– Где его производят?

– В Соединенных Штатах старой доброй Америки. Ой, подожди. У меня звонок по другой линии.

Валентайн сунул под голову подушку. И попытался разобраться в том, что рассказала Мейбл. Европеец использовал взрывчатое вещество, которого нет в свободной продаже. Так как же он его достал?

– Это все тот же козел вонючий, Ник Никокрополис, – известила его соседка, закончив разговор.

– Кто на этот раз его обкрадывает?

– Какой-то парень на блэкджеке. Ник записал на пленку, как он чешет руку, и теперь утверждает, что ты увидишь, как он сует руку себе в рукав. Ник уверен, что он меняет карты. Его задержали, но при нем не нашли держалки, уж не знаю, что это за зверь.

Держалками называли разного рода приспособления, которые помогают перехватчику прятать карты на своем теле. Некоторые держалки были весьма замысловатыми устройствами, стоившими не одну тысячу долларов, как, например, нательная сбруя Кепплингера, хотя попадались и вполне простенькие штучки вроде тросового зажима, прикрепленного к резиновому шнуру.

– Стало быть, этот парень оказался чист, – уточнил Валентайн.

– Ник сказал, что они нашли только какой-то хлам вокруг его стула.

– Какой именно хлам?

– Сейчас узнаю. – Мейбл переключилась на другую линию, потом вернулась. – Обертки от жвачки. Порванная резинка. Несколько бычков. И учетная карточка восемь на десять.

– Вот вам и улика.

– Которая?

Подушка не помогла, Валентайн бросил ее на пол.

– Резинка и карточка. Мошенник обвязывает резинку вокруг бицепса и подсовывает под нее карточку. Это чтобы удерживать карты. Почуяв неладное, он сует руку в рукав и рвет резинку. Улика падает на пол.

– А Ник может подать на него в суд с этими уликами?

Валентайн улыбнулся в трубку. Мейбл начала выражаться как полицейский. Она очень хотела, чтобы агентство работало как следует. И Валентайн понял, что ему самому хочется того же.

– Нет. Но наш жулик все равно попал.

– Как это?

– Ник записал его на пленку. Пусть покажет охранникам, чтобы запомнили лицо. И отправит фотографию в детективное агентство «Гриффин». А там внесут его в книгу, которую рассылают по казино. Этому парню уже ничего хорошего не светит.

Мейбл захихикала.

– Вот здорово. Еще один вопрос.

– Выкладывай.

– Когда ты вернешься домой?

Валентайн услышал стук в дверь. Соскользнув с кровати, он приложил глаз к дверному глазку. На пороге стоял инспектор Дэвис. И выражение его лица нельзя было назвать доброжелательным.

– Скоро, – ответил он соседке.

В лишенном окон кабинете для допросов в цоколе полицейского участка Атлантик-Сити воняло бычками и потом. Валентайн расколол здесь немало подозреваемых, но никогда не замечал, какой омерзительный в этом помещении запах.

Дэвис, сидевший за столом, включил магнитофон.

– Начнем сначала.

Трудно было изображать из себя недоумка, но Валентайн старался изо всех сил. И в конечном итоге не сказал ничего такого, что не было бы уже известно инспектору. Раздосадованный Дэвис выключил магнитофон.

В кабинет вошел человек с мясистым лицом. Под пятьдесят, тучный, готовый костюм, тонкие светлые волосы и передний зуб с отколовшимся краем. Дэвис представил его как инспектора Коулмана. Коулман работал под прикрытием охранником в «Бомбее».

– Вам понравится, если вас поимеют? – спросил он, надув пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул.

Валентайн подумал, что его уже поимели. Капля пота скатилась по его позвоночнику. Скольких подозреваемых он заставил обливаться потом за прошедшие годы, и всегда это казалось ему забавным. Теперь же ему было не до смеха.

– Не очень.

Коулман уперся в него взглядом, не переставая жевать.

– Мы с напарником проводим расследование в «Бомбее». Они не сообщили органам правопорядка о том, что их обкрадывают. Очень жаль. Но еще хуже, что они наняли вас. Это называется препятствовать отправлению правосудия. Улавливаете мою мысль?

