Началось с гласности. Все давно привыкли к скучным и однотипным газетам и журналам, телевизионным новостям в программе «Время». «Бенефис Брежнева и немного о погоде» — так прозвали главный телевизионный информационный канал. И вдруг при Горбачеве начали появляться совсем другие статьи и новости: то статья экономиста Николая Шмелева «Авансы и долги» в журнале «Новый мир», посвященная разваливающейся социалистической экономике, то телевизионная программа «Взгляд» со ставшими впоследствии весьма известными молодыми людьми, которые говорили с экрана нормальным человеческим языком, то завоевавший жуткую популярность журнал «Огонек», где поведали то, о чем раньше только шептались. Политизация произошла мгновенно. В 5 отделе были раскопаны стенографические отчеты древних съездов ВКП(б), еще с выступлениями оппозиции, и они начали бурно обсуждаться вместо традиционных тем о том, кто каким станет начальником.

Приоткрылась завеса о том, что представляет из себя система КГБ и ее прошлое. Ведь когда в 1974 году я решился поступать в Высшую школу КГБ, то практически ничего этого не знал. Были, конечно же, какие-то обрывочные сведения о том, что в 30–х годах были репрессии, потом партия (имя Хрущева при этом не упоминалось) их осудила и после началась не жизнь, а сказка: Запад загнивает, а мы процветаем и идем к светлому будущему. Давно бы уже дотопали, если бы не плохая погода да козни империалистов и их приспешников-диссидентов, вроде Сахарова и Солженицына.

А о том, что потери от репрессий сопоставимы с потерями в Великой Отечественной войне – ни слова. Что многие выдающиеся советские ученые – Королев, Вавилов, Туполев, Тимофеев–Ресовский – сидели в сталинских лагерях, что после революции была фактически уничтожена интеллигенция – тоже ни слова. И велика в этом «заслуга» ВЧК–КГБ, той организации, в которой приходится теперь служить. Хотя криптографы никогда не были «истинными» чекистами, но их влияния избежать невозможно, это было очевидно. По-другому стали восприниматься все повседневные проблемы, различные действия начальников, приказы, идущие с самого верха. Как относится к такому, на первый взгляд, весьма рутинному приказу, как приказ по КГБ о стаже и выслуге лет сотрудников? А в нем перечень сталинских лагерей, служба в которых засчитывается в стаж теперь, в конце 80–х годов: Воркута, Магадан, Колыма… И ты еще должен поставить свою подпись, что ознакомился с этой документальной географией ГУЛАГа, как бы согласен: да, нужна выслуга лет охранникам и вертухаям тех лагерей, где сгноили миллионы человеческих жизней.

Начальники все время пытались как-то сдерживать эти порывы, но скорее достигали обратного результата. Перед первыми свободными выборами народных депутатов, когда Ельцин баллотировался от Москвы, во всех отделах провели собрания, зачитали закрытое письмо ЦК КПСС, смысл которого сводился к одному: не голосуйте за Ельцина. Результаты голосования по закрытому избирательному округу, который составляло общежитие Высшей школы КГБ: за Ельцина – около 90%.

Сталинские времена безвозвратно ушли. Молчать и скрывать свою точку зрения уже никто особо не стремился, все неуклюжие действия различных парткомов, типа добровольно-принудительного участия в демонстрации «трудящихся» в честь праздника Великого Октября, открыто осмеивались и чуть ли не половина людей их попросту игнорировала. И это в 8 управлении КГБ, где все офицеры и коммунисты, где с раннего возраста все время вдалбливали: в первую очередь нам нужны хорошие офицеры, а потом уже – хорошие специалисты. Но тут очень четко срабатывал один из основных постулатов марксистско-ленинской философии: не указания начальства, а бытие определяет сознание. За что боролись, на то и напоролись. Лапшу на уши можно вешать людям недалеким, а если у тебя есть хорошее образование, заложенное прекрасными специалистами-преподавателями, то невольно привычка строгого математического анализа распространяется и на всю окружающую тебя действительность, начинаешь, по привычке, требовать доказательств, строишь контрпримеры, пытаешься все уяснить и во всем разобраться, хочешь иметь свою, осознанную точку зрения. Да так и к экзамену по ТВИСТу всегда готовились.

