Т и х о н (вздыхает). Кому какую бог силу дал…
К у з ь м а. Сила разная бывает, это правильно… Ну? Сколько тебе? (Расплачивается.) Забирай кровные! Прощай, ребята! Спокойной вам ночи, приятного сна! Бегу, пора… Акушерку к барыне из больницы везу… Чай, заждалась сердешная, размокла… (Убегает.)
Т и х о н (после паузы). Эй, ты! Как вас? Несчастный человек, иди выпей! (Наливает.)
Б о р ц о в (подходит нерешительно к прилавку и пьет). Значит, теперь я тебе за два стакана должен.
Т и х о н. Какой уж тут долг? Пей - вот и все! Заливай горе бедой!
Ф е д я. Выпей, барин, и мое! Эх! (Бросает пятак на прилавок.) Пить - помирать и не пить - помирать! Без водки хорошо, а с водкой, ей-богу, вольготней! При водке и горе не горе… Жарь!
Б о р ц о в. Фу! Горячо!
М е р и к. Дай-ка сюда! (Берет у Тихона медальон и рассматривает портрет.) Гм… После венца ушла… Какова?
Г о л о с и з у г л а. Нацеди-ка ему, Тиша, стаканчик. Пусть и мое выпьет!
М е р и к (с силой бьет медальоном о пол). Проклятая! (Быстро идет на свое место и ложится лицом к стене.)
Волнение.
Б о р ц о в. Это что же? Что же это такое? (Поднимает медальон.) Как ты смеешь, скотина? Какое ты имеешь право? (Плаксиво.) Ты хочешь, чтоб я тебя убил? Да? Мужик! Невежа!
Т и х о н. Будет, барин, серчать… Не стеклянное, не разбилось… Выпей-ка еще, да спать… (Наливает.) Заслушался вас тут, а давно уж пора кабак запирать. (Идет и запирает наружную дверь.)
Б о р ц о в (пьет). Как он смеет? Этакий ведь дурак! (Мерику.) Понимаешь? Ты дурак, осел!
С а в в а. Ребятушки! Почтенные! Положите храпение устом! Какая польза от шума? Дайте спать людям!
Т и х о н. Ложитесь, ложитесь… Будет вам! (Идет за прилавок и запирает ящик с выручкой.) Спать пора!
Ф е д я. Пора! (Ложится.) Приятного сна, братцы!
М е р и к (встает и постилает на скамье полу шубок). Иди, барин, ложись!
Т и х о н. Ты же где ляжешь?
М е р и к. Где придется… Хоть и на полу… (Постилает сермягу на полу.) Мне всё равно. (Кладет рядом с собой топор.) Ему на полу спать мука… Привык к шелку да к вате…
Т и х о н (Борцову). Ложись, ваше благородие! Будет тебе на патрет глядеть! (Тушит свечу.) Брось ты ее!
Б о р ц о в (пошатываясь). Где же мне лечь?
Т и х о н. На бродягино место! Чай, слыхал, уступает тебе!
Б о р ц о в (подходит к уступленному месту). Я тово… опьянел… Это… что же? Тут мне ложиться? А?
Т и х о н. Тут, тут, не бойся, ложись… (Растягивается на прилавке.)
Б о р ц о в (ложится). Я… пьян… Все кругом… (Открывает медальон.) Свечечки у тебя нет?
Пауза. Ты, Маша, чудачка… Глядишь на меня из рамочки и смеешься… (Смеется.) Пьяный! А разве над пьяным можно смеяться? Ты пренебреги, как говорит Счастливцев, и… полюби пьяного.
Ф е д я. Ветер-то как воет! Жутко!
Б о р ц о в (смеется). Какая ты… Разве можно так кружиться? Тебя не поймаешь!
М е р и к. Бредит. На партрет загляделся. (Смеется.) Комиссия! Образованные господа всякие машины и лекарства повыдумывали, а нет еще того умного человека, чтоб нашел лекарство от женского пола… Ищут, как бы все болезни лечить, а того и вдомек не берут, что от бабья народа пропадает больше, чем от болезней… Лукавы, сребролюбы, немилостивы, никакого ума… Свекровь изводит невестку, невестка норовит как бы облукавить мужа… И конца нет…
Т и х о н. Натрепали ему бабы вихор, вот он и топорщится.
М е р и к. Не я один… Спокон века, пока мир стоит, люди плачутся… Недаром и не зря в сказках да песнях черта с бабой на одну линию ставят… Недаром! Хоть наполовину да правда…
Пауза. Барин вон дурака ломает, а я нешто от большого ума в бродяги пошел, отца-мать бросил?
Ф е д я. Бабы?
М е р и к. Тоже как вот и барин… Ходил, как окаянный, завороженный, счастьем похвалялся… день и ночь как в огне, а пришла пора, открыл глаза… Не любовь была, а одно только обманство…
Ф е д я. Что ж ты ей сделал?
