К-34.

ДУША СВОБОДНА. Ей нужно только одно: быть, и это ее единственное качество, и его невозможно у нее отнять. Она живет не во времени, она существует в вечности, и если это перевести на язык ограниченности и времени, то ей не фиг делать целую вечность. Как соглашается она играться во все эти игры? Она легкокрыла и ветрена, ей чудно, свободно, радостно. Ее не то чтобы втягивают - она может себе это позволить, войти в любой мрак и чушь, сойти в ад одномерности и зажатости, потому что это на время - на миг. Ее не так легко погубить, может быть, вообще невозможно.

КАК БУДТО ДВА ХОЗЯИНА… (К-35, стр. 57)

Я СТОЮ НА УГЛУ… (С-7, стр. 75)

К-35. КАК БУДТО ДВА ХОЗЯИНА делят один и тот же кров.

Один из них вечен, что означает не большую протяженность времени, не “очень долго”, а отсутствие долготы, неподчиненность часам. Он спокойно может вместить в мгновения переживания и события “на сто лет” и так же спокойно “следующие” “сто лет” пролежать на солнышке. Он действует в других координатах. Эти координаты неизвестны второму, который существует во времени, то есть конечен, то есть ограничен.

Второй живет, как живет человеческое тело. Ему важно время.

“6 часов утра: самое главное - мое тело.

12 часов дня: самое главное - это все они, они все.

5 часов дня: самое главное - это моя голова.

9 часов вечера: самое главное - моя жена.

12 часов ночи: самое главное - мой пенис.

3 часа ночи: меня нету”.

Их отношения - основная проблематика существования.

Сущность одного из них - дао, на разных уровнях он проявляется и ощущается (вторым) как Бог, душа, истинное “я”, бессознательное.

Второй - не менее таинственное существо - худо-бедно владеет территорией сознания, тела, личности, мира.

Они совершенно различны и по большинству действий противоречивы - до взаимно-уничтожающего антагонизма, - но они - одно и то же. Как А-Янус и У-Янус, это - один и тот же человек.

Каждая история рассказывает о них.

Мы не знаем, как они появились, но у нас есть символические описания. Одно из них говорит, что Господь Бог “потеснился”, чтобы дать место миру, а затем сотворил мир, и так же сотворил человека. Это описание истинного “я” и “я” личностного: истинное “я” самодостаточно, но оно потеснилось.

Как любой из актов взаимоотношений этих двоих, это проявляется на любом уровне человеческой жизни:

“…ненасытная исконная ненависть Психеи к Еве, от которой во мне нет ничего. А от Психеи - всё… Ревность? Я просто уступаю, как душа всегда уступает телу, особенно чужому - от честнейшего презрения…” (Письмо Марины Цветаевой, 1926 год).

Или:

“…Как ни скромно занимаемое вами местечко, будьте уверены, что в один прекрасный день кто-то войдет и заявит на него права, или, что еще хуже, предложит делить его с вами. Тут вам нужно либо сражаться за свое место, либо покинуть его. Я как-то всегда предпочитал последнее. Вовсе не потому, что я не способен к борьбе, а из чистейшего недовольства собой: ухитрившись выбрать нечто привлекающее других, ты выдаешь тем самым вульгарность выбора”. (Бродский, “Меньше чем единица”).

(Хороши рационализации!)

Другая метафора - еще более трудновообразимая - представляет дело наоборот: тела, развиваясь и наращивая сложность, породили “сознание” со способностью саморефлексии, а скорее, его иллюзию. Впрочем, и с точки зрения вечного - первого - существа, не менее принято называть временное - второе “я” - иллюзорным. Они вообще много дерутся, и взаимное отрицание - методы ведения войны.

Еще одна метафора говорит об “избрании”, при котором душа избрала тело, подобно тому, как Бог избрал еврейский народ согласно иудаизму.

Следующая история говорит о “грехопадении”, отделении, бунте ограниченного - вернее, познавшего ограниченность - против вечного. И о последовавшем изгнании, закрепившем их разделенность. Сознание отделилось от бессознательного, и ему стало казаться, что оно живет собственной жизнью. В качестве первого шага этой новой жизни оно сделало себе “одежду из фиговых листьев” - декларацию ограниченности, свой вечный символ. Можно сколько угодно издеваться над этим шагом и последующей историей соперничества сознания с прародителем - например, это похоже на конкуренцию Эллочки Людоедки с Вандербильдшей - но это огромный, трагический шаг, постоянно повторяющийся в каждом грехе, т.е. ограниченном действии.

СОН ПРО НАЧАЛО. (С-15, стр. 79)

ВЕЛИЧАЙШИМ ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ ОТКРЫТИЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА… (К-20, стр. 47)

ВЕЧНАЯ ИСТОРИЯ О СЭРЕ ЭЙНШТЕЙНЕ И ЕГО ДРУГЕ СЭРЕ ЧАРЛЬЗЕ ДАРВИНЕ, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ. (И-34, стр. 120)

К-36.

ЕСТЬ ПРОСВЕТЛЕНИЯ, ПОХОЖИЕ на то, как военнослужащий расстегивает верхнюю пуговицу мундира. Шея благодарит пальцы. Пальцы уже лезут к пуговицам соседа (соседки).

Есть просветления, похожие на то, как царевна встает из хрустального гроба. Вокруг почетный караул. Она ничего не помнит, особенно про паспорт с просроченной пропиской.

Есть просветления, похожие на то, как клептоман ловит свою руку, прокравшуюся в собственный пиджак, и хвалит ее за смелость, вторую руку - за терпение и скромность, глаза - за внимательность, ноги - за…

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ О РОЛИ ЛИЧНОСТИ ЛОШАДИ В ИСТОРИИ. (И-17, стр. 95)

РЮНЗЮ СПРОСИЛ У РЭНДЗАЯ… (Д-14, стр. 32)

К-37.

“Я нахожу только ШЕСТЬ существенно различных МЕТОДОВ ПОБОРОТЬ СИЛУ СТРАСТИ. 1) Можно удаляться от поводов для удовлетворения страсти и делать промежутки времени, в которые страсть не будет удовлетворяться, всё более и более продолжительными… 2) Можно поставить себе законом строгий последовательный порядок в удовлетворении страсти, внеся, таким образом, в нее порядок и заключив в определенные границы… а отсюда можно перейти к первому методу. 3) Можно намеренно отдаться дикому, необузданному удовлетворению страсти, чтобы получить отвращение… 4) Интеллектуальный прием: с удовлетворением соединять какую-нибудь тяжелую мысль… (ад, презрение и т.п.)… 5) Предпринимается передислокация своих сил, начиная какую-нибудь тяжелую, напряженную работу или намеренно выставляя себя чарам нового удовольствия, таким образом, и мысли, и силы направляются в другую сторону… 6) Наконец, кто сможет и сумеет ослабить всю свою телесную и духовную организацию и привести ее в угнетенное состояние, тот, конечно, этим достигнет цели обессиления отдельной страсти.