– Спасибо, что вы нашли время навестить меня, – обратилась Лолли к миссис Уилкинс. – Рада была с вами повидаться… и благодарю за орешки!

– Я провожу вас, – предложила миссис Грей, пропуская гостью на тропинку, и обе они медленно удалились, продолжая беседовать на ходу.

Лолли смотрела им вслед, размышляя о том, как много между ними общего. «Только бы миссис Уилкинс не вздумала рассказать матери о фальшивой помолвке, – с опаской подумала она. – Или они уже успели поговорить об этом в доме, пока я спала?»

Она со стоном закрыла глаза. Вероятно, так и было! Обе матери обсудили не только помолвку, но и взаимоотношения своих детей, а также сделали определенные выводы. Потому-то они, как заговорщицы, и поглядывали друг на друга время от времени! Взять хотя бы разговоры о болезнях детей – они выдают обеих женщин с головой, потому что сразу становится понятно, о чем идет речь. На первый взгляд между ними происходила обычная, ничего не значащая беседа, но подспудно они уже строили планы, делились друг с другом надеждами, предвкушали будущие события, которым никогда не суждено произойти!

Как сказала миссис Уилкинс, ее сын не нуждается в Лолли. Значит, отныне самой Лолли предстояло убедить себя, что и она не нуждается в нем!

После ленча мистер и миссис Грей отправились в город, чтобы запастись продуктами на следующую неделю, а Лолли снова вернуть в сад, на свой излюбленный шезлонг. На ней был коротенький халатик, достигавший внизу лишь середины бедра. Лолли устроилась гак, чтобы голова была в тени, а ноги загорали. Она долго наблюдала за игрой стрижей в небе, чувствуя, что взбудораженные с утра нервы постепенно успокаиваются. В ее душе уже почти наступил штиль, как вдруг она услышала чьи-то стремительные шаги. Лолли лениво обернулась и… сердце ее ухнуло куда-то вниз – к ней приближался Мет! С вновь обострившимся вниманием она отметила все имеющие к нему отношение детали – голубые джинсы, плотно облегавшие длинные стройные ноги и узкие бедра, светлую рубашку, расстегнутую у ворота и обнажавшую загорелое горло, растрепанные ветром темные волосы, выразительные черты лица…

«Почему он такой сердитый», – с тревогой подумала Лолли. К тому времени, когда Мет подошел к ней, она уже внутренне собралась, в ее фигуре чувствовалась напряженность. Лолли еще никогда не видела его в такой ярости и никак не могла понять, что привело его в это состояние.

– Мне только что звонила моя мать, – сухо произнес он. – Ответь, почему она решила, что мы с тобой находимся в интимной связи?

Лолли попыталась было сообразить, из каких источников могла миссис Уилкинс почерпнуть подобную информацию, но у нее ничего не вышло, потому что она слишком остро ощущала рядом присутствие этого мужчины, что пагубно отражалось на ее мыслительных способностях. Даже гнев придавал Мету странное очарование.

– Я ничего об этом не знаю… – пролепетала Лолли. – Во всяком случае, я сама никак не могла сообщить ей эту заведомую ложь.

Уилкинс побагровел.

– Вот как! Значит, это была не ты! Но кому же еще это могло понадобиться?

– Как ты сюда попал? – уже более уверенно поинтересовалась Лолли через минуту.

Она взглянула на дом, но дверь кухни была заперта, и нигде не было никаких признаков чьего-либо присутствия.

– Тебя впустили мои родители?

– Нет. Я позвонил у ворот, но никто не вышел, поэтому мне пришлось перебраться через забор, – пояснил Мет. – Но не пытайся перевести разговор на другую тему. Я задал тебе вопрос и вправе рассчитывать на ответ. Повторяю еще раз: почему ты сказала моей матери, что между нами существует интимная связь?

– А я еще раз могу ответить: я ничего подобного не говорила! Ты, наверное, неправильно ее понял. Утром она приезжала навестить меня, но ни о чем таком не обмолвилась ни словом.

– Мне известно, что моя мать была здесь, – резко произнес Мет. – Она сама сообщила мне об этом. Кроме того, мать сказала, что ты все еще больна и сильно похудела.

