– Я не могу до тебя дотянуться, – пожаловался он. – Подвинься-ка поближе, я не кусаюсь.

Она подняла на постель ноги и полезла к нему прямо по электроодеялу. Он обнял ее и притянул к себе на обнаженную грудь.

– Так-то лучше?

Нагнувшись, он поцеловал ее в лоб.

– А теперь, будь добра, расслабься.

– Да, Майлз.

Он казался таким нежным и ласковым, что она и в самом деле расслабилась. Мысли, еще недавно не вызывающие сомнений, вновь показались запутанными.

– Почему ты все время нервничаешь? – прошептал он, поглаживая ей грудь.

– Не знаю. Наверно, просто устала.

Его сильные и нежные ладони, запах чистой кожи и тепло упругого тела действовали на нее подобно наркотику. Кончик языка скользнул ей в ухо, и она закрыла глаза.

– Устала? Но это наилучший повод для того, чтобы улечься в постель, а?

– Пожалуй.

– Звонил Филип. Он уже получил «добро» на гастроли. В следующую субботу мы летим в Питерсберг, затем – Кливленд, Дейтон и еще пара городов, не помню точно. В общем, мы закончим в Чикаго. Всего неделя, но это неплохая разминка…

– Кто это «мы»?

– Роксанна и Филип. Они отправятся со мной.

– Какая любезность со стороны Роксанны.

– Ну разумеется. Мне кажется, тебя не очень волнует эта поездка…

Пола промолчала. Он притянул ее к себе и впился поцелуем в губы, раздвигая губы языком. Почувствовав прикосновение напряженной плоти к телу, она вырвалась.

– Майлз, не сейчас.

– Но почему?

– Пожалуйста… просто, у меня нет настроения… Это было ложью. Пола очень хотела близости, но ее преследовал страх. Майлз начал расстегивать на ней блузку.

– Не говори, что ты этого не хочешь.

– Но это правда.

Выскользнув из его объятий, она уселась на постели, нервно поглядывая на свои ногти.

– Что случилось?

Не глядя на него, она принялась изучать синие с желтым обои, которыми они оклеили стены в прошлом году.

– Майлз, ты не хотел бы развестись со мной?

– Ну еще бы, судя по тому, как я к тебе пристаю…

– Я серьезно.

Молчание. Она тихонько перевела взгляд на него. Лицо его было абсолютно бесстрастным.

– С чего ты решила, что мне нужен развод?

– Роксанна. Думаю, ты ее любишь, и не хочу вам мешать.

Он взял ее за руку. Непроизвольно она попыталась выдернуть ее, затем поддалась.

– Ты боишься меня, не так ли?

– Вовсе нет. Почему я должна тебя бояться?

Он снова притянул ее к себе. Она не сопротивлялась.

– Потому что ты по-прежнему одержима безумной идеей, будто я – это Дункан Эли.

Щека Полы уже покоилась на его груди и он продолжал расстегивать блузку.

– Я уже не думаю об этом. Честно.

В глазах его мелькнули насмешливые искорки.

– Вот уж не верю…

Он снял с нее блузку, затем лифчик. Наклонившись впился в обнаженную грудь губами. Их прикосновения пробудили в ней первобытную, всепоглощающую страсть. Может, она и в самом деле не верила в это. Видит Бог, она и не хотела поверить. Разве можно испытывать страсть к человеку, которого считаешь в душе убийцей?

– Что касается развода, – заметил он, расстегивая молнию на юбке, – конечно, я не хочу его и ты это знаешь. Проблема в том, что ты не можешь преодолеть ревность к Роксанне, хотя она не более, чем друг. А ты – единственная, кого я когда-либо любил…

На миг ей показалось, что он смеется над ней, но она быстро забыла про все, ощущая его в себе и испытывая невыразимое наслаждение, воспоминаний о котором уже почти не осталось в памяти…

Потом она лежала на спине, а когда он принес кофе, уселась и взяла чашку. Затем, снова откинувшись назад, закрыла глаза. Его обнаженное тело вытянулось рядом и он нежно поглаживал ладонью ее волосы. Она погрузилась в глубокий сон.

Она снова очутилась в доме. В том самом, таящем колдовскую тайну. Дом распадался на фрагменты, подобно портрету Дориана Грея.

