В доме альвинов, изолированном от мертвого лунного мира непроницаемой оболочкой - будто в капсуле, - продолжалась жизнь. Никто не выходил за пределы этой оболочки, время тянулось однообразно.

Кайбол жил затворником, показывался только за столом, суровый и непроницаемый. Он не приглашал, как раньше, для информации о земных делах. Уединение магистра, его молчание усиливали у меня тревогу. Не раз я брал в руки фотокарточку матери, смотрел на дорогие незабываемые черты лица - и чувствовал себя не столь одиноким. Но по-прежнему я был до обиды беспомощен. Как я ни мучился, а приходил к одной мысли: надо ждать, а потом действовать по обстоятельствам.

…Я не знаю, как это произошло. Вероятно, Руис, бывая у Тэла в радиорубке, интересовался не только модными песенками. Он приглядывался к рации и многое выведал у доверчивого альвина. Очевидно, Дин воспользовался тем, что Тэл заснул или вышел из комнаты на несколько минут…

Меня вызвал магистр. В его кабинете находились встревоженная Ильмана и совершенно растерявшийся Тэл. Кайбол включил магнитофон, и я услышал знакомый голос Дина:

«Повторяю: селенографическая широта плюс тридцать, долгота около нуля. Жду. Включу прожектор…».

Ильмана не успела перехватить и записать всю передачу, но было ясно: Дин сообщил на Землю о себе, об альвинах, и сюда полетят космические корабли.

Кайбол и Ильмана ждали, что скажет Тэл. Но он молчал. Тогда магистр повторил обрывок передачи.

Тэл в отчаянии заговорил срывающимся голосом, он смотрел на Ильману, и я угадал тоску в его взгляде.

Кайбол слушал, болезненно наморщив лоб. Что же теперь делать? Если сообщение Руиса принято, надо действовать без промедления…

Сказав что-то на своем языке, магистр отпустил Тэла. Потом он заговорил по-русски:

- Я надеюсь, на Земле не услышали Дина Руиса. Это была случайная передача. Все же мы проверим… Работу Тэла будете выполнять вы.

Это было большое доверие, и я поблагодарил магистра.

Работа заключалась в том, что я должен был слушать главные станции Америки и Европы, и важные передачи записывать на пленку. Тэл быстро ввел меня в курс дела. Я взял блокнот и карандаш, записал названия станций, волны и время, когда начинались передачи новостей дня.

- Что с тобой случилось, Тэл? - спросил я.

- Буду отдыхать.

На этом разговор кончился. Теперь я встречал Тэла лишь за столом. Тэл и Дин не глядели друг на друга. Нетрудно было догадаться, что случилось с Тэлом, но всего я пока не знал. Руиса будто подменили, он стал молчалив, замкнут. Я не донимал его расспросами. Да и виделись мы редко: большую часть времени я проводил в радиорубке, там же и отдыхал.

События на Земле развивались угрожающе. Сообщения были кратки, комментарии, как обычно, пространны, но они ничего не добавляли к главному.

Слушая голоса Земли, я видел прежде всего тучи, черные и клубящиеся, затем высокие вспышки грибастых облаков, они оседали, расползались, и потом - всю Землю окутало сплошное пылевидное «желтое облако»…

Среди множества имен вдруг появилось имя Руиса - генерала и президента «Атлантик-компани». Пат Руис осудил нерешительность правительств Запада и заявил, что он один с группой верных ему людей способен изменить мир и уничтожить всех, кто не подчинится ему. Радио передало страшную новость. Руисом подготовлена целая эскадра космических кораблей для полета на Луну. Он строил под землей не город, а вот эти корабли. Они доставят на Луну ракетное оружие, ядерные заряды, обслуживающий персонал вместе со штабом. Будет бомбардировка Земли из космоса. Смертельная опасность угрожает всем государствам, всем людям Земли.

Кайбол прослушал записанные мною радиопередачи и сказал:

- Я ошибся. Передача Дина Руиса принята. Тэл заслуживает иного наказания, но теперь не в этом дело. Я не допущу больше ошибки, - и он бросил быстрый, как молния, взгляд на пульт с большой огненной ручкой. - Ваше слово?

Я понял, Кайбол не хотел больше медлить.

