тоже оказался слишком рьяным, подключил своих родственников к поиску сына участкового. Здесь, конечно, Плотник поторопился и сделал необдуманный шаг. Ошибку эту нужно исправить. Не исключено, что Честных начал свою партию и геолог – его человек. Узнай это, Азиат.

– Сделаю, – кивнул узкоглазый.

– Не приходили больше насчет квартиры? – спросил Варяг вошедшую Антонину Петровну.

– Пока нет. Да уж придется отдать им. Ведь если откажусь, с дочерью…

– Со Светой в любом случае все будет нормально, – сказал Владислав. – За нее можете быть спокойны.

– Дай вам Бог здоровья! – Женщина поклонилась.

– А вот этого не надо… – Варяг растерялся.

– Спасибо, – снова поклонилась Антонина. – Знаете, Владислав, я ведь…