К тому моменту когда джентльмены удалились в курительную, чтобы там продолжить разговор о железных дорогах, она уже все решила. Если все пойдет, как она задумала, Кент узнает о ее бегстве, когда она уже будет на пути к Огайо. Там она все начнет заново. Поезд отправляется в полночь, и она с ним уедет!

– Как по-твоему, у тебя еще не скоро снимут шину? – спросил Чарльз, когда они с Кентом остались наедине.

– Надеюсь, скоро. Мама пригласила нашего доктора, он с минуты на минуту будет здесь. Посмотрим, что он скажет.

Чарльз кивнул и наполнил стаканы. Некоторое время оба молчали и удовлетворенно попыхивали сигарами.

– Ну, и что ты думаешь насчет железных дорог? Насчет того, что я тебе рассказал?

– В твоих рассуждениях есть резон, Чарли. Неплохо бы заняться всерьез железнодорожными перевозками, это существенно расширит наши перспективы.

– Я знал, что ты меня поддержишь. И это не единственная идея у меня в голове. Я бы хотел тебе еще кое-что сказать по поводу Делии.

– По поводу Делии? – переспросил Кент с подозрением.

– Я случайно слышал ваш разговор на лестнице и наблюдал за ней во время ужина. На мой взгляд, любовь настолько застит тебе глаза, брат, что ты не замечаешь очевидного.

– То есть?

Задавая этот вопрос, Кент догадывался, что услышит что-то неприятное. Чарльз всегда был проницательнее, чем он, именно умение разбираться в людях помогало ему ими манипулировать. Он вдруг с удивлением понял, что Чарльз и Делия в этом очень похожи.

Но тут брат начал излагать свою идею, и Кенту только и осталось, что продолжать удивляться.

Как Делия и ожидала, ни миссис Брэдфорд, ни сестры не удерживали ее, когда она объявила, что предпочитает сразу подняться к себе. Джудит заметила, что она, должно быть, устала после стольких событий, но на лице ее при этом читалось плохо скрытое облегчение: членам семьи хотелось без помех обсудить эти самые события.

Это ничуть не обидело Делию, тем более что в ближайшем будущем ей предстояло вообще не беспокоиться о чьем-то отношении к себе. Она на цыпочках прошла мимо курительной и бесшумно взбежала по лестнице. Кента еще должен был осмотреть доктор Портман, но после этого он скорее всего направится к себе и, конечно, зайдет по дороге пожелать ей доброй ночи, так что время не ждет.

Делия помедлила на пороге своей комнаты, припоминая, куда положила саквояж. Оказалось, что его нет ни под кроватью, ни в гардеробе. Сообразив, что Кент оставил его в своей спальне, Делия нахмурилась: она понятия не имела, какую из комнат он занимает.

Выйдя в коридор, она огляделась, надеясь на интуицию, потом пожала плечами и принялась заглядывать во все помещения подряд. Нужно было спешить: ведь если ей помешают, как потом набраться смелости для второй попытки?

Комната Кента оказалась третьей по счету. Саквояж стоял на краю двуспальной кровати, расположившейся посреди просторного светлого помещения. Сочетание темного дерева и зеленого бархата драпировок недвусмысленно говорило о том, что оно предназначено для джентльмена, а не для леди. Даже запах тут был особенный, мужской – легкий запах сандала, сохранившийся, по-видимому, еще с давних времен.

Делия с сожалением подумала о том, что больше никогда не вдохнет этот изысканный запах. Невольные слезы набежали на глаза, а с ними пришли сомнения в правильности задуманного. Должна ли она так больно ранить сразу два сердца? Но иначе нельзя. Она чужая среди этой роскоши… а для него это родной и знакомый мир. Кент рожден для богатства и высокого положения, без них жизнь будет ему не в радость.

Открыв по очереди ящики массивного бюро, Делия обнаружила в одном из них банкноты. Всего их набралось долларов пятьдесят. Спрятав их поглубже в карман, она вгляделась в ночную тьму за окном: на сей раз никаких удобных веток, вот жалость-то! Придется вернуться в свою комнату.

