— Женщина? — с недоумением переспросил Ажар. — Вы считаете, что женщина могла сломать ему шею?

— Соучастником вполне могла быть женщина.

— Уж не подозреваете ли вы мою сестру? — спросил Муханнад.

— Я этого не говорила.

— А о каких еще женщинах может идти речь? О тех, что работают на фабрике?

— Мы пока точно не знаем, поэтому не делаем выводов. Если мистер Кураши знал Фахда Кумара, не имеющего отношения к фабрике, почему бы ему не водить знакомство с какой-нибудь женщиной, не связанной с производством горчицы и соусов?

— И как вы думаете ее найти? — спросил Ажар.

— Опрашиваем людей, прослеживаем связи, ищем контакты. Выясняем, не было ли каких-нибудь ссор или разборок, в которых мог быть замешан Кураши. Это тяжелая, кропотливая работа, но ее необходимо выполнить во что бы то ни стало.

Она собрала в стопку разложенные папки, положила на них Коран. Ее сигарета догорела, но она все-таки ткнула окурком в дно пепельницы, как будто ставя точку в конце их встречи. Затем Барбара встала и с заранее продуманной учтивостью обратилась к Муханнаду Малику:

— Я надеюсь, вы расскажете о нашей беседе своим людям. Мы не хотим, чтобы какая-либо дезинформация беспричинно будоражила их.

Он сразу сообразил, что за ее словами скрывается предупреждение: если какая-либо дезинформация распространится среди пакистанской общины, источник известен ей наперед. Муханнад тоже встал. Барбаре показалось, он встал лишь для того, чтобы воспользоваться преимуществом своего роста (он был как минимум на восемь дюймов выше нее), а также уверить, что если она и впредь будет прибегать к запугиванию, то он принимает вызов и не задержится с ответом.

— Если вы ищете подозреваемых среди азиатов, сержант, — сказал он, — будьте уверены, мы найдем их раньше вас. Будь то мужчина, женщина, ребенок или старик. Но мы не намерены разрешать вам проводить допросы пакистанцев без присутствия адвоката. Адвоката азиатского происхождения.

Перед тем как ответить, Барбара долго пристально глядела ему в глаза. Ей было необходимо, чтобы перевес был на ее стороне, но при этом так, чтобы он не чувствовал себя униженным. Этого хотела усталая, измученная жарой, мечтающая встать под душ и наконец-то поесть Барбара. Но ее опередила другая Барбара, сознающая только важность победы в первом раунде этой идиотской словесной перепалки:

— Мистер Малик, я не имею возможности связать вам руки. Но если вы начнете мутить воду и вмешиваться в дела, которые вас не касаются, должна вас предупредить: вы подведете себя под статью о противодействии полицейскому расследованию. — Указав кивком на дверь, она добавила: — Вы найдете выход?

Глаза Муханнада сузились от злости.

— Хороший вопрос, сержант, — съязвил он напоследок. — Вам, должно быть, и самой хочется найти на него ответ.

Эмили стояла с маркером одной руке и с бутылкой воды «Эвиан» в другой возле исписанной доски, когда Барбара вошла в комнату для совещаний. Она впервые видела следственную группу в полном составе, а потому с нескрываемым любопытством повела глазами вокруг. Четырнадцать мужчин и три женщины еле поместились в комнате на первом этаже, прежде служившей гостиной. Кое-кто примостился на краешках столов, другие сидели на пластиковых стульях. Некоторые обернулись на нее, но большинство внимательно смотрели и слушали руководителя следственной группы.

Лицо Эмили, как и у всех, кто был в комнате, было мокрым от пота.

— А-а, — протянула она, кивая в сторону Барбары. — Это сотрудник Скотленд-Ярда, сержант Хейверс. Она прикомандирована к нам на тот случай, если пакистанцы поведут себя вызывающе. Это дает нам возможность полностью сосредоточиться на расследовании.

Глаза всех присутствующих устремились на Барбару. Никто не проявлял неудовольствия из-за вмешательства в их дела. Но по меньшей мере четверо из мужчин — детективы со стажем, у которых присутствие коллег женского пола вызывает беспокойство и даже враждебность, — пристально изучали Барбару, и ей стало неуютно.

Эмили после паузы спросила:

— Все нормально, коллеги?

