В случае если держатели акций согласятся с ценой, названной независимыми экспертами, приглашенными для оценки „КИТС", мисс О'Дэйр готова уплатить эту сумму. В случае же отказа продать ей „КИТС" она намерена уйти из „СЭППЛАЙКИТС", как только истечет срок ее контракта, а именно через три месяца.

Мистер Адам Грант также изъявил желание приобрести „КИТС" и предложил свою цену: на десять процентов выше той, которую предлагает мисс О'Дэйр.

В заключение своей речи лорд Брайтон отметил, что, хотя все в „СЭППЛАЙКИТС" трудятся на совесть, никто не работает больше и самоотверженнее мисс О'Дэйр – основательницы „КИТС". Она – лицо фирмы, и именно с ней общественное мнение связывает стремительный взлет фирмы и ее стабильный успех. Поэтому, по мнению лорда Брайтона, „СЭППЛАЙКИТС" не может допустить ухода мисс О'Дэйр. Потеря ее означала бы колоссальное падение престижа фирмы, а переход ее в какую-либо конкурирующую компанию вылился бы в настоящую катастрофу. Как только мисс О'Дэйр покинет „СЭППЛАЙКИТС", акции последней наверняка упадут в цене.

Исходя из всех этих соображений, лорд Брайтон рекомендовал акционерам отклонить предложение мистера Адама Гранта, а также выразить свою признательность мисс О'Дэйр за ее работу, приняв ее предложение и согласившись продать ей фирму косметических товаров „КИТС за цену, определенную независимыми экспертами: четырнадцать тысяч фунтов стерлингов. Сам лорд Брайтон склоняется в пользу мисс О'Дэйр.

Вынув все ящики, Аннабел тщательно ощупывала внутренние поверхности стола в надежде, что где-нибудь что-нибудь сдвинется под нажимом ее пальцев.

– Ах!

Ощупывая дно левой тумбы, она вдруг ощутила едва заметное движение. Уперевшись кончиками пальцев в тонкую дощечку, она подцепила ее ногтями.

Дощечка легко поддалась.

Значит, все же не напрасно Аннабел начала свои поиски именно с бюро!

Осторожно приподняв дощечку, она потянула ее к себе. На другом конце ее оказался небольшой узкий ящичек: десять дюймов в ширину, два в глубину.

Большим пальцем Аннабел попыталась сдвинуть крышку ящичка. Та без усилий скользнула назад, Аннабел вынула ее из пазов и заглянула в тайничок.

Во втором ряду поднялся с места высокий худощавый человек с рыжеватыми усами:

– Господин председатель, я не согласен с вашим предложением.

– Следует ли понимать вас так, – спросил лорд Брайтон, – что вы возражаете против того, чтобы компания приняла предложение мисс О'Дэйр о продаже ей „КИТС?

– Да нет, я за это как раз целиком и полностью, – отвечал рыжеусый человек. – Но, как вы сами сказали, всем нам известно, что Миранда – то есть мисс О'Дэйр – все это время так напряженно работала для того, чтобы обеспечивать нам высокие дивиденды. Так почему бы нам не выразить ей свою признательность немного более ощутимо, чем вы предлагаете? Почему бы нам не подарить ей „КИТС"?

Зал разом зашумел. Быстро встала женщина в бежевом плаще и, ни к кому конкретно не обращаясь, заявила, что мисс О'Дэйр получает за свою работу хорошее жалованье; что лично она полагает, что мисс О'Дэйр и должна трудиться не жалея сил на благо своей компании; что лично она, например, – управляющая заводской столовой и тоже трудится изо всех сил за свое жалованье, но что ей никто не делает за это подарков стоимостью в несколько тысяч фунтов; так что лично она не согласна с только что высказанным предложением. Но вокруг раздавались возгласы одобрения, и женщине в бежевом плаще пришлось сесть.

Лорд Брайтон успокоил разгоревшиеся страсти, напомнив собранию, что по закону не может выноситься на его рассмотрение никакое предложение, о котором акционеры не были уведомлены заранее в письменной форме.

Аннабел растерянно глядела на единственное содержимое тайника – потертый серебряный шестипенсовик времен Эдуарда III. Было совершенно очевидно, что Адам не знал о существовании этого ящичка: монета, возможно, пролежала в нем более двухсот лет.

