Габриела рассмеялась:

– Отец, нужно просто попросить нашего вождя построить часовню.

– Нашего вождя? – переспросил Лайам.

Она посмотрела на Кольма:

– Ведь теперь вы наш вождь, мой и отца Гилроя. Разве не так?

Выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Это так.

Лайам нахмурился.

– Я что-то упустил? Почему это так? – спросил он. – Ты что, действительно собираешься строить часовню?

– Возможно.

– Здесь есть души, алчущие спасения, – сказал Гилрой, бросив взгляд на Лайама.

– Наши души спасутся, если мы построим часовню? – спросил Кольм с усмешкой.

– Это будет шаг в правильном направлении. Впрочем, людям клана понадобится пример, чтобы войти в храм, встать на колени и попросить у Господа прощения за прошлые прегрешения. – Он снова посмотрел на Лайама и добавил: – Попросить от чистого сердца. Мне кажется, после того, что случилось с вами, вы должны быть благодарны Богу.

– Кольм, отец Гилрой так и не рассказал мне, как я попал в аббатство из Финнис-Флэт.

– Вы могли дойти, – предположил Гилрой.

– Нет, не мог.

Гилрой вздохнул:

– Я уже говорил вам, что не могу этого сказать.

– Но ты ведь знаешь, так?

– А вы нашли людей, напавших на Лайама? – спросила Габриела.

– Ты бы знала, если б мы их нашли.

– Но вы ведь не прекратите поиски? – спросила она.

– Нет, ни в коем случае.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, отец, – сказал Лайам. – Вы ведь знаете, как я добрался до аббатства? Вы волею судеб оказались рядом с Финнис-Флэт, когда я был там?

– Вы ведь не думаете, что монах мог…

Кольм сжал руку Габриелы.

– Нет, мы не думаем, что он причастен к нападению. Мы лишь надеемся, что он видел людей, которые пытались убить Лайама.

– Я был в аббатстве, когда привезли Лайама, – сказал Гилрой.

– Я знаю, ты скрываешь что-то, и хочу знать, что именно, – потребовал объяснений Кольм.

Габриела забеспокоилась. Она хотела наедине сообщить ему о том, что это ее стрела убила одного из нападавших и ее телохранители отнесли Лайама в аббатство, но Кольм торопил события.

– Я должна сказать вам… – начала она.

Он бросил на нее суровый взгляд, оборвав на полуслове:

– Я говорю с монахом, Габриела, пришло время рассказать правду.

Отец Гилрой съежился на стуле.

– Итак, отец? Вы расскажете нам сами, или нужно выбивать из вас правду? – спросил Лайам.

Габриела вскочила на ноги, опрокинув стул.

– Поверить не могу, что вы просите отца Гилроя рассказать то, чего он рассказать не может!

– Не может или не хочет?

– Не может! – воскликнула Габриела, негодующе глядя на Кольма. – Я не позволю вам запугивать отца Гилроя. Он священнослужитель. Он не раз говорил, что не может сказать. Оставьте его в покое или будете иметь дело со мной.

В этот момент появился Брейден:

– Вождь, они готовы.

Кольм поднял стул, который опрокинула Габриела, и отставил его в сторону.

– Идем со мной, Габриела. – Он взял ее за руку и потащил за собой.

Он не сказал, куда ведет ее, но она рада была подчиниться. Оставшись с ним наедине, она сможет объяснить ему, что произошло в Финнис-Флэт.

Они были уже недалеко от выхода, когда Кольм бросил через плечо:

– Я женюсь на Габриеле, Лайам.

Лайам изумился:

– Ты женишься?

Габриела опешила:

– Вы даже брату не сказали? Я здесь уже две недели, а вы не могли найти время…

– Я видел Лайама не чаще, чем ты, за последние две недели.

– Это не оправдание, – пробормотала она.

В дверях стоял воин. Увидев их, он поклонился Габриеле и открыл дверь. Она удивилась его поступку. Ведь он вождю должен кланяться, а не ей.

В лицо ей ударил холодный ветер. Кольм отпустил ее руку и вышел. Он остановился на верхней ступеньке и кивком подозвал ее.

Свет заходящего солнца золотом озарил лица собравшихся внизу людей. Они смотрели на нее. Двор был заполнен до отказа, весь клан собрался по зову вождя.

