— Стало быть, священный Демерн решил восстановить справедливость, — твердо заявил Бенард. — Сегодня Хорольд встретит свою судьбу.

— Он уже близко? — спросила Ингельд.

— Примерно на полпути от лагеря, — ответила прорицательница. — Его люди рассредоточились по всем островам, поэтому они плывут не слишком быстро.

— А «Новый Рассвет»?

— Несколько шестидесяток взмокших воинов движутся вниз по течению Молочной, но они будут здесь не раньше чем через одно кипение котелка. Возможно, нам удастся убежать, но и сатрапу, боюсь, тоже. Если он испугается, то быстро доберется до Косорда.

«Смешно, — подумал Бенард, — верист будет спасаться бегством!» Хорольд должен помнить, что сестра, которую он смертельно боится, рядом. Если он появится в Трайфорсе без приказа, в погоне за сбежавшей женой (к тому же так и не пойманной), Салтайе это будет не по душе. Мало того, он не захочет признаваться, что нарушил драгоценный договор со Свидетельницами. Поступив так, он своими руками лишил себя зрения и потерял надежду отыскать Ингельд. Он мог подумать, что Молчальница сбежала в родной Косорд. Да, у Хорольда есть не один повод туда вернуться.

А это будет настоящей катастрофой!

Тропинка между двумя деревьями стала совсем узкой, Ингельд на мгновение оказалась сзади и не услышала его вопроса.

— Я по-прежнему отмечен судьбой? — тихо спросил Бенард.

Старушка вздрогнула от удивления.

— Он и об этом тебе рассказал?

— Я отмечен?

Она кивнула.

— Спасибо, — произнес он, жалея, что ответ не отрицательный.

«Свободный дух» превратился в покачивающийся на волнах хаос. Кое-как побросав вещи и инструменты, матросы забирались под высокие груды в поисках весел, вытаскивали их и закрепляли в уключинах, грозя разбить головы тем, кто стоял рядом. Пассажиры старались держаться от них подальше, но два вериста крепко цеплялись за кусты, чтобы лодка не уплыла. Пока Орлад помогал Ингельд подняться на борт, Бенард передал Молчальницу могучему Снерфрику, которому пришлось выпустить ветку, чтобы ее принять.

Бенард незаметно сделал шаг назад и растянулся на земле за кустами. Он спрятал лицо в траве и замер. Обычно люди не видят того, что находится прямо у них под носом, и его простая уловка сработала. В суматохе даже веристы не заметили его отсутствия. Два последних Героя сели в лодку, и та отчалила.

На реке царила тишина. Сердитые голоса, скрип уключин, крики гребцов — вскоре все звуки стихли вдалеке. Дантио и Молчальница, конечно же, скоро его увидят, и тогда начнется грандиозное сражение между пассажирами, требующими вернуться за ним, и командой, мечтающей сбежать от Хорольда. Едва ли Орлад и его воины управятся с веслами, так что скорее всего победят матросы.

В обычных обстоятельствах Бенард вовсе не был склонен к безрассудным поступкам, но Ингельд не будет чувствовать себя в безопасности, пока жив Хорольд. Очень скоро ей придется вернуться домой и исполнить долг перед священной Веслих: родить Оливию в городе, которым ей суждено править. Хорольд сам забрался в капкан, и его нельзя оттуда выпускать. Хорошая ловушка требует хорошей наживки.

Бенард по-прежнему отмечен судьбой. Значит, он может изменить сущность мира.

Он поднял голову и убедился, что благодаря длинным веслам «Свободный дух» уже скрылся за излучиной реки. Приближалась еще одна лодка. Бенард поднялся и помчался через поляну к берегу. Когда Дантио его увидит, то догадается, что задумал безумный братец, но поймать его будет уже непросто.

Он добрался до берега, проверил, крепко ли завязаны сандалии, нырнул в воду и поплыл к другому острову, а оттуда по лабиринту речушек. Всякий раз, когда была возможность, он выбирался на сушу и молился Анзиэль.

«…Велико Ее могущество и бесконечно царство Ее благословения… Она есть солнце, свеча и звезды…

Я знаю, что не умею врать, миледи, но умоляю хоть разок сделать так, чтобы моя ложь выглядела правдой. Я не отличаюсь храбростью, но Ты можешь придать мне смелый вид». Он представил свое лицо — честное и серьезное. «Пусть сегодня я буду выглядеть именно так!» Только сегодня — один-единственный раз. Скорее всего он не доживет до полудня, а если и доживет, то наверняка пожалеет об этом. Хорольд может быть невероятно злопамятным.

