Мейсон сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

– То есть вы хотите сказать, что теперь его не любите?

Он решил, что нашел слабое место в ее объяснениях, но Флоренс с готовностью возразила:

– Ничего подобного. Я его никогда не любила.

– Не любили? – Мейсон вытаращил глаза. – А зачем тогда собрались за него замуж?

Господи, ну что тут непонятного?!

– Мне уже тридцать, а я еще не замужем.

– Вот оно в чем дело! – Лицо Мейсона прояснилось. – Так вы хищница. И весьма расчетливая.

Флоренс вздохнула. Нет, он не хочет ее понять.

– Послушайте, мы же не на следственном дознании. Постарайтесь думать о чувствах, а не о мотивах. Неужели вы сами не видите? Ну, разве я похожа на хищницу? Ей-богу, вы мне льстите!

– Послушайте, но вы только что сами сказали, что никогда не любили Стэнли.

– Сказала. Ну и что дальше?

– Значит, вы охотились за его деньгами. Верно?

– Нет, не верно. – Флоренс хохотнула. – Зачем мне его деньги? У меня и своих предостаточно. Сами сказали, что я богачка.

– Не понимаю. – Мейсон пожал плечами.

Не понимает и ладно! Просто он верит в то, во что хочет верить. Флоренс взглянула на Мейсона и чуть не прыснула: такой у него был недоуменный вид. Придется сделать еще одну попытку.

– Просто я почувствовала, что мне пора замуж. Видно, сработал первобытный инстинкт. Настал момент вить гнездо. Понимаете? Я нашла себе пару. И вроде бы все параметры подходили… – Флоренс пожала плечами. – Короче, я хотела иметь семью, и… – Она замолкла, исчерпав все аргументы, и подняла глаза на Мейсона.

Тот смотрел на нее с недоверчивым видом. Никакой логики! Если Флоренс не были нужны деньги Стэнли, то чего же еще она искала в браке с мужчиной, которого никогда не любила? Мейсон привык думать, что женщины по своей натуре романтичны, а эта несет какую-то ахинею про первобытный инстинкт и подходящие параметры! Нет, тут явно что-то не так…

– Вы что, ни разу не влюблялись? – решился спросить он.

Удивленно вскинув брови, она какое-то время молчала, потом помотала головой и тихо пробормотала:

– Нет. Пожалуй, ни разу… А вы?

Глаза Мейсона стали непроницаемыми.

– Речь не обо мне. Сейчас мы говорим о вас. – Он насупил брови и окинул ее пристальным взглядом. – Вы это серьезно? Неужели ни разу не влюблялись?

Флоренс никому еще не признавалась в этом, но про себя уже давно решила, что не способна любить. Ведь любовь своего рода талант, а она этим талантом явно обделена…

По натуре Флоренс была дружелюбной и общительной, и среди ее друзей было немало мужчин. Она наслаждалась их обществом, но никогда не испытывала того особого чувства, о котором написано столько книг и снято столько фильмов…

Когда она была совсем юной, она постоянно жила в ожидании большого чувства, но любовь все не приходила. Флоренс испытывала смутное сожаление, но не слишком переживала. Разве можно тосковать по тому, чего не знаешь? Потом вычитала у Шекспира:

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, А тем, кто прочь бежит, кидается на шею.

И перестала ждать. Более того, почти убедила себя, что жизнь без любви намного спокойнее. Так было до вчерашнего дня, пока она не сбежала с собственной свадьбы и не оказалась в этом доме. Станет ли теперь ее жизнь снова спокойной?

– Представьте себе, я никого не любила, – призналась Флоренс. – Вот и решила, что для создания семьи вполне достаточно совместимости характеров. – Она невесело хмыкнула. – Только я и здесь чего-то не учла. А ведь была уверена, что мы со Стэнли прекрасно подходим друг другу. Мы с ним одного круга, наши семьи дружат домами… Я думала, у нас с ним будет идеальный брак.

– То есть вы рубили сук по себе, – бесстрастным тоном подытожил Мейсон. – И раз уж безумной любви у вас не было, выбрали верный расчет.

– В том-то все и дело, что неверный! Если бы я знала, каков Стэнли на самом деле…

Мейсон издал странный звук – не то фыркнул, не то поперхнулся – и оторвался от косяка.

– Флоренс, а вам не надоел весь этот фарс?

– Какой фарс?