Обернувшись на пороге, она едва не застонала, но напомнила себе, что иного пути нет. Уже взявшись за ручку двери, она услышала голоса где-то совсем близко, вероятно, у основания лестницы. Едва удержав испуганный возглас, она вбежала внутрь, закрыла за собой дверь и прижалась к ней ухом, со страхом ожидая в коридоре звука шагов. Голоса теперь звучали приглушенно, и трудно было сказать, есть ли там Кент. Делия обрадовалась было, что это доктор заканчивает свой визит… но тут же встревожилась: простившись с ним, пациент сразу отправится наверх. Сейчас или никогда, подумала она, поворачиваясь к окну, и снова помедлила, чтобы прошептать:

– Прощай, милый! Я не забуду тебя и никогда не перестану любить, а вот ты… ты постарайся забыть меня. Вернись к той жизни, для которой рожден.

Как и в первый раз, она сбросила на газон саквояж, потом приготовилась к прыжку. Но ночью, в темноте, это было труднее, к тому же глаза застилали упорно текущие слезы. Делия прыгнула – и промахнулась, ухватившись за ветвь лишь правой рукой, левая же впустую шарила по воздуху, пока не вцепилась во что-то. Это оказалась тонкая веточка, она тут же обломилась. Падая, Делия успела еще подумать, что выскажут в ее адрес домашние Кента, когда обнаружат ее бездыханной в траве под платаном.

Но вместо удара о землю она оказалась в крепких мужских руках, и кто-то с торжеством воскликнул:

– Поймал! – и добавил после паузы: – Слава Богу, хоть руки у меня в полном порядке!

Однако уже в следующий миг Кент потерял равновесие и повалился навзничь, не выпуская свою добычу. Как когда-то в каюте «Центральной Америки», в шторм, Делия плюхнулась на него, но на этот раз сразу вскочила, едва оправившись от потрясения.

– Боже мой! Как твоя нога?

– Вообще-то доктор сказал, что через пару недель шину можно будет снять, но это было еще до последних событий, – засмеялся Кент, пытаясь подняться.

Машинально Делия помогла ему подняться, но потом опомнилась.

– Как ты здесь оказался? Ты что… ты заранее знал?..

– Не я, а Чарльз. Он у нас в семье самый сообразительный. Я тебе не говорил, что вы очень похожи? То есть в ваших натурах много общего. – Кент помолчал. – А теперь скажи мне, зачем ты это сделала. Мы же договорились вместе предстать перед светскими снобами.

Внезапно попытка к бегству представилась Делии в ином свете – не столько благородством, сколько трусостью.

– Я… я думала на эту тему, Кент… и чем дальше, тем больше сомневалась. Здесь я была бы несчастна, и казалось несправедливым делать несчастным тебя, да еще и рассорить тебя с семьей в конечном счете! Это твой мир, здесь твое место.

– Допустим. Ну и куда же ты хотела направиться? – спросил он без гнева, с неожиданным сочувствием.

– В Огайо. Там живет моя родня, там я смогу начать все сначала. Я хотела успеть на полуночный поезд.

Впрочем, теперь это уже не имело значения. Делия знала, что больше не покинет Кента. Ее ожидала жизнь рядом с ним. Надолго ли? Она вздохнула, примиряясь с неизбежностью.

– А утренний поезд тебя устроит?

– В каком смысле? – удивилась она.

Неужели Кент смирился и решил отпустить ее? Хотя именно этого Делия и добивалась еще несколько минут назад, сердце у нее невольно сжалось.

– Ну, не ближайшее утро, а дня, скажем, через два. Думаю, этого будет достаточно, чтобы разобраться с делами и собраться в дорогу. Хотя если тебе не терпится, можем отправиться завтра.

Она все еще боялась надеяться, хотя, кажется, уже начала понимать.

– Ты во всем права, милая, – продолжал Кент так же спокойно. – Ты никогда не будешь здесь счастлива, а значит, счастливым не быть и мне. Нужен какой-то иной выход, который устроил бы нас обоих. За меня не волнуйся, я отвык от светской жизни и не горю желанием привыкать снова. Сейчас мне больше хочется повидать мир, заняться чем-то совершенно новым, еще неизведанным – словом, ощутить жизнь сполна. Я многое упустил, но это не страшно. Зато теперь мы может все это осуществить вдвоем!

– Значит, мы уедем вместе? А как же фирма?