Легко подписать приговор ядерной бомбе и всему оружию. Но тяжело выносить смертельный приговор всему хорошему и полезному, что создал человек на Земле, во что вложен гений столетий - он остался в удивительных машинах, приборах, различных сооружениях.

Я медлил. Магистр ждал, скрестив руки, глаза его горели нетерпением и беспокойством.

- Вы все-таки колеблетесь, - упрекнул меня Кайбол. - Я вижу - вы очень молоды.

- Я не располагаю достоверной информацией, чтобы принять решение. Нельзя положиться только на радио. Не посмотреть ли нам своими глазами?

- Смотрел, - сказал Кайбол нетерпеливо. - Видел полигоны, ракетные установки, дежурные команды. Вас интересует это?

- Не только это, - сказал я. - Что происходит в крупнейших городах капиталистического мира, что делает народ?

- Вы же знаете: войну может начать и один человек. Достаточно сбросить одну атомную бомбу.

- И все же я прошу…

Магистр включил экран. Земля сорвалась и полетела на нас, увеличиваясь в размерах. Расползались точки городов. Я увидел улицы, запруженные людьми, они несли плакаты с суровым приговором поджигателям войны. И если солдаты расступались перед грозным шествием народа, это многое значило.

- Вот в чьих руках судьба мира, - сказал я.

- Но один или группа сумасшедших может принести непоправимые беды, - повторил Кайбол. - Я никак не могу найти, где же прячется компания Руиса. Вероятно, в глубине Земли, туда заглянуть нельзя. Вот почему я настаиваю…

- Если бы это касалось только оружия, я бы тотчас согласился: пусть оно исчезнет! Вы справедливо наказали рамуинов, но на Земле другие обстоятельства. Вы не верите в силу моих соотечественников, это обидно. Мир победит войну, и поэтому не нужно «желтого облака».

Мы спорили пока не открылась дверь. В кабинет вбежала Ильмана. И я по ее восторженно-радостному блеску глаз сразу понял: произошло то, во что верилось.

- Сообщение Москвы! Я успела записать, - быстро проговорила Ильмана. - Очень важное… Слушайте!

Я чувствовал себя самым счастливым человеком Земли. Там люди не знали всего, что их ожидало, и свое счастье определяли очень неполно.

Луна принимала с Земли радостные вести. Капиталистический стан потрясали такие события, которым его политики не хотели давать подлинного названия. Но как ни назови, это не имело значения. Революция сама устанавливала новые понятия и названия.

Кайбол сказал: еще немного времени, и экспедиция покинет Луну. Однако устанавливать связь с Землей пока не разрешал. Он опасался, что сообщники Руиса, имея космические корабли, попытаются бежать и укрыться на Луне. Вместе с тем магистр поручил Гросу и Тэлу исправить рацию на «Сириусе» и приготовить ракету к старту. Скоро я и Дин сможем вернуться на Землю.

Но Дин, кажется, не радовался этому. Я не рассказал ему, какую роль играл в последних событиях его отец. Зачем? Дин молод, у него своя дорога в жизни, он вернется на родину героем.

- Дин, у тебя не осталось что-нибудь в бутылках? - спросил я шутливо. - По такому случаю я готов выпить.

- Продай мне этот дом, тогда получишь, - Руис постучал о стену. - Надежно сработано.

- У тебя нет таких денег, чтобы купить, - рассмеялся я, полагая, что Дин шутит.

- Как нет! Я же говорил тебе…

- Все изменилось, дружище. Отныне на Земле не будет миллионеров.

- Мои деньги никто не посмеет тронуть.

- Закон для всех одинаков. Да и зачем тебе много денег? Будешь работать, летать…

Дин хмыкнул и отвернулся. Разговор, начатый с шутки, получился натянутым и мог привести к ссоре. А я этого не хотел - нам вместе предстояло возвращаться на Землю, и Руис был хозяином «Сириуса».

После обеда Грос и Тэл отправились к «Сириусу». Дин мог бы пойти с ними на правах хозяина ракеты, но он остался. Я был доволен этим. После того как он обманул Тэла и всех нас, я не мог положиться на его честность. Он смог бы и теперь обмануть Гроса и Тэла и один улизнуть на «Сириусе». Впрочем, теперь это не страшно. Как только я сообщу о себе на Землю, сюда сразу же прилетит не один советский корабль.