Она лежала на латунной кровати посреди огромной и пустой гостиной. Ветер тихо шелестел в кипарисах снаружи, нежно шевеля продранными кружевными шторами на разбитых окнах. День клонился к вечеру и комната была погружена в печальный полумрак. Некоторое время она просто лежала, слушая вздохи ветра.

Потом услышала шаги. Наверху. Скрип половиц: кто-то ходил взад-вперед над ней в комнате, где в прошлом сне лежала Эбби.

Шаги последовали прочь из комнаты, на лестничную площадку. Она глянула вверх и увидела человека в черной дерби. Стоя на площадке, тот смотрел на нее.

– Кто вы? – спросила она.

– Ты знаешь.

– Нет. Не знаю! Кто вы? Это вы убили мою дочь?

Он промолчал.

– И жену Дункана?

Снова молчание. Ветер чуть усилился; это был холодный, северный ветер.

– Когда я понадоблюсь, – произнес незнакомец, – ты знаешь, как меня найти.

– Я даже не знаю, – кто вы, а, тем более, как вас найти! Это вы убили мою дочь? Зачем? Для чего вы ее убили?

Он не ответил.

Она услышала звук открывающейся двери и, повернувшись, увидела, как входят Майлз и Роксанна. Подойдя к кровати, они встали рядом, глядя вниз, на Полу.

– Она знает, – произнес Майлз. – Она пыталась обмануть меня, но я понял, что она знает.

– О чем? – вскричала Пола, пытаясь сесть и чувствуя, как невидимые руки удерживают ее, прижимая к матрасу. – О том, что ты – любовник собственной дочери? И о том, что вы оба – гнусные извращенные свиньи?

Казалось, они не слышали ее.

– Я предупреждала, чтобы она держалась подальше от моего мужа, – сказала Роксанна. – Но она не послушалась. Очень жаль. Полагаю, теперь у нас нет выбора.

– Она строит из себя порядочную, но на самом деле, лишь жалкая шлюха, – добавил Майлз. – Должно быть она с ним спит.

– Не сомневаюсь в этом.

– Это ложь! – воскликнула Пола, но они по-прежнему не обращали на нее внимания.

Роксанна открыла сумочку и извлекла фарфоровый флакон. Вытащив пробку, поднесла его ко лбу Полы.

– Убирайтесь! – вскричала та. – Убирайтесь…

Она пыталась пошевелиться, но невидимые руки все еще удерживали ее.

Роксанна наклонила флакон и из него вытекло несколько капель масла.

Пола кожей ощутила теплоту жидкости и заметила, как Роксанна закрывает глаза, словно произнося молитву. Через минуту она открыла глаза и уложила флакон в сумочку.

– Мне пора уходить, – сказала она Майлзу. Пола видела, как Майлз обнимает и прижимает к себе Роксанну. Он целовал ее, а та гладила его руки и плечи.

– Оставь его в покое, стерва! – крикнула Пола. – Он мой!

Внезапно Майлз исчез, и на его месте оказался разлагающийся Дункан Эли. Он страстно целовал Роксанну, и это выглядело настолько отвратительным, что Полу затошнило. Они обернулись и с усмешкой посмотрели на нее; затем Роксанна шагнула прочь от отца, пригладила волосы и пошла к двери.

Дункан, на миг задержавшись, глянул на Полу. Его гниющая черно-зеленая кожа и вытаращенные глазные яблоки походили на ужасную маску смерти.

– Когда это произойдет?

– Скоро, – ответила Роксанна. – Очень скоро. И они покинули комнату.

Масло впивалось в тело Полы словно миллион крошечных злых духов.

– Кто-нибудь, пожалуйста сотрите это! – молила она. – Сотрите поскорее, пока еще не поздно… Пожалуйста…

Она посмотрела наверх, на лестничную площадку. Человек в черной шляпе исчез. Она осталась в доме одна, наедине с ветром. Тот сильно шумел ветвями деревьев и, проносясь сквозь пустые окна, обдавал ее холодным потоком, испаряя масло. Внезапно ветер ослабел и замер. Воцарилась тишина…

Когда она проснулась, в спальне было пусто. Слышно было, как наверху, в гостиной, расхаживает Майлз. Половицы чуть поскрипывали и ей показалось, будто этот звук трансформировался в реальность прямо из ее сна.

Через минуту она медленно подняла ладонь к лицу, не смея прикоснуться ко лбу. Наконец, коснулась и почувствовала, что он сух.

Но посередине, как у Эбби, осталось скользкое пятнышко.