Мы рано удрали с собственного торжества и вернулись в отель, опьяненные шампанским и счастьем. В нашем номере мы раздели друг друга и отправились в ванную комнату, где Викки наполнила ванну. Это был почти ежевечерний наш ритуал, и, когда Викки — моя жена — посмотрела на меня, я увидел на ее лице то ли легкую печаль, то ли намек на разочарование.

— Что? — спросил я.

— Что — что?

— Что-то не так?

— Ничего.

— Я же вижу.

Викки колебалась.

— Выкладывай.

Она перевела взгляд на мой едва восставший пенис.

— Мы все перепробовали. Надо было что-нибудь оставить на брачную ночь, что-нибудь особенное.

Викки была права. Эта ночь должна была как-то отличаться от других.

— Не все перепробовали, — напомнил я.

— Ты имеешь в виду?..

Я кивнул.

— Да.

— Я не уверена.

— Это наша брачная ночь.

Она подумала немного и поцеловала меня.

— Ладно. Давай попробуем. И мы попробовали.

Шли годы.

Как, полагаю, большинство людей, я привык к своей жизни. На самом деле я никогда не собирался быть учителем. Это был запасной вариант, хотя я ни разу не потрудился задуматься, чем бы действительно хотел заниматься. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как согласиться на должность учителя основ гражданственности в младшей средней школе в Уэст-Ковине. Я ненавидел все: работу, детей, коллег, ежедневные поездки в школу и обратно. Правда, через год, по счастливому стечению обстоятельств, я получил — на общих основаниях с учредителями — акции начинающей компании, создающей по индивидуальным заказам программное обеспечение для секретарей. Я должен был тестировать программы по составлению деловых писем, оценивать их качество с точки зрения пользователя и создавать инструкции, понятные обычному выпускнику средней школы. Письма! Я мог работать дома в удобном для себя ритме, а главное, не был связан ни с детьми, ни с администраторами.

Эта работа должна была показаться мне идеальной, ведь именно в письмах я видел смысл своей жизни. Я должен был считать себя везунчиком, а я находил работу скучной и не любил ее, даже несмотря на относительную свободу. Меня раздражали бесконечные однообразные программы и механический труд.

Но Викки была со мной, и я был счастлив. Мы дешево купили старый дом в Бри, в только начинающем обновляться районе. Мы подружились с соседями, ходили друг к другу на барбекю, развешивали жуткие украшения на Хеллоуин и на Рождество. Когда родился наш сын Эрик, я решил, что жизнь удалась.

Конечно, я снова начал писать письма.

Я не забыл о том устрашающем визите, но чувство опасности притупилось. Кроме того, используя свои способности на благо собственной семьи, я никогда не испытывал угрызений совести. Я обеспечил Викки желанное повышение, а Эрику — самое лучшее в нашем районе образование.

Отис Маккинли

643 Тиздейл

Анахайм, Калифорния 92801

17 октября 1990 г.

Господа!

Как давний клиент, я привык к качественной продукции вашей компании. Ваши служащие квалифицированны и отлично обслуживают клиентов, что столь редко встречается в наши дни.

Однако недавно я испытал настоящее потрясение.

Я не привык расточать незаслуженные похвалы. Если я не удовлетворен, то жалуюсь без колебаний. Качественный сервис я считаю само собой разумеющимся и не думаю, что следует хвалить людей просто за то, что они компетентно выполняют свои обязанности.

Однако, познакомившись недавно с вашим торговым агентом Викки Хэнфорд, я был потрясен ее деловыми качествами. Она не только прекрасно информирована о вашей новой линии продуктов, но и охотно изменила свое рабочее расписание, чтобы скоординировать его с моим. Викки Хэнфорд также прекрасно разбирается в тонкостях коммерческого финансирования.

Ваша компания должна гордиться столь выдающейся служащей.

С уважением,

Отис Маккинли

Джейсон Хэнфорд

762 Элм-стрит Бри, Калифорния 92821

1 августа 1995 г.

Мистер Рауш!

Позвольте прояснить ситуацию. Мой сын закончил лучшее в городе Бри частное дошкольное учреждение и был принят в престижную Академию музыки имени Эмерсона, однако Вы вынуждаете его посещать начальную школу имени Улисса С. Гранта с самым низким в регионе рейтингом, а не лучшую начальную школу Мейпл-Драйв. И все потому, что мы живем на одну улицу дальше разграничительной линии?

Я призывал Вас проявить гибкость и понимание, но Вы высокомерно мне отказали и даже не желаете подтвердить наличие шести исключений из правил ради одаренных учащихся. Поэтому я делаю вывод, что никакие мои слова и поступки не заставят Вас справедливо отнестись к моему сыну.

Мистер Рауш, Вы абсолютно некомпетентный человек, позорящий нашу общину и свою профессию. На следующих выборах я буду энергично агитировать против Вас и сделаю все возможное, чтобы Ваша недальновидная политика и неспособность должным образом выполнять свои обязанности не оказывали неблагоприятного влияния на юное поколение города Бри. Вы — самый отвратительный школьный инспектор за всю историю района, и я надеюсь, что Вы найдете работу по своим способностям — например, будете жарить картошку в «Бургер Шеф».

С уважением,

Джейсон Хэнфорд

Я снова писал письма и прекрасно себя чувствовал. Никакого стыда, никаких угрызений совести, которые я часто испытывал прежде, уступая своему наваждению. Теперь я гордился собой, своим благородством. Я использовал свой дар, чтобы помогать своим близким, а по-моему, нет на свете ничего благороднее и достойнее.

Однако…

Однако меня влекла политика, и втайне от Викки, подписываясь именами героев старых кинофильмов, я снова стал писать в газетные колонки писем редактору и выборным общественным деятелям. Именно в политике я добился первого успеха и жаждал снова испытать тот кураж, тот вкус победы, то неописуемое чувство, которое я испытывал, когда мои слова, положенные на бумагу, носились по коридорам власти и заставляли вершителей наших судеб менять точку зрения.

Клифтон Пауэрс

221 Сайенага

Ла-Хабра, Калифорния 92854

12 октября 1992 г.

Господин редактор!

Позор Вам. Вы скатились до уровня таблоидного журнализма. Как Ваш давний подписчик, я всегда рассчитывал узнавать из «Таймс» самые последние, самые важные, беспристрастно изложенные новости. Однако Ваша сосредоточенность на личной жизни Билла Клинтона и Ваше нежелание или неспособность всесторонне исследовать бесчисленные политические ошибки Джорджа Буша заставили меня изменить мнение о Вашем издании. Если недостатки и ошибки власть имущих, влияющие на жизнь каждого избирателя и налогоплательщика этой страны, занимают в журнале меньше места, чем мнимая любовная связь, значит, смещены приоритеты и искажен угол зрения.

Надеюсь, что в следующий раз Вы оставите освещение личной жизни кандидатов «Пиплу», а сами будете придерживаться политических вопросов, чего, кроме меня, ждет от Вас большинство Ваших читателей.

С уважением,

Клифтон Пауэрс

Эдвин Солдана

439 Бродвей

Санта-Ана, Калифорния 92654

8 ноября 1994 г.

Уважаемый президент Клинтон!

Интересно, каково это — потерять конгресс? Я — старый республиканец и должен сказать, что наслаждаюсь всеми Вашими неудачами — от тактических ошибок до неожиданных неприятных последствий Вашей политики. Как один из Ваших предшественников Картер, Вы будете президентом на один срок и покинете свой пост под насмешливое улюлюканье. И долгие годы вдали от политической жизни Вы будете размышлять о том, что Ваше президентство было похоронным звоном по либерализму.