— Нет, говори здесь. Наверху чистые полы. Я была права, да? Скоро зазвучат серебряные трубы?

Он грустно кивнул.

— У меня не было выбора, моя дорогая, как ты и предвидела. Я все еще считаю тебя ребенком, но ты стала сильной молодой женщиной. Лишь очень немногие способны пережить столь трудный день. Мы должны отвести тебя к синаристкам до отъезда, чтобы ты смогла…

— Отъезда?

— Леди Салтайя…

Хорт замолчал, хмуро глядя через плечо. В зал вошли полдюжины веристов, а за ними виднелась солидная фигура самого сатрапа Эйда. Ненавистного, отвратительного Перага среди них не было, но Фабия увидела белые одежды прорицательницы, осторожно перешагивающей, подобрав подол, через мусор и грязь.

Фабия обратилась с короткой безмолвной молитвой к своей богине, Матери Лжи. В Скьяре девять Свидетельниц, говорили ей. А эта была слишком маленькой и пухлой, совсем непохожей на ту, что подошла к ней в Пантеоне. На чьей она стороне?

Эйд оглядывался по сторонам.

— Хм-м, похоже, мы опоздали на чудную вечеринку! — Он оглушительно расхохотался, а его люди с улыбками сказали, что их господин добр.

Сатрап всегда обожал собственные шутки, но очень редко понимал чужие.

— Да, вечеринка была бы замечательная, — грустно сказал Хорт Фабии. Или он обращался к самому себе? — Мне часто кажется: чем сильнее мы стремимся к счастью, тем быстрее оно от нас убегает.

— Но если ты посидишь и подождешь, оно само к тебе придет! — Фабия обняла его одной рукой. — Давай предложим нашим гостям выпить тсуги за дружбу. — И она подошла к сатрапу.

У Эйда Эйдсона была огромная голова — ничего подобного Фабии видеть не доводилось. Впрочем, головой он предпочитал вовсе не думать, о чем свидетельствовали обломки рогов. Шея и плечи вполне соответствовали голове, но дальше вся его фигура становилась конусообразной. Тоненькие хилые ножки и ручки — все его конечности оставались на виду, поскольку он носил одеяния вериста. Из-за большого веса он раскачивался при ходьбе, а теперь, в мокрой одежде, скорее напоминал раковину моллюска в бурном море. Эйд всегда был веселым и вежливым, но она подозревала, что его бычья тупость притворная — уж слишком нарочито он мычал, изображая полное непонимание того, что происходит вокруг. Фабия не сомневалась, что это безжалостный, могущественный и опасный человек.

— Огонь и кровь, девочка! — прогремел он, когда Фабия поднялась после реверанса. — Твой отец очень строг, хм-м? Кто победил в сражении? Он сумел выбить из тебя согласие?

— Она упала с колесницы, мой господин, — объяснил Хорт. — Я даже не успел сообщить ей хорошую новость.

— Новость? — весело спросила Фабия. — Какую новость, отец?

— Ты помолвлена, — сказал сатрап, глядя на нее печальными бычьими глазами. — С моим племянником — точнее с племянником моей жены. Твой жених — сын ее брата Хорольда. Зовут Катрат.

— Он всего на два года старше тебя, дорогая, — добавил Хорт, стараясь взглядом предупредить дочь. — И совсем не давно стал Героем.

О счастье! Юный монстр — мечта любой девушки. И хотя прорицательница предупредила Фабию, она лишь с огромным трудом сумела сделать вид, что очень рада.

— О папочка! Как замечательно! И какой же он? Высокий? Красивый? У нас такая скромная родословная! Чем я заслужила подобную честь?

Хорт будет благодарен ей за поддержку. Эйду все равно, искренне Фабия говорит или нет, но его эскорт полагает, что она должна быть вне себя от радости. Фабия надеялась, что невысокая прорицательница привыкла к лицемерию.

Сатрап пожал монументальными плечами.

— Это длинная история, хм-м-м? Жена объяснит по дороге. Она поедет с тобой на свадьбу, хм-м-м… В Косорд.

Значит, Салтайя будет ее надзирательницей? Единственным светлым лучом в этой мрачной картине был тот факт, что до Косорда путь неблизкий, а потому у нее будет много времени, чтобы спланировать побег. Ну, а хуже всего то, что ей придется провести много дней рядом с Салтайей Храгсдор.

Терпи!

