Это Мелани и сама знала.

В детстве ей еще иногда удавалось провести мать, но тетю Адди – никогда. Глядя в упор своими холодными голубыми глазами, Адди всегда умела выпытать правду. С годами ничто не изменилось. Мелани посмотрела на тетку.

– Тетя Адди, я считаю, что нужно открыть эту комнату и вычистить ее. Бутчу там что-то не понравилось, и я боюсь, что там завелись крысы. Ничего не случится, если я войду туда и все вычищу. Я бы все оставила там, как есть, только убрала бы грязь. Все равно рано или поздно нужно будет сделать это… – Голос Мелани оборвался, так как ей еще не доводилось видеть свою старую тетку в такой ярости.

– Пока стоит этот дом, эта комната будет опечатана, – жестко произнесла она, дрожа всем телом. – Я даже подумать не могу о таком святотатстве. В этой комнате был зачат мой сын, в ней же он родился. Там же родился его отец и умер тоже там. Туда никто больше не войдет!

Кэйл с интересом слушал. Марк хранил мрачное молчание. Мелани пригубила свой сок, она, по-видимому, была обижена. Кэйл заметил, что в ее глазах блестят слезы. Он вдруг откашлялся и сказал:

– А я согласен с Мелани. Думаю, что нужно войти в эту комнату и вычистить ее. Это нелепо – жить в доме с запретной комнатой, точно в замке Синей Бороды.

– Ты весь в отца! – крикнула Адди и так стукнула своим стаканом по столу, что сок расплескался. – Всегда все делаешь наперекор старшим. Если ты, Кэйл Бичер, войдешь в ту комнату, то я вычеркну из завещания твой опекунский фонд. И тогда ты сядешь на улице с протянутой рукой! Там тебе и место. Сомневаюсь, чтобы ты был благодарен мне за то, что я приютила тебя. За все, что я сделала, я ни от кого не дождалась благодарности, кроме как от Рут и Мелани!

Мелани видела, что лицо Кэйла багровеет от гнева. Он посмотрел по сторонам, нашел свое кресло, притянул его к себе и стал с трудом перебираться в него.

– Ты останешься за столом и закончишь свой завтрак, – приказала Адди. – Я не разрешала тебе выходить из-за стола.

Кэйл не обратил на нее внимания и, оказавшись в кресле, отчаянными рывками покатил его к двери, которая вела к подъемнику. Адди завизжала:

– Мальчишка! Предупреждаю тебя…

Молодой человек въехал на подъемник.

– Может, я и искалечен физически, бабушка, но не умственно, в отличие от тебя. Я не желаю сидеть здесь и слушать, как ты захлебываешься от ненависти. Лучше уж действительно сидеть на улице с протянутой рукой! – Лицо его пылало.

Он с силой надавил на кнопку. Дверь за ним закрылась, подъемник со скрипом пополз вверх.

Лицо Адди вдруг скривилось.

– Отвези меня в мою комнату, Мелани, – с дрожью в голосе сказала она. – Я вижу, что уже никому не нужна в собственном доме.

– Ну успокойтесь, тетя Адди. – Мелани встала со стула и подошла к старухе. – Посидите здесь, закончите завтрак, пожалуйста. А потом я возьму у Кэйла кресло и вывезу вас на солнышко.

– Вези меня обратно немедленно или я пойду сама… – Адди начала приподниматься, но ее ноги тряслись.

Мелани посмотрела на Марка, взглядом призывая его на помощь. Он вздохнул, обогнул стол, одним быстрым движением подхватил хрупкую старушку на руки, словно ребенка, и понес ее наверх.

Мелани хотелось плакать. Почему все складывается так? Она решила зайти к Кэйлу – ведь Адди так сильно обидела его. Девушка услышала шаги Марка, который спускался со второго этажа. Он молча прошел через кухню на улицу.

Мелани пошла за ним.

– Марк, как Адди? Позвать доктора Эмброуза?

Марк круто обернулся и сказал:

– У нее все отлично. Эта старуха доживет до ста пятидесяти лет. Она всех нас загонит в могилу – так же, как Тодда! – Он отвернулся и быстро зашагал к сараю.

Мелани вздохнула и пошла наверх. Там она тихонько постучала в дверь Кэйла. Ей пришлось подождать несколько секунд, прежде чем он пробормотал:

– Уходи. Я не хочу ни с кем разговаривать.

Мелани все же повернула дверную ручку и вошла.

