— Эй, малышка, не бойся! – услышала она голос где-то внизу, и земля словно ушла у нее из-под ног.

Рита мгновенно очутилась в маленьком прямоугольном пенальчике без окон и дверей, всю обстановку которого составляли колченогий стол с кипой старых газет вместо одной из ножек и несколько стульев вокруг него. На одном из них очень уверенно восседал черноволосый субъект, лет двадцати трех, в круглых черных очках, черных джинсах и белой рубахе с бабочкой. Под потолком тускло горела электрическая лампочка.

— Привет, – приподнялся он, приподнял над головой несуществующую шляпу и швырнул ее в угол. – Разрешите представиться: Дикарь, Дикий, Дикообраз – это все я один. Можешь звать меня просто Дик. Садись, – разрешил он.

И Рита, завороженная, послушно опустилась на стул.

Все стены комнатки были оклеены разными по формату рисунками с изображением котов. Тут были и карандашные наброски на обрывках бумаги, и целые картины на холсте.

— Это – моя коллекция, – поймал ее взгляд Дик. – Кстати, как же все-таки тебя зовут?

— Рита, – сказала Рита и осторожно поинтересовалась: – Здесь можно курить?

— У тебя есть сигареты? – обрадовался Дик и вскочил. – Угостишь?

Рита достала из сумки пачку сигарет и положила ее на стол. Дик вытащил одну, сунул ее в рот и спросил:

— Ты знаешь, что прикуривать от свечи нельзя?

— Да, – кивнула Рита.

Дик наклонился и с наслаждением прикурил от свечи, горевшей рядом с зеркалом на столе.

— Не хочешь последовать моему примеру?

Рита пожала плечами и тоже прикурила от свечи.

— Ты здесь живешь?

— Я тут читаю, отдыхаю, пишу и пью. И вообще, это – комната отдыха. Не похоже?

— Почему? – снова пожала плечами Рита. Она чувствовала себя неловко. Дик все время что-то играл, и она не знала, как себя держать. Она немного боялась.

— Куда ты так торопилась, что даже не успела спрятаться на эти проклятые пятнадцать минут?

— Да так, не рассчитала, – отмахнулась Рита.

Дик понимающе кивнул и следующие несколько мгновений оценивающе смотрел на нее. Потом заговорщически подмигнул и спросил:

— Выпить хочешь?

— А есть что? – оживилась Рита, подумав, что можно успокоиться, выпив сто грамм.

Дик полез под стол и извлек откуда-то из газет початую бутылку водки. Уверенно разлил в стаканы ровно столько, сколько и хотелось Рите.

— Пью за знакомство, прекрасная дама! – Дик встал, церемонно поклонился и выпил.

Рита, немного замешкавшись, словно собираясь с духом, последовала его примеру. Приятное тепло разлилось по всему телу. Рита улыбнулась и закурила.

— Хочешь, я нарисую тебе кота?

— Хочу, – сразу согласился Дик.

Рита порылась в красках на столе, нашла подходящую, вытащила из банки с водой тонкую кисточку и огляделась в поисках бумаги. Чистые листы, лежавшие стопкой рядом, казались ей неподходящими. Дик задумчиво курил, наблюдая за ней. В одном из углов она заметила обрывок обоев странного серо-зеленого цвета, напоминавший по форме не то сапог, не то какой-то средневековый ботинок. Рита подняла его и аккуратно расправила на столе.

— Готово, – через несколько минут сказала она и протянула Дику листок.

Синий съежившийся котенок жадно припал к большой луже. Котенку было холодно и одиноко.

— Как ее зовут? – спросил Дик, сразу поняв, что это кошка. Рита взяла у него рисунок и дописала в углу: “Кошка Динка”.

С самого утра день был расписан буквально по минутам, и поэтому, очутившись неожиданно дома в пять часов вечера и без дела, Рита даже как-то растерялась. Она походила из угла в угол, косясь на телефон. Ей очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь позвонил. Просто так. Телефон, как и все в городе, прослушивался и потому служил для каких-либо переговоров крайне редко. Рита вспомнила черный крут с тремя шестиконечными звездами на доме Дика и решила, что звонок в такой высокопоставленный дом ничуть ее не компрометирует. Она подошла к телефону и быстро набрала номер, волнуясь и на ходу придумывая, что бы такое сказать.

— Я? – раздался голос Дика в трубке.

— Дик, это ты? – на всякий случай спросила Рита, ужасно боясь.

— Я, я, – обрадованно подтвердил голос.

— Привет, – сказала Рита. – Это Рита.

— Кошка Динка! – заорала трубка и, как показалось Рите, даже подпрыгнула. – Где ты пропала?

— Я? – удивилась Рита, улыбаясь до ушей, страшно довольная тем, что ей так рады. – Но ведь…

— Давай ко мне! И быстренько! Я?! – орал Дик.

— Я, – кивнула Рита и повесила трубку.

Она почти бежала по улице, не обращая внимания на машины и прохожих. Дошла до знакомого дома, остановилась, перевела дыхание и встала в нишу, ровно в центр нарисованного на асфальте круга.

В подвальчике горели свечи, и коты на картинах казались живыми от колыхания теней на стене. Дик сидел за столом и держал в руках гитару. Рядом стояла бутылка водки.

— Привет, – сказала Рита и подсела к столу.

Дик поднял на нее глаза, улыбнулся, и Рита поняла, что он совсем пьян. Ничего не спрашивая, он налил по половине стакана и поднял свой.

— Я рад тебя видеть.

— Я тоже, – сказала Рита и взяла стакан. Ее вдруг охватило чувство беспричинной радости и какого-то бесшабашного буйства. “Напьюсь”, – подумала она и выпила. Дик поставил стакан и поднял с колен гитару. Он играл, Рита молча курила, подстукивая в такт музыке ногой. И с каждой минутой Дик становился все ближе и ближе, ей казалось, что она знает его уже очень давно.

— Ладно, – неожиданно остановился Дик и поставил гитару в угол. – Как твои дела?

— Нормально, – пожала плечами Рита. – Тебе плохо?

Дик улыбнулся:

— Давай выпьем еще.

— Давай, – согласилась Рита.

Они выпили. Дик снова взял гитару. Рита слушала, чувствуя, что уже слегка пьяна. Дик играл долго, играл, ничего не говоря, совсем забыв про нее. Рите почему-то стало страшно за него. Дик остановился и разлил по стаканам остатки водки:

— Выпьем?

— Дик, может, хватит тебе? – осторожно спросила Рита.

Дик посмотрел на нее и засмеялся:

— Не бойся, маленькая, тебе не придется со мной возиться. Выпьем на брудершафт?

— Выпьем, – кивнула Рита.

Они выпили и поцеловались.

— Не уходи сегодня, – попросил Дик.

И Рита увидела его глаза, больные какие-то и растерянные.

— Не уйду, – сказала она.

Потом была еще бутылка водки, и, хотя Рита через одну старалась не пить, она уже почти ничего не понимала и лишь в какие-то моменты слышала, как Дик говорит не то ей, не то самому себе:

— Тебе повезло, маленькая, ты не знаешь еще, что они такое… Ненавижу эти кукольные рожи… Цепляется, царапает, черкает… Я сижу в этом подвале, и это мой дом, моя крепость, моя, моя… Как хорошо, что ты появилась, маленькая… Так давно, давно была… Я поведу тебя в Старый город… Ты была там? Там очень красиво… И всегда, всегда хочется не возвращаться… Сегодня на кладбище Старого города я нашел могилу, а на кресте было мое имя… Врубаешься? Все – мое. Кроме года рождения и смерти.

Смерти позавчера, вчера, сегодня, завтра… Это был я… Или кто-то вместо меня… Или ты… Ничего не осталось, все постепенно уходят туда… Стоит только попросить… Здесь есть, а что там?.. Призрачный город, тени, тени… Хочешь стать тенью? Я могу устроить по знакомству, по родству… Не хочешь? Я тоже не хочу почему-то… Сижу вот тут, пью и не хочу…

— Дик! – встрепенулась Рита, на мгновенье сбросив оцепенение, и удержала его руку, потянувшуюся к стакану с водкой. – Не надо больше…

Дик осторожно поднял ее руку, поднес к губам:

— Ты не ушла… Не уходи, маленькая… Не уходи…

— Сыграй что-нибудь еще, – попросила Рита, усевшись на пол и прислонясь к стене.

Дик взял гитару, сел рядом и заиграл.

— Знаешь, как страшно, когда начинается день… Новое утро, новая ложь… Кто-то не приходит… кто-то не придет никогда… Слова песен пусты… их просто нет… слов… песен… И все глаза чужие…

Рита свернулась калачиком и медленно погрузилась в дрему под тихий перебор гитарных струн, уткнувшись носом в плечо Дика.