Он скользнул взглядом по стройной фигурке Лолли, не пропуская ни единой детали. Правда, коротенький халатик почти ничего и не скрывал. Лолли бросило в жар, словно ее окатило волной горячего воздуха.

– Да, я вижу, что ты действительно похудела, – с укором произнес Мет. – Я думал, что, если ты уедешь к родителям, твоя мать будет ухаживать за тобой. Разве она не могла проследить за тем, чтобы ты ела как следует?

Лолли взглянула на него с удивлением. Неужели он так разошелся только из-за того, что она потеряла несколько фунтов?

– Я ела, сколько могла. Обычно во время болезни не очень хочется есть! – с достоинством заметила она.

«Кто он такой, чтобы отчитывать меня, – пронеслось у нее в голове. – Не говоря уже о том, чтобы критиковать действия моей матери!»

– Кстати, ты, конечно, не можешь знать, но моя мать превосходно готовит. И не ее вина, что я потеряла аппетит!

– Насколько я понимаю, это происходит, когда человек влюбляется, – тихо произнес Мет, пристально глядя на Лолли. Выражение его глаз было таким, что той захотелось расплакаться. – Очевидно, ты все время пребываешь в мечтах о Мувере?

– При чем здесь Мувер? Сколько раз тебе повторять, что между нами ничего нет?

Лолли стоически выдержала взгляд Мета, втайне надеясь, что ничем не выдала себя. Он не должен догадаться, что аппетит у нее пропал именно из-за него. Лучше умереть, чем позволить ему разгадать ее тайну. Лолли презирала себя за то, что влюбилась, как школьница. К слову сказать, ничего подобного в ее жизни еще не случалось. Несколько раз ей казалось, что она влюблена, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с ней в последнее время. Целыми днями напролет Лолли мечтала только о Мете. Спала она или ела, работала или отдыхала, была здорова или больна – все ее мысли были только о нем…

– Разве? – саркастически произнес Уил-кинс. – Почему же Дейви посвящает тебе музыкальные номера своей программы? Или ты думаешь, что я не знаю, какие дела творятся на моем канале? – усмехнулся он. – Даже если бы я не смотрел телевизор, до меня все равно дошли бы сплетни о том, что Мувер обращается к тебе во время прямого эфира. – Мет поморщился. – «Посвящается моей отсутствующей подруге!»

– Ты смотришь шоу Мувера? – удивленно спросила Лолли, которой было прекрасно известно, что шеф всегда смотрит передачу, если только речь в ней идет о чем-то из ряда вон выходящем. – Не знаю, что тебе померещилось, но, по-моему, все это не более чем шутки. – Она пожала плечами.

– Значит, твое чувство юмора находится на таком же детском уровне, что и у Дейви! А тебе не приходило в голову, что вы с ним стали предметом сплетен всего телецентра? ^Конечно, при мне ни о чем подобном открыто не говорят, но краем уха я кое-что слышал. И при этом постоянно чувствую на себе любопытные взгляды.

– Не понимаю, из-за чего разгорелся весь сыр-бор! – вспыхнула Лолли. – Мувер в прямом эфире читает письма телезрителей, а после посвящает им музыкальные номера, которые они хотели бы увидеть. И никто не говорит, что он встречается с девушками, к которым обращается с экрана!

– Потому что Дейви с ними не знаком. Он не дарит им букеты красных роз! Сколько их у тебя уже скопилось? Насколько я понимаю, Мувер приезжает к тебе каждый день?!

– Он ни разу не приезжал! И букетов не присылал! Если ты не расслышал, повторяю еще раз: между мной и Дейви ничего нет!

– Что же… Мне приятно узнать, что хоть в этом ты проявляешь благоразумие. Мувер не из тех, кто женится.

– В наши дни многие не спешат жениться, – парировала Лолли, имея в виду самого Уилкинса, который неоднократно заявлял о том, что не желает вступать в брак.

Именно поэтому она была настолько обескуражена, когда Мет сделал ей предложение на вечеринке у Дейви, и решила разыграть его на следующий день, сделав вид, что поверила каждому слову.

– Институт брака уже изжил себя, – обронил Мет, презрительно скривив губы. – Женщины продолжают добиваться равноправия с мужчинами, но стоит только жениться на одной из них, как через некоторое время жена уже готова развестись с тобой, требуя половину имущества, к которому до свадьбы не имела ни малейшего отношения.