Он сидел в своем кресле и смотрел в окно. Стоял прекрасный день. Красная глина на хлопковых полях резко контрастировала с голубизной безоблачного неба. Кэйл никак не дал понять, что замечает Мелани, даже не обернулся.

– Кэйл, она на самом деле вовсе не думает того, что сказала тебе, – начала Мелани. Она подошла к Кэйлу и положила руку ему на плечо. – Адди вовсе не такая злая и ворчливая. Ей просто нравится, чтобы люди о ней так думали. Это только поза. Я знаю ее гораздо дольше, чем ты.

Кэйл фыркнул:

– Значит, мне еще повезло. Может, ты действительно понимаешь ее лучше, но я еще не встречал такой злобной тетушки. Теперь я прекрасно понимаю, почему отец сбежал из дома. Думаю, он был так счастлив оказаться подальше от бабушки, что даже лишение наследства его ничуть не огорчило.

– Теперь мы никогда не узнаем этого наверняка, – мягко сказала Мелани. – Я знаю только, что тебе нельзя так болезненно реагировать на все это.

Кэйл нравился ей больше, чем она желала признаться самой себе. Пусть травма лишила его способности двигаться, но его душа осталась свободной.

Самым веселым голосом Мелани предложила:

– А что, если я помогу тебе сесть в машину и мы поедем на пикник? Я пойду приведу все в порядок, приготовлю обед, помогу Адди искупаться, и тогда весь день будет в нашем распоряжении.

Кэйл ничего не ответил.

– Решай, Кэйл, – уговаривала она, наклонившись к нему, чтобы он видел ее улыбку. – Когда ты в последний раз ездил куда-нибудь?

– С тех пор как оказался здесь, ни разу, – пробормотал он.

У Мелани сжалось сердце, когда она поняла, что все это время он провел в мрачном доме, а большую его часть – в своей комнате.

– Тогда решено. Ты едешь со мной. Я буду готова примерно через час. – Мелани пошла к двери. – Мы даже возьмем с собой Бутча. Ему на пикнике понравится.

Кэйл не смог сдержать улыбку. Трудно было не улыбаться, глядя на это милое личико, горевшее весельем и нетерпением.

– Что ж, поедем, – ответил он. Когда Мелани уже выходила, он окликнул ее: – Спасибо, Мелани.

Она подмигнула ему и закрыла за собой дверь. Спускаясь по лестнице, девушка с улыбкой думала, что у них будет прекрасный день. Прекрасный для всех, если это хоть сколько-нибудь зависит от нее! Больше не будет ни призраков, ни привидений. Ничто теперь не сможет омрачить ее радость.

Все проходит… Мелани слишком старалась убедить себя в том, что она совершенно счастлива, чтобы действительно чувствовать себя счастливой.

Когда Мелани с корзинкой, в которой лежали продукты для пикника, вышла на крыльцо, Кэйл уже ждал ее там в своем кресле. Каштановые волосы девушки были стянуты в задорный хвостик, который раскачивался из стороны в сторону в такт ее шагам. На ней была юбка в сборку и симпатичная свободная белая блузка. Кэйл невольно сравнил эту улыбающуюся, простодушную молодую женщину с высокой, соблазнительной Сильвией, которая когда-то покорила его сердце. Две совершенно разные женщины, принадлежащие к двум разным мирам. И Кэйл вдруг осознал, что ему гораздо больше нравится Мелани с ее бесхитростной искренностью.

Улыбка Мелани вдруг увяла, она, волнуясь, проговорила:

– Кэйл, я нигде не могу найти Бутча. Я звала его, свистела, искала на заднем дворе, но его нигде нет!

Кэйл рассмеялся:

– Старина Бутч теперь стал настоящей деревенской собакой, Мелани. Думаю, он сейчас гоняется за зайцами где-нибудь в поле. К ужину прибежит.

– Наверное, ты прав, – пробормотала Мелани и поспешила вниз по ступенькам к машине, которую она заблаговременно подогнала к крыльцу. Девушка открыла дверцу и поставила на заднее сиденье корзинку с едой, потом повернулась и посмотрела на Кэйла. – Не думаю, что смогу одна помочь тебе забраться в машину, – извиняющимся тоном сказала она.

Кэйл ответил, что ей не стоит и пытаться. Нужно позвать рабочих с поля.

Так Мелани и сделала, и вскоре они с Кэйлом были уже в пути.

За подъездной дорожкой начиналась размокшая грунтовая дорога. Они проехали милю в полном молчании. Осталась позади развилка на Линвилл и в Талладигу.