М е р и к. Не твое дело…
Пауза. Убил, думаешь? Руки коротки… Не то что убьешь, но еще и пожалеешь… Живи ты и будь ты… счастлива! Не видали б только тебя мои глаза, да забыть бы мне тебя, змея подколодная!
Стук в дверь.
Т и х о н. Кого-то черти принесли… Кто там?
Стук. Кто стучит? (Встает и подходит к двери.) Кто стучит? Проходи, заперто!
Г о л о с з а д в е р ь ю. Впусти, Тихон, сделай милость! Рессора в карете лопнула! Помоги, будь отцом родным! Веревочкой бы только обвязать, а потом уж как-нибудь доехали бы…
Т и х о н. Кто едет?
Г о л о с з а д в е р ь ю. Барыня едет из города в Варсонофьево… Пять верст только осталось… Помоги, сделай милость!
Т и х о н. Поди, скажи барыне, коли даст десять рублей, так и веревка будет и рессору починим…
Г о л о с з а д в е р ь ю. Взбесился ты, что ли? Десять рублей! Собака ты бешеная! Рад людскому горю!
Т и х о н. Как знаешь… Не хочешь и не нужно…
Г о л о с з а д в е р ь ю. Ну, да ладно, погоди…
Пауза. Барыня сказала: хорошо.
Т и х о н. Милости Просим! (Отворяет дверь и впускает кучера.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Те же и к у ч е р.
К у ч е р. Здорово, православные! Ну давай веревку! Скорей! Ребята, кто пойдет поможет? На чай перепадет!
Т и х о н. Нечего там на чай… Пущай дрыхнут, вдвоем справимся.
К у ч е р. Фуй, измаялся весь! Холодно, в грязи, ни одного сухого места… Вот что еще, милый… Нет ли у тебя здесь комнатки, барыне погреться? Карету покривило набок, сидеть никак невозможно…
Т и х о н. Какой еще там комнаты захотела? Пущай здесь греется, коли озябла… Найдем место. (Подходит к Борцову и очищает около него место.) Вставайте, вставайте! Поваляйтесь часик на полу, покеда барыня погреется. (Борцову.) Привстань-ка, ваше благородие! Посиди! (Борцов приподнимается.) Вот тебе и место.
К у ч е р выходит.
Ф е д я. Вот вам и гостья, шут ее принес! Таперь до света не уснешь!
Т и х о н. Жалко, что я пятнадцати не запросил… Дала бы… (Останавливается перед дверью в ожидательной позе.) Вы же, народ, поделикатней… Не говорите слов…
Входят М а р ь я Е г о р о в н а и за нею к у ч е р.
ЯВЛЕНИЕ V
Те же, М а р ь я Е г о р о в н а и к у ч е р.
Т и х о н (кланяется). Милости просим, ваше сиятельство! Жилье наше мужицкое, тараканье. Не побрезгуйте!
М а р ь я Е г о р о в н а. Я тут ничего не вижу… Куда же мне идти?
Т и х о н. Сюда, ваше сиятельство! (Ведет ее к месту около Борцова.) Сюда, милости просим! (Дует на место.) Комнатки у меня отдельной, извините, нету, но вы, сударыня, не сомневайтесь: народ хороший, тихий…
М а р ь я Е г о р о в н а (садится рядом с Борцовым). Какая ужасная духота! Отворите по крайней мере хоть дверь!
Т и х о н. Слушаю-с! (Бежит и отворяет настежь дверь.)
М е р и к. Народ зябнет, а они двери настежь! (Встает и захлопывает дверь.) Что за указчица? (Ложится.)
Т и х о н. Извините, ваше сиятельство, это у нас дурачок… юродивенький… Но вы не пужайтесь, не обидит… Только извините, барыня, я за десять рублей не согласен… За пятнадцать, ежели угодно…
М а р ь я Е г о р о в н а. Хорошо, только поскорей!..
Т и х о н. Сею минутою… Мигом мы это самое… (Вытаскивает из-под прилавка веревки.) Сею минутою…
Пауза.
Б о р ц о в (вглядывается в Марью Егоровну). Мари… Маша…
М а р ь я Е г о р о в н а (глядя на Борцова). Что еще?
Б о р ц о в. Мари… Это ты? Откуда ты?
Марья Егоровна, узнав Борцова, вскрикивает и отскакивает на середину кабака. (Идет за ней.) Мари, это я… Я! (Хохочет.) Моя жена! Мари! Да где же я нахожусь? Люди, огня!
М а р ь я Е г о р о в н а. Отойдите прочь! Лжете, это не вы! Невозможно! (Закрывает лицо руками) Это ложь, глупость!
Б о р ц о в. Голос, движения… Мари, это я! Сейчас я перестану… быть пьян… Голова кружится… Боже мой! Постой, постой… я ничего не понимаю. (Кричит.) Жена! (Падает к ее ногам, и рыдает.)