Вот, например, Горбачев все время говорит общие слова о демократии, а потом вдруг предлагает, чтобы первый секретарь партийного органа (райкома, обкома и прочего …кома) автоматически становился во главе соответствующего Совета народных депутатов. Доказательство такой необходимости – невнятное, неубедительное, неочевидное, за такое доказательство (да и теорему тоже) его бы с экзамена по алгебре или ТВИСТу быстро бы вынесли прямиком в Советскую Армию. А предложение назначать без выборов депутатов от КПСС? Явное противоречие с аксиомами демократии.

Потом, чуть позже, стало ясно, что за люди окружали Михаила Сергеевича. На снимке — самый первый лидер вновь образованной Коммунистической партии Российской Федерации закрыл голову волосатой рукой, а на ней татуировка: «Ваня». Математика тут бессильна.

Разные Кузьмичи правили великой страной, где, несмотря на все их старания, сохранилась еще интеллигенция, здравый взгляд на жизнь, оппозиционность власти. Оппозиция! Вот ключевое слово, гарантия от разных застоев, изгибов-перегибов, культов, антиалкогольных компаний. А в экономике – конкуренция. Если государство подмяло все под себя – это мыльный пузырь, все равно, что борьба за образцовый факультет в советское время – одна показуха, когда-нибудь обязательно лопнет. С таким государством можно сдать разве что экзамен по Истории КПСС. Если есть реальная оппозиция в политике и конкуренция в экономике – это свидетельство реальной прочности государства, с таким не страшно идти на алгебру или ТВИСТ.

Но в России все повторяется. В том числе и История КПСС.

Кибернетика – буржуазная лженаука – вылезла из своего змеиного гнезда и в конце 80–х годов поползла травить своим ядом чистые умы математиков Спецуправления 8 Главного Управления КГБ СССР. Увлечение персональными компьютерами приобрело повальный характер, причем начальный игровой этап быстро прошел. Персональные компьютеры и программное обеспечение к ним были буржуазными, идеологически вредными, но очень удобными и доступными. Они произвели очередной взрыв в советском криптографическом омуте, но только гораздо более сильный, чем открытые ключи или схема DES. Людей невозможно стало оторвать от PC, теоремы и абстрактные споры — вторичны. Что делать криптографическому начальству?

Логичный ответ – создавать боевые шифры, реализуемые с помощью персональных компьютеров – отметаем не то, что с порога, а за много верст до него. Это с помощью персональных компьютеров наших вероятных противников создавать военные шифры? Товарищ Сталин, слышите, что тут без Вас стало твориться в любимой Вами криптографии?

Ну а не военные? Например, коммерческие, как и американцы? Вроде бы и советский стандарт шифрования для этого сделали?

У меня есть своя точка зрения на то, для чего сделали советский стандарт шифрования. Как там говорил Никита Сергеевич Хрущев: «Покажем Кузькину мать Америке»? Кажется так. Долгое время в гонке вооружений между СССР и США действовал принцип: око за око, зуб за зуб. Сделали американцы новый стратегический бомбардировщик – дадим на него свой советский ответ. Сделали открытую криптосхему DES, взбудоражили советское криптографическое начальство, заставили его напрячься – получите в ответ советский открытый стандарт шифрования, слегка переделанный из вашего DES. Пусть теперь ваше криптографическое начальство напрягается! Вот вам наша криптографическая «Кузькина мать»! По крайней мере, если кто-то станет мне говорить, что тогда, в 1979 году, когда принималось решение о создании советского стандарта шифрования, заботились о коммерческой криптографии, то разрешите усомниться в такой трогательной и заблаговременной заботе о будущих российских банкирах.

Почти 10 лет создавали советский стандарт шифрования, в основном перестраховываясь от выдачи каких-то таинственных криптографических секретов. За эти 10 лет в стране много интересных вещей случилось, к концу уже зазвучали слова «перестройка», «хозрасчет», «гласность» и кое-что еще. Но мышление советского криптографического начальства по-прежнему оставалось идеологически кристально чистым: коммерческая криптография противоречит учению великого Сталина. А уж о том, чтобы с помощью «буржуазной лженауки» офицеры Спецуправления работали во благо каких-то коммерсантов, не могло быть даже самых отдаленных помыслов.