– Правда, милый мой человечек, правда. То, что ты делаешь, – я имею в виду литературу, а не твою проклятую разведку, – это даже не черновики.

Я задумался. Если быть честным перед собой, то я, конечно, за три года учёбы в академии почти ни над одной из моих книг не работал. Год, прошедший после окончания, тоже не принёс литературных результатов. Я опубликовал множество материалов в журнале, но эти материалы не имели ничего общего с тем, что я писал прежде, они не имели выхода в иные пространства, у них была другая задача.

– Ты полагаешь, что я растерял себя? – спросил я.

– Не знаю, Юрочка. Но мне очень не хватает того, что ты делал раньше… чем ты был раньше. И с каждым месяцем мне не хватает этого всё больше.

– Но…

– Не переубеждай меня. Я знаю, что подсказывает мне сердце, – Татьяна взмахнула руками. – И я уверена, что твоё сердце шепчет тебе то же самое. Просто ты не слушаешь себя. Тебя задавила служба… Помнишь, как Борис Леонидович сказал тебе однажды, что разведка не терпит людей особенных? Так вот, ты постепенно теряешь особенность. Ты становишься обычным. А ведь ты только начал идти по дороге твоей шпионской карьеры. Ты только начал…

– Потерпи.

– Долго ли? Ты только начал этот путь… На тебя ещё не обрушилась вся тяжесть твоей работы. Представь, сколько изменений произойдёт с тобой в ближайшие год-два… Ты ведь станешь совсем другим… И что тогда? Ты превратишься в чужого человека.

– Чего ты хочешь? – Я поднялся с дивана. На меня накатило раздражение, и я не знал, как с ним справиться. Таня была права. Спор не имел смысла. – Чего ты хочешь?

– Я уже сказала: отдай книги в издательство.

– В какое? У меня нет времени искать издателя, не могу заниматься этим.

– Я сама займусь! Дай мне доверенность. Напиши мне бумагу, что я – твой агент.

– Агент? – Юрий вздрогнул.

– Книжный агент… Боже мой, ты совершенно свихнулся на своей службе… Я ведь о книгах говорю. Я займусь твоими книгами. Ты только согласись.

– Зачем тебе это?

– Это подхлестнёт тебя к работе. К литературной работе. И тогда ты вернёшься в свой мир, я точно знаю это… Пусть ты даже останешься разведчиком. Просто ты будешь не таким разведчиком, как все… Поверь мне. Я знаю, что говорю.

– Я верю тебе, малыш, верю.

В один из солнечных дней Юрий Полётов предстал в Мадриде перед Стариком. В разговоре участвовали ещё два сотрудника резидентуры. В конце двухчасовой беседы, в которой перед Полётовым были поставлены ближайшие задачи и обрисованы некоторые далеко идущие планы, шеф сказал:

– Есть ещё одно дело, Юрий Николаевич, на которое я прошу обратить внимание.

– Что именно?

– Прошла информация о том, что в Европе сейчас действует целый ряд религиозных организаций, которые всеми силами пытаются продвигать своих людей в высшие эшелоны власти. Эти организации имеют, если верна информация, широкую агентурную сеть, что, впрочем, меня ничуть не удивляет. Сегодня у любой организации есть своя служба безопасности, разведка, контрразведка и чёрт знает что ещё. Даже какой-нибудь сраный – простите за грубость – игорный дом, и тот кишит своими агентами. Никогда толком не знаешь, что за контора прилипла к тебе. Ну так вот… Я хотел сказать следующее. Ничего удивительного в том, что церковники рвутся к власти, нет. Это было всегда и везде. Но дело в том, что, согласно имеющимся у нас сведениям, некоторые из этих организаций занимаются активной поддержкой Русской православной церкви.

– В России?

– Да. Это одно из направлений их деятельности. Не забывайте также, что фундаментальное усиление одной из конфессий в стране фактически подводит базу для усиления религиозной вражды. А нам ли не знать, что такое фундаментализм?.. Так вот, Юрий Николаевич, надо нащупать, какие организации имеют к этому отношение. Нам нужны люди из этих организаций.

– Может быть, есть агенты, которые располагают соответствующими связями?

