– Налли, познакомься, это мой друг Кван. – Друг сразу же расплылся в своей самой мерзкой улыбке, и Вайгар сильно подозревал, что таковой он сделал ее нарочно. – Кван, это няня Нерави, Налли.

– Я счастлив! – заявил Кван, нагло взял свободную руку Налли и запечатлел на ней смачный поцелуй.

Вайгар почувствовал, как Налли передернулась, и тяжелым взглядом посмотрел на Квана. Тот хмыкнул, но от Налли отстал. Правда, как выяснилось позже, не навсегда.

– Ну, как там дела? – спросил Кван у Вайгара, намекая на визит во дворец.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Пока никак. Нави придет – расскажет.

– Нави? А ты чего? – удивился Кван.

– Ничего! – огрызнулся Вайгар, