Бен вернулся домой с широкой улыбкой на лице и с бутылкой шампанского под мышкой. Он обнаружил Линдси и Джи Ди уютно устроившимися на черном кожаном диване и болтающими, как две давно не видевшие друг друга подружки. Увидев сияющее лицо Бена, женщины замолчали, и каждая независимо от другой начала строить догадки о причинах такого настроения хозяина квартиры. На прямой вопрос Линдси Бен заявил, что отказывается давать какие-либо объяснения до тех пор, пока не будет разлито шампанское. Линдси принесла бокалы, но пришлось столкнуться с явной дискриминацией: ей налили шампанского лишь на дно.

– Уиллоу еще не дорос до шампанского, – заявил Бен, – радуйся, что я тебе вообще налил.

– Ради Бога! – подняла руки Линдси. – Так отчего ты так взволнован и счастлив? Что там у вас было с Фонтэном?

– Я, – торжественно объявил Бен, – поднимаю тост за человека, которого ты только что помянула, за Клэйтона Фонтэна, за человека, который верит в меня и в мое дело, и не просто верит, а выделяет мне сумму в…

Бен сделал паузу и уставился в потолок.

– Бенджамин Уайтейкер, – возмутилась Линдси, – если ты не заговоришь немедленно, я тебя задушу. Так сколько денег Фонтэн вкладывает в твою картину?

– Пять…миллионов долларов!

– О, Боже, – поперхнулась Джи Ди.

– Шутишь? – спросила Линдси, привстав. – Нет, не шутишь, – сказала она, садясь снова. – По лицу вижу, что не шутишь. Бен, но это же просто фантастика!

– Какие могут быть шутки, – сказал Бен, донельзя довольный произведенным впечатлением. – Но это не все. Он попытается связаться с людьми, которые могут проявить интерес к фильму и вложить в него деньги. Он сказал, что Карл Мартин – это сила, но он не единственный в этом городе, кто обладает авторитетом.

– Карл Мартин? – переспросила Линдси, и улыбка ее потухла.

– Клэйтон сказал, – Бен осушил бокал, и лицо его стало серьезным, – что Мартин – опасный маньяк, и мне нужно в любую минуту ждать от него неприятностей.

– Бен, – спросила Джи Ди, – это действительно так серьезно?

– Да, он обладает большой властью. Слишком большой, но на взгляд Клэйтона – не грех ее и урезать. Поэтому Фонтэн со своей стороны предпримет меры, чтобы блокировать выпады Карла, но в том, что тот сделает все, чтобы помешать нам, он, кажется, не сомневается.

– Не нравится мне все это, – нахмурилась Линдси. – И как далеко такой человек может зайти в своей вражде?

Бен пожал плечами.

– Представления не имею. Первоначально он, вероятно, полагал, что сломит меня, лишив спонсоров. Но что он сделает дальше, когда окажется, что я нашел деньги на фильм, – предсказать невозможно. Поживем – увидим.

– И побережем свою задницу от укусов ос, – решительно заявила Линдси.

– Боже! – сказал Бен.

– Прости, братец, если я оскорбила твой слух. Но эти пять миллионов производят впечатление. Я мало что знаю о Клэйтоне Фонтэне, но то, что он настоящий мужчина, – бесспорно.

– Точно, – кивнул Бен. – Я хочу, чтобы ты познакомилась с ним. Он сказал, что я напоминаю ему его самого в молодости. Да, он молодчага.

– И красавец, – сказала Джи Ди. – Я видела его фотографии.

Бен повернул голову в ее направлении.

– Вообще-то он немного староват для тебя, Джи Ди.

– Возраст ничего не значит. Значение имеет личность, а не то, сколько лет у нее за плечами.

– Неужели? – спросил Бен, избавляясь от галстука. – Помни только, что тебе писать сценарий. Так что времени, чтобы крутить шуры-муры с режиссерами, годящимися тебе в отцы, не будет. Я иду переодеваться.

Он вышел из комнаты.

– Да, он вне сомнения человек настроения, – сказала Джи Ди. – То парит, как орел, а в следующую секунду похож на ощетинившегося ежа.

– Но заметьте, мисс Мэтьюз, – сказала Линдси, – настроение у него резко упало только после ваших рассуждений о красоте и прочих достоинствах Клэйтона Фонтэна. По-моему, зеленые глаза брата стали еще зеленее от ревности.

– Увы, это исключено, – со вздохом сказала Джи Ди. – Он еще до приезда дал понять, что не собирается выходить за рамки деловых отношений. Разумеется, он совершенно прав, так и нужно, но… А впрочем, ничего.