Старик посмотрел на Полётова с удивлением:

– Если бы у нас были такие агенты, Юрий Николаевич, или вообще было бы что-нибудь осязаемое по этой теме, я бы сейчас ставил более конкретные задачи… Попробуйте поискать. Под вашей журналистской «крышей» это сделать легче, чем под любой другой. Одним словом, приступайте к работе. Да, вот ещё что. После завтра мы будем проводить встречу с агентом, которого потеряли три года назад. Он проходит у нас как Эль Греке Центр прислал письмо, что Эль Греко завербовали шесть лет назад на компрометирующих материалах, затем сотрудничество было подкреплено материальной основой. Он служил в посольстве в Москве, потом вернулся на родину и исчез. Меня лично настораживает тот факт, что с ним не проработали условия связи на будущее. – Старик задумался, потом сказал: – Полагаю, что от Центра мы не получим ничего иного, кроме того, что нам уже прислали для размышления. На этого Эль Греко мы вышли здесь совсем недавно. Он работает курьером, напрямую связан с секретными документами. Но как вести себя с ним? Всё-таки три года прошло. За это время он мог уже покаяться в своих грехах, хотя вряд ли… В двух словах: он никак не соглашался приходить на встречу, а когда наконец согласился, то всё-таки не пришёл. Ни первый вариант встречи не сработал, ни запасной. Этим подозрительным Эль Греко занимается Вадим, – резидент указал рукой на молодого человека, сидевшего в углу кабинета. – Вадим ездил на повторную встречу через неделю, но тоже безрезультатно.

– Похоже, Эль Греко прячется?

– Когда мы снова вышли на него, он стал объяснять что-то невразумительное про здоровье и какую-то срочную работу… Очередная встреча назначена на послезавтра. Едет Вадим, так как он с ним уже знаком. Вы отправитесь туда со Степаном Пархоменко. Полагаю, что поначалу хорошенько прошвырнётесь по городу, может, заглянете в музей куда-нибудь. А затем зайдёте перекусить в «Парадисо». Все детали узнаете от Степана…

Полётов и Пархоменко подошли к «Парадисо» чуть раньше назначенного срока.

– Нервничаешь? – Степан улыбнулся. Он был года на три старше Юрия, но выглядел совсем юнцом.

– Тебя вон тот хлюст в полицейской форме не смущает?

– А что с ним? Обыкновенный полицейский.

– Топчется возле самого входа, – с сомнением в голосе сказал Юрий.

– Пусть топчется. Давай внутрь.

В «Парадисо» стоял шум, играла музыка.

– Светка чертовски хорошо выглядит, да? – не то спросил, не то констатировал Степан и подмигнул Юрию.

– Светка?

В глубине зала сидела за столиком темноволосая девушка. Это была переводчица резидентуры, которая в силу своей работы не могла находиться в поле зрения испанских спецслужб. На самом деле она блондинка, но пришла в «Парадисо» в чёрном парике. Юрий не был с ней знаком.

– Она заняла столик для Вадима. Вообще-то надо было послать менее привлекательную бабёнку.

Они устроились за стойкой, разглядывая зал через зеркало на стене. Вадим появился ровно в назначенный час и неторопливо проскользнул между занятыми столиками к Светлане. Она сразу поднялась, уступив своё место Вадиму, и, оставив деньги за свой кофе на столе, направилась к выходу. Полётов нервничал. Ничего особенного не происходило, но он всё равно нервничал и боялся, что это могло быть видно со стороны.

– Всё в порядке, – проговорил Степан в свою кружку, – вот и наш клиент.

Юрий заметил высокого худощавого мужчину в светлом костюме. Тот остановился перед стойкой и взял себе бокал вина. Потоптавшись на месте, он задержал усталый взгляд на столике, где сидел Вадим, причмокнул, сглатывая вино. Юрий отчётливо видел его отражение – брови мужчины сложились в многозначительную складку, поднялись и упали на прежнее место. Он направился к Вадиму, но не впрямую, а будто подыскивая для себя место поудобнее. Остановившись, обратился к Вадиму, спрашивая, можно ли присесть к нему. Они начали неторопливый разговор.

Когда всё закончилось, Полётов чувствовал себя прескверно.

– Нервы? – посочувствовал Степан.