Когда Бенард решил, что погоня ему больше не грозит, он нашел на большой поляне полуразвалившуюся скамейку и сел, чтобы отдышаться и сочинить достоверную историю. Он уже справился с первым и значительно продвинулся во втором, когда среди деревьев показались два Героя, а за ними еще несколько. Увидев художника, они помчались к нему.

Да, ничего хорошего его не ждет. Командиром фланга оказался Варс Варсон — кадет в отряде стражи при дворце Косорда. Он отличался еще более злобным нравом, чем его дружок Катрат. Когда он вместе с половиной своего фланга подбежал к Бенарду, тот уже стоял на коленях, смиренно опустив голову.

— Похоже, сегодня у нас удачный денек, — сказал Варе. — Где женщина?

— Скажу только сатрапу, — ответил Бенард, и его тут же прижали к земле.

Командир фланга облизнул костяшки пальцев.

— Норк, ты у нас самый голосистый. Извести Борова. Лицо одного из веристов людей скривилось, словно от резкой боли, и он издал нечеловеческий вопль:

— Мы поймали грязнолицего!

Затем последовала серия пронзительных сигналов, как будто запел горн. Его, наверное, услышали даже в Трайфорсе. Варе пнул Бенарда.

— Вставай, червяк! И постарайся удержаться на ногах. Он принялся избивать его кулаками. Попытки Бенарда отразить удары, увернуться или ответить не увенчались успехом. Он мог бы сломать Варса о колено, словно прутик, если бы тот стоял неподвижно, но верист был опытным и умелым воином. А Рука — нет. Бенард вдруг обнаружил, что лежит в траве, окровавленный и стонущий от боли.

— Твоя очередь, Рантр, — распорядился Варе. — Только не убивай его.

Его люди повеселились от души: они по очереди пинали Бенарда и заключали пари, через сколько ударов он снова упадет на землю. Когда он уже не мог больше стоять, они просто били его — по почкам, животу, голове, лицу, между ног. Его крики только подливали масла в огонь. «Я действительно сейчас умру. Ингельд! Ингельд!» Его мучения продолжались так долго, что все котелки в Вигелии успели бы вскипеть, но в конце концов кто-то схватил его за волосы и поставил на колени. Бенард увидел перед собой клыки и морду сатрапа Хорольда.

— Где моя жена?

— На ферме на берегу Молочной, милорд, — ответил он, глядя на жуткие копыта сатрапа, которыми тот в любую секунду мог его прикончить.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришел, чтобы доложить вам, милорд.

Бенарда больше не заботило, уверенно ли он выглядит: на превращенном в кровавое месиво лице ничего нельзя было прочитать. Он лишился нескольких зубов и плохо видел одним глазом.

— С какой стати?

Как там он придумал? Ах, да… Бенард выплюнул несколько сгустков крови.

— Потому что она чахнет и тоскует. Она должна вернуться домой, в родной город, иначе умрет!

— А вот ты умрешь в любом случае. Тебе это известно?

— Мой господин добр.

— Ничуть! Скоро ты это поймешь, — рассмеявшись, заявил Хорольд. После такого отличного начала день обещал быть просто незабываемым. — Ты сделал ей ребенка?

Бенард смутно припомнил свои рассуждения о том, что ему не поверят, если он станет это отрицать.

— Да, но она его потеряла. Богиня его отвергла.

Он знал, что Хорольду это понравится.

Сатрап вновь рассмеялся. Он уже давно покинул дворец с ванными и ароматной водой, и от него разило, как от горящей кучи навоза. Хорольд повернулся к своим людям.

— Вожак стаи, позови лодки.

Тут же раздался громкий вой и ответный вопль откуда-то издалека.

— Кто украл прорицательницу из моего лагеря?

Сквозь разбитые зубы, опухшими кровоточащими губами Бенард пробормотал:

— Не знаю, милорд.

Видимо, Хорольд его ударил, потому что Бенард опять лежал на земле, а мир вращался у него над головой. Во рту была кровь и осколки зубов.