Габриела была так изумлена, что не могла понять, что происходит. Все смотрели на нее. Никто не улыбался. Неужели Босуэллы добрались до каждого? Габриела отогнала эту ужасную мысль. Почему у них такой мрачный вид? Она не видела, что у них в руках.

Габриела придвинулась ближе к Кольму. Их руки соприкоснулись. Она подняла на него глаза и прошептала:

– Меня забросают камнями?

– Во имя всего святого… – начал он, но остановился. Он не мог сердиться на нее. Разумеется, она ждала худшего. Ведь он не сказал ей, что должно произойти. В последнее время ей столько пришлось пережить. Неудивительно, что она испытывала страх.

– Неужели ты думаешь, я позволю кому-нибудь причинить тебе боль? Теперь ты моя, Габриела.

Кольм повернулся к своему клану, поднял руку и объявил:

– После долгих раздумий леди Габриела наконец согласилась стать моей женой. Мне посчастливилось взять в жены столь сильную, прекрасную и непорочную женщину. Вы будете чествовать ее, как чествуете меня.

Послышались радостные возгласы. Кольм обнял ее и поцеловал.

Габриела дрожала от переполнявших ее чувств. Поцелуй длился лишь секунду. Приветственные возгласы не смолкали. А Габриела думала лишь об одном: камнями ее не забросают.

Кольм не предупредил ее. Знай Габриела, что он созвал клан, чтобы объявить о помолвке, переоделась бы и привела в порядок волосы. У нее даже не было времени нарумяниться. Открылась дверь, и вот они перед ней, смотрят, оценивают.

Пораженный, Лайам стоял рядом с Кольмом, когда тот объявлял клану о своей воле. Впрочем, Лайам выглядел довольным. Когда толпа разошлась, он хлопнул брата по плечу и крепко обнял Габриелу.

– Я – то думал, Габриелу пригласили в гости за ту помощь, которую мне оказали ее телохранители в аббатстве. Но оказывается, причина куда значимее. – Он посмеялся, подталкивая Кольма, пока они шли обратно в дом. – И ты скрывал это от меня, брат. Сколько же я был в забытьи? Похоже, я многое пропустил. Хочу услышать все подробности.

– Расскажу как-нибудь в другой раз, – пообещал Кольм.

Лайам взял Габриелу под руку, подмигнул и сказал:

– А вы уверены, что выбрали того Макхью? С Кольмом будет ох как непросто. Может, передумаете, пока не поздно?

– Поздно, Лайам, – ответил Кольм, – кроме того, она вполне счастлива. – Он повернулся к ней: – Ведь так, Габриела?

– Ну… – Как ответить ему? Учитывая события последних двух недель, мысли о счастье не приходили ей в голову.

От необходимости отвечать ее спас Лайам:

– Мне у Габриелы выспрашивать подробности?

– В этом нет нужды, – заявил Кольм.

Габриела обрадовалась, когда Лайам, пожелав им спокойной ночи, отправился наверх. Она не хотела отвечать ни на какие вопросы. На уме у нее было кое-что поважнее. Пришло время рассказать Кольму правду. Для этого ей нужно остаться с ним наедине. Сердце ее учащенно забилось.

– Кольм…

– Ты вы глядишь усталой, Габриела, отдохни немного. – Он кивнул на дверь, отпуская ее.

Она пошла за ним.

– Я бы хотела поговорить с вами.

– Это может подождать? – Он снял со стены факел, чтобы выйти с ним на улицу.

Открылась дверь, вошли Брейден и Стивен. Габриела надеялась, что они пройдут мимо, но они не собирались уходить. Им нужно было поговорить с Кольмом. Она напомнила себе, что на нем лежит ответственность и у него много дел.

– Я хотела… впрочем, до завтра я могу подождать. Мы сможем поговорить рано утром? – спросила она.

Кольм кивнул, и Габриела, облегченно вздохнув, поспешила наверх. Ей не придется признаваться сегодня.

Отец Гилрой ждал ее наверху. Он хотел поздравить ее, но она не предоставила ему такой возможности. Габриела жестом подозвала его к себе и прошептала:

– Простите, что все еще не сказала Кольму правду. Я уже дважды пыталась рассказать ему, что это я и мои телохранители принесли Лайама в аббатство, но оба раза меня прерывали. Думаю, лучше будет рассказать ему об этом, когда мы останемся наедине. Вам пришлось испытать на себе его гнев и гнев Лайама из-за обещания, которое я взяла с вас.