Все повернулись к ней, и совещание пошло своим чередом. Окинув взглядом доску, она сказала:

— Хорошо. Продолжим. Что слышно из больниц?

— Да, в принципе, ничего, — ответил похожий на журавля молодой мужчина, сидевший возле окна. — Женщина-азиатка умерла в Клактоне на прошлой неделе, но ей было семьдесят пять, и она страдала от сердечной недостаточности. Ни у кого из обратившихся не выявлено признаков криминального аборта. Я проверил все местные больницы, женские консультации, поликлиники и травм-пункты. Ничего.

— Если он, как вы сказали, гомик, так тут ищи не ищи, все равно ничего не найдешь, согласитесь, шеф? — подал реплику мужчина постарше, которому не помешало бы побриться и воспользоваться дезодорантом. Влажные круги на его рубашке спускались от подмышек почти до ремня брюк.

— Еще слишком рано отказываться от поисков, даже если вам они кажутся бесперспективными, — объявила Эмили. — Пока у нас не будет неопровержимых фактов, мы должны проверять все досконально. Фил, что еще тебе удалось выяснить на Незе?

Фил вынул изо рта зубочистку.

— Я снова прошел по всем близлежащим домам. — Он заглянул в маленькую записную книжку в черном переплете. — Супруги Симпсоны в ту ночь поехали развлечься, оставив детей с приходящей няней. И эта няня — девушка по имени Люси Ангус — пришла в их дом со своим дружком, чтобы немного повеселиться до прихода хозяев. Когда я прижал ее, память у нее прояснилась, и она вспомнила, что слышала звук мотора примерно в половине одиннадцатого в пятницу вечером.

Раздался поощрительный гул, на фоне которого прозвучал вопрос Эмили:

— Насколько законно получены эти показания и что значит «прижал ее»?

— Я ее не гипнотизировал, если вы это имеете в виду, — с улыбкой ответил Фил. — Просто она сходила на кухню и попила воды…

— Понятно, почему ее вдруг одолела жажда! — заржал кто-то из мужчин.

— Молчать! — рявкнула Эмили. — Продолжай, Фил.

— Она слышала звук мотора. Время она запомнила потому, что кто-то изо всех сил давил на газ, а когда она выглянула в дверь на шум, ничего не разглядела. Не увидела никаких огней, сказала она.

— Это была лодка? — спросила Эмили.

— Да, если судить по направлению, откуда доносился звук. Она говорит, что это скорее всего была лодка.

— Ну так займись этим! — велела Эмили. — Сходи на пристань. Побывай во всех бухтах от Харвича до Клактона, проверь всех, кто нанимает суда, у кого есть сараи, мостки, сады, выходящие к воде, — тех, кто мог хоть как-то пересекаться с Кураши. Если кто-то пользовался лодкой в ту ночь, должен же найтись и тот, кто это слышал или может подтвердить документально. Фрэнк, что ты выяснил насчет ключа, найденного в комнате Кураши?

— Сейф «Барклиз банка», — прозвучало в ответ. — В Клактоне. Когда я туда приехал, время доступа к сейфам уже закончилось, поэтому завтра утром, как только они начнут работать, я заберу из сейфа все, что там есть.

— Отлично, — одобрительно кивнула Эмили. — Итак, двинемся дальше. — И она принялась объяснять присутствующим детективам их задачи на следующий день. Главное задание — найти Фахда Кумара. — Разыщите этого парня, — настоятельно требовала Эмили, — и немедленно, черт возьми, пока он не сделал ноги. Вам понятно?

Вторая по важности задача, обозначенная руководителем группы, — попытаться уничтожить алиби Муханнада. Когда Эмили высказала предложение, как это сделать, послышалось несколько удивленных возгласов. Но она пропустила их мимо ушей. Полицейскому детективу по имени Дуг Троттер она приказала найти среди соседей Ракина Хана кого угодно, кто подтвердил бы, что ночью в пятницу этот азиат был не с Муханнадом Маликом, а с кем-то другим.

Барбара внимательно следила за ней. Эмили была здесь на своем месте. Ее отличала непоколебимая уверенность, которая красноречивее любых слов объясняла, почему Эмили Барлоу занимает такую ответственную должность в столь молодом возрасте. Барбара вспомнила свое последнее расследование, и ей стало не по себе от того, как мало общего у нее с блистательным руководителем следственной группы.