– Тебя не устраивают эти рамки?

– Мне… Боже, я не знаю, Линдси. Признаюсь, Бен показался мне привлекательным, и внутри меня при виде его рождается… притяжение, что ли? В любом случае, какое это имеет значение? Раз Бен сказал, что мы будем придерживаться деловых отношений, так тому и быть.

– Это еще посмотрим, – сказала Линдси. – Все мы на пороге крутых перемен, и самое главное при этом не забывать, что ты сейчас в лодке не один.

– Да, Бен такой заботливый и внимательный к тебе и Уиллоу. Далеко не все старшие братья столь чуткие к своим сестрам.

Бен неторопливым шагом прошел обратно в комнату, читая наброски в блокноте, сделанные им во время полета. У Джи Ди перехватило дыхание – она первый раз видела его в домашней одежде, и до чего же ему шли темные линялые джинсы и голубой свитер поверх клетчатой рубашки. Одежда подчеркивала его узкие бедра, широкие плечи, плоский живот.

Джи Ди скрипнула зубами. Дьявол, а не мужчина! Ну почему он не мог быть лысым и пузатым? Она теряла рассудок при виде его волос, словно специально созданных для того, чтобы запускать пальцы в эти густые каштановые глубины. А тело? Было просто неприличием по отношению к Джи Ди иметь такое тело.

– Бен? – спросила Линдси.

– А? – отозвался он и, не отрывая головы от блокнота, сел в кожаное кресло.

– Джи Ди и я поговорили, пока тебя не было, и решили снять на двоих квартиру с двумя спальнями.

– Очень разумно с вашей стороны, – рассеянно ответил Бен, но мгновение спустя он подскочил, как ужаленный. – Что?

– Будет намного удобнее, если мы отселимся от тебя. Сегодня мисс Мэтьюз могла бы переночевать во второй гостевой комнате, а завтра мы поищем себе местечко где-нибудь поблизости отсюда, чтобы по ходу дела решать все возникающие во время съемок проблемы.

– Хм! – нахмурился Бен. – Ну да, это, конечно, имеет свой смысл. Просто я так привык к твоему каждодневному присутствию, Линдси, что и не знаю… Для одного здесь несколько многовато места… Нет, нет, план, конечно, очень разумен. Вы, кажется, нашли общий язык, и у меня будет меньше болеть о вас обеих голова, если вы вместе.

– О нас обеих? – подняла брови Линдси.

Бен поерзал и снова уткнул нос в блокнот.

– Да, – сказал он нехотя. – Ну, а теперь тихо! Босс будет думать.

Линдси сосредоточилась на изучении своих ногтей, бормоча:

– Н-да, это и вправду становится интересным.

Бен исподлобья посмотрел на нее поверх блокнота.

– Линдси, в этом здании есть несколько пустующих на данный момент квартир с двумя спальнями. Не подсуетиться ли вам и не узнать у управляющего, нельзя ли вам занять одну из них?

– Пошли, Джи Ди, – сказала Линдси, вставая. – Ничего страшного не произойдет, если мы посмотрим, что он нам может предложить. Ну, а не устроит – поищем что-нибудь еще.

– Устроит, – заверил Бен.

– Кто знает, кто знает, – покачала головой Линдси. – Женщины так непредсказуемы в своих капризах.

– Внуши себе, что нравится, и тогда мы с Джи Ди сможем часами работать над сценарием. Все будет намного проще, если мы будем располагаться в одном здании.

Линдси рассмеялась.

– Пошли, Джи Ди, оставим этого сумасшедшего в покое. Пять миллионов определенно вышибли парня из колеи.

– А ну, брысь отсюда, – сказал Бен, указывая на дверь.

Для Джи Ди было совершенно очевидно, что перспектива заполучить в качестве жильца еще одного представителя клана Уайтейкеров показалась управляющему зданием в высшей степени заманчивой. Джи Ди предпочла в такой ситуации молчать в тряпочку и держаться как деревенская кузина, сопровождающая богатую городскую родственницу.

Квартира располагалась на пятом этаже. Из огромных – во всю стену – окон открывался исключительный по своей красоте вид города. Мебель была массивной, выдержанной в темных тонах, ковровые покрытия – шоколадно-коричневые. Хотя квартира и не отличалась особенной индивидуальностью облика, но все в ней какое-то домашнее, от нее веяло уютом и теплотой – и это несмотря на большую площадь и высокие потолки.