– Нет, ей-богу, вы переигрываете! – Он усмехнулся. – Могу себе представить, какой вы устроили переполох! И жениху, и родителям, и гостям… Нет, конечно же, это так эффектно: сбежать прямо из-под венца! Признайтесь, ведь теперь вы выжидаете момент, чтобы поэффектнее вернуться за наградой?

О чем это он?

– За наградой? – тупо повторила она. – За какой еще наградой?

– За заслуженной! – Мейсон скривил губы в презрительной усмешке. – Еще бы! Теперь вы будете в центре внимания. Вот увидите, все наперебой – и Стэнли первый – будут из кожи вон лезть лишь бы вас ублажить. Вам не откажешь в изобретательности. Браво! – И пару раз хлопнул в ладоши.

Вот и все. Как говорили древние, до взаимопонимания как до бессмертия… Ну почему он думает о ней так плохо?! Битый час пытается ему втолковать, почему очутилась у него в доме, а он только и может говорить ей всякие гадости! Может, ему приятно думать о ней плохо?

Ну и черт с ним! Раз так, она здесь не останется. Ни минуты! Нечего сказать, нашла тихую гавань… Флоренс встала и, откинув со лба непокорную прядь, заявила:

– Все! Я ухожу. – И с решительным видом направилась к двери.

– Куда же вы? – Мейсон сделал скорбное лицо.

Не верит! Думает, что представление все еще продолжается, мелькнуло в голове у Флоренс.

– Останьтесь!

– Нет, я уйду, – заявила Флоренс. – Извините за вторжение. – Она покосилась и, заметив, что он ехидно ухмыляется, бросила через плечо: – Было очень вкусно. Всего доброго.

Флоренс вышла за порог и начала спускаться по ступенькам, а Мейсон следовал за ней все с той же издевательской ухмылкой, как будто ждал, что она вот-вот повернется и побежит назад.

– Ну и что вы будете делать? – бросил он ей в спину.

– Не знаю.

– А деньги у вас есть?

Флоренс обернулась, гордо вскинула голову и от отчаяния ляпнула:

– А они мне не нужны.

– Не нужны? – Мейсон расхохотался. – Идти вам некуда, денег у вас нет… Ловко устроились!

Его издевка только подлила масла в огонь. Флоренс рассвирепела и, сверкнув глазами, выпалила:

– Ничего, не пропаду! У меня есть средства.

– О чем это вы? Какие еще средства? Флоренс постучала себя по лбу.

– Вот здесь.

Мейсон саркастически хмыкнул. Пусть смеется. Он считает ее чокнутой. Ну и пусть! Это его право.

– Да, я могу заработать на жизнь своим умом, – с вызовом произнесла она. – И вы мне совершенно не нужны. Обойдусь и без вашей помощи.

Мейсон старался стереть с лица ухмылку, но ему это никак не удавалось.

– Хватит, Флоренс! Ну что за ребячество! Куда вы собрались без денег? Оставайтесь! Такой женщине, как вы, нечего…

– Какой «такой»? – возмутилась Флоренс. – Да что вы обо мне знаете?! Сами выдвигаете версии, сами их развиваете… Тоже мне, выдающийся юрист!

Мейсон смотрел, как она идет по песчаному пляжу, – хрупкая фигурка в ярко-синем платье, светлые волосы треплет ветер… От нее исходила такая энергия, что ему показалось, будто она вся светится изнутри.

Надо бы догнать ее и заставить вернуться. Ну и куда она собралась? Какого черта будет делать без денег? Жить на пляже?

Хотя, что он так волнуется? У нее есть родственники и знакомые. Люди они богатые… Ничего страшного с ней не случится. Побродит по пляжу и вернется к жениху. Или к родителям.

– Вот и, слава Богу! – громко сказал он для пущей убедительности. Наконец-то он один. И сам себе хозяин. Захочет – пойдет в дом и приготовит лимонад, захочет – поваляется на солнце, расслабится… За этим он приехал, и теперь ему никто не помешает. Да здравствует свобода!

Насвистывая, Мейсон вернулся в дом и, подойдя к холодильнику, распахнул дверцу. И только сейчас вспомнил, что у него нет лимонов. Ну и черт с ним, с лимонадом. Сойдет и пиво.

Он потянулся за банкой пива, холодная банка выскользнула из ладони и упала на тот самый палец, который он утром ушиб о дверной косяк. Чертыхаясь, Мейсон запрыгал на одной ноге, а когда боль утихла, поднял банку и дернул ключ. Холодная пена выстрелила ему прямо в лицо, повисла на бровях и волосах…