Горько разочарованная Аннабел присела на голенища своих узких красных сапожек и взглянула на часы. Они показывали без четверти одиннадцать. Аннабел снова перевела взгляд на бюро. Есть ли смысл продолжать поиски?

Она еще раз внимательно осмотрела имитацию классического портика в середине задней стенки бюро и застекленные полки. Может быть, что-то спрятано там? Она придвинула к бюро кресло, взобралась на него и дюйм за дюймом ощупала полки сверху. Когда она опустила руки, пальцы оказались прямо-таки серыми от пыли: очевидно, миссис Прайс никогда не забиралась своей метелкой из перьев туда, куда не могла заглянуть с высоты своего роста.

Аннабел спрыгнула с кресла и легла на пол, чтобы осмотреть стол снизу. Но заглянуть под него оказалось довольно трудно, поэтому она запустила туда руку и ощупала все, что могла. Если книжка там, она непременно наткнулась бы на нее.

Но и снизу она ничего не обнаружила. Вновь разочарованная, Аннабел встала на колени и еще раз всмотрелась в миниатюрный портик с колонками по обеим сторонам. Потом открыла его.

Внутри оказались две полочки, а над ними – выдвижной ящичек, настолько малюсенький, что годился лишь для хранения визитных карточек или колец. Аннабел осторожно выдвинула его, но не обнаружила ничего, кроме смятой белой пятифунтовой банкноты старого образца.

Аннабел закусила губу. Она была так уверена, что именно в этом бюро находится тайник Адама! Перед тем как вставить ящичек на место, она ощупала занимаемое им пространство изнутри, нажимая на доски; ни одна из них не поддавалась.

Однако все же что-то было не так.

И тут Аннабел поняла, где надо искать.

В Коннот-Румз лорд Брайтон – председатель собрания – подтвердил, что всякий желающий высказаться может беспрепятственно сделать это.

Затем состоялось голосование.

Пока шел подсчет голосов, зал сдержанно гудел. Репортеры писали что-то в своих блокнотах, акционеры перешептывались. Напряжение росло.

Адам метнул взгляд на Миранду, Миранда – на Адама.

Акционеры проголосовали за Миранду. Перевес голосов оказался невелик, но это уже не имело значения: решение о продаже Миранде „КИТС" за четырнадцать тысяч фунтов было принято.

Однако собрание еще не кончилось.

Аннабел ощупала портик. Средняя его часть оказалась менее прочно закреплена, чем казалось с виду. Взявшись обеими руками за завитки ионических колонок справа и слева от портика, Аннабел потянула их к себе.

Сейчас она или сломает эту дорогостоящую древность, или…

У Аннабел перехватило дыхание, когда весь портик сдвинулся с места: это оказался ящик размером примерно десять дюймов в ширину и глубину и около двенадцати в высоту. В задней стенке бюро зияла соответствующая ему пустота.

Дрожа на сей раз от возбуждения, Аннабел принялась шарить там – и обнаружила углубление, в котором нащупала несколько небольших плоских предметов.

Задыхаясь от волнения, она извлекла на свет Божий три маленькие потрепанные записные книжки в черных кожаных переплетах и конверт.

Страницы книжек сплошь покрывали столбцы и строчки цифр, написанных четким почерком Адама. В конверте оказался какой-то документ и помятое, написанное от руки письмо.

Осторожно, изо всех сил стараясь сосредоточиться только на том, что делает, Аннабел установила ящик, замаскированный портиком, на место, затем аккуратно, один за другим, – ящики, вынутые ранее.

Вдруг за спиной ее раздался треск.

Аннабел вздрогнула и слегка вскрикнула.

Но это всего лишь „выстрелило" полено в камине.

Адам встал – лицом к лицу с собранием акционеров „СЭППЛАЙКИТС". Его губы были плотно сжаты. Как принято в подобных случаях, он заявил, что подает в отставку с поста, который он занимает в Совете директоров компании.

Отставка мистера Гранта была принята.

После этого председательствующий объявил собрание закрытым. Репортеры в расстегнутых плащах ринулись к возвышению, где стояла сияющая Миранда.