Валентайн кивнул.

– Мы не знаем, что намеревается делать Арчи Таннер, но он точно облажается по полной программе. До вас доходит?

– Да.

– Мы с напарником поболтали утром с Фрэнком Портером, – продолжал Коулман, постукивая пальцами по молчащему магнитофону. – Я рассказал ему о бомбе в вашей машине, спросил, кто мог желать вашей смерти. И Фрэнк поведал нам о том, что вчера произошло в «Бомбее» между вами и Европейцем, который мошенничал на блэкджеке.

– Ага, – ответил Валентайн.

Коулман наклонился вперед, прямо к его лицу.

– Фрэнк сказал, что у вас при себе незарегистрированный «Глок». Это так?

Его слова словно ударили Валентайна в живот. Он не мог определить, что тревожит его больше: осведомленность инспектора о пистолете или предательство Портера.

– Да, – признал Валентайн.

– Он и сейчас при вас?

– Нет.

– Может, скажете, где он?

– Европеец отнял.

Глаза Коулмана расширились. Дэвис выругался себе под нос. В комнату вошел третий, на лацкане кителя у него красовался значок инспектора. Валентайн сглотнул. Это был тот самый парень с вдовьим пиком, которого он видел за окном школы реслинга «Точный удар». Драчливый дружок Кэт.

– Это инспектор Маркони, мой напарник, – объяснил Коулман.

Маркони подошел вплотную к стулу Валентайна. Он был высок и сухопар. Немигающие глаза пронизывали насквозь.

– Потрогайте мое лицо, – произнес он, наклонившись.

– Что, простите?

– Что слышали. Пощупайте мое лицо.

Валентайн осторожно дотронулся до подбородка Маркони.

– Мягкое на ощупь, не правда ли? В детстве меня покусал доберман. Пластический хирург пересадил кожу с моей задницы на лицо. Неплохо сработано, не находите?

Валентайн отдернул руку.

– Я бы и не догадался.

– Никто и не догадывался. Правда, братец разболтал всем в городе. Другие дети дразнили меня Жополицым. И знаете что?

– Что?

– С тех пор мне на все насрать.

– Еще бы.

– А вы, мистер, в одном шаге от тюрьмы.

– Я в курсе.

– Хотите избежать этого?

– Да.

– Не лезьте в это расследование. В противном случае, когда мы поймаем вас в следующий раз в том месте, где вам быть не положено, ареста вам не миновать.

– Я постараюсь, – пообещал Валентайн. И добавил: – Честное скаутское.

Он не хотел, чтобы это замечание прозвучало легковесно, но случилось именно так. Маркони сжал кулак и замахнулся, словно намеревался его ударить. Но Коулман вмешался и удержал его руку.

– Он не стоит того, чтобы тебя отстранили от работы, Вик.

Оба инспектора вышли из кабинета допросов. Дэвис устало покачал головой.

– Проваливайте.

Валентайн уселся в «Мерседес» и уставился на приборную доску. Он был уже слишком стар для подобных глупостей.

А мысль о том, что можно угодить за решетку, пусть и всего на несколько дней, беспокоила его больше, чем перспектива быть избитым.

Он завел мотор. Валентайн уже решил смотать удочки, но до того ему непременно хотелось поговорить с Фрэнком. Они были знакомы очень давно, и до сих пор Валентайн считал его больше, чем просто приятелем. Именно поэтому ему и нужно было разобраться, почему Фрэнк предал его.

Пятнадцать минут спустя он затормозил у «Бомбея». У входа было безлюдно. Бросив ключи дежурному швейцару, он вошел в казино. И остановился в ожидании.

В «Бомбее» насчитывалось около тысячи наклонно-поворотно-приближающих камер, в просторечии называемых НПП. И с десяток из них было направлено на центральный вход. Люди на пульте видеонаблюдения беспрестанно следили за дверями, чтобы не пропустить ни одного известного мошенника. Самое пристальное внимание было направлено на подходы к кассе, где хранились деньги.

Вскоре появился охранник, который провел его к внутреннему телефону. Валентайн снял трубку и приложил ее к уху.