— О, как чудесно! Боги! Мне же нужно собирать приданное! И, конечно, я должна помочь папочке привести здесь все и порядок. — Она вздохнула. — Пройдут века, прежде чем и смогу увидеть своего нового господина. Но, нет, я не могу так долго ждать!

Пожалуй, она переборщила. Веристы стали переглядываться, на их губах появились усмешки. Даже большие глаза Эйда слегка сузились.

— Тебе не придется, дитя. Если моя жена говорит, что вы выезжаете завтра, значит, так тому и быть.

— Я поеду с вами, — заявил Хорт.

Она посмотрела на него, потеряв дар речи. Он очень редко покидал дом и никогда не уезжал из города. Как же он обойдется без ячменного печенья и козьего молока?

Он предупреждающе стиснул ее руку.

— Мы устроим грандиозную свадьбу в Косорде, чтобы скрасить твое неудавшееся посвящение.

Она фальшиво завизжала от радости, обняла Хорта и прошептала:

— Заложник?

Он тихонько поцеловал ее в щеку, соглашаясь. Значит, спасаться им придется вместе — заложница-флоренгианка и заложник для заложницы.

— Ты так добр, отец! Но как же твои дела? Что будет с домом? — Она обвела рукой горы мусора.

— У меня есть надежные люди, которые займутся всеми делами до моего возвращения, дорогая. — Он повернулся. — Мастер Тринвар, сейчас в Скьяре очень много бездомных. Прошу вас временно приютить их в моем доме. До отъезда мы поживем во дворце — сатрап и его леди любезно предложили нам с Френой покои. К счастью, дворец совсем не пострадал.

Конечно, большое количество бездомных, поселившихся в доме, помешает сатрапу самому занять особняк в отсутствие Хорта. Прежде чем Фабия успела ответить, заговорил другой человек — у него был сильный гортанный голос, музыкальный и серебристый.

— Твое добросердечие достойно всяческих похвал, купец, — оказала Королева Теней.

Салтайя Храгсдор была высокой женщиной, которая неизменно носила черные одеяния вдовы, в том числе и мантилью, скрывающую шею и подбородок, а также длинные черные рукава, под которыми прятались руки. В мерцании факела Тринвара она казалась лицом, лишенным тела. Это было необычное лицо, очень бледное даже для вигелианки — и его нельзя было назвать красивым — с бескровными губами, выступающим носом и ртом; и еще оно было удивительно длинным и узким, словно голову зажимали в клещи. Салтайя шла по жизни, презрительно глядя по сторонам, казалось, она ждет, что при ее приближении стены должны раздвинуться.

Фабия торопливо присела в реверансе, а Хорт тут же произнес приветственные слова.

За спиной Салтайи высилась пара очень крупных молодых людей. Если других высокорожденных леди сопровождали служанки, то Салтайя предпочитала телохранителей-веристов, обычно двоих, но всегда молодых и красивых. На базаре сплетничали, что они сопровождают ее даже в постели, но ее муж сам их назначал — казалось, он не возражал против такого положения вещей. А самой Салтайе было глубоко плевать на базарные сплетни.

Она перевела ледяной взгляд на Фабию.

— Как прошло твое посвящение, дитя? Ты сумела принести клятвы, как планировалось?

Фабия тут же обратила краткую безмолвную молитву к Матери Лжи.

— Да, успела, — ответил за дочь Хорт.

— У нее есть язык.

— Я принесла клятвы, леди. Должна признать, мне пришлось поторопиться. Я как раз рассказывала отцу…

— Свидетельница? — Жена сатрапа не сводила глаз с Фабии. — Она говорит правду?

Мгновение, длившееся дольше, чем бессонная ночь, Фабия размышляла о разверстой могиле и самой короткой жизни в истории Избранных. Даже если кто-то из Свидетельниц на ее стороне, ни одна из них не станет лгать. Они никогда не лгут.

Сатрап произнес требуемые слова:

— Отвечай на вопрос. Она говорит правду?

— Да, — ответила прорицательница.

Фабия склонила голову, чтобы скрыть облегчение и радость. Королева Теней задала неправильный вопрос. Эйд задумчиво помычал.

— Значит, все в порядке?

— Видимо, да, — сказала его жена.

— Хм-м? Тогда добро пожаловать в нашу семью, Фабия Вигсон или как там тебя. Племянник моей жены не отличается любовью к размышлениям, но если он хоть немного похож на своих дядей, то тебе не придется жаловаться на его поведение в постели, хм-м-м? Силен, как лошадь, хм-м-м, правда, парни? Пусть священный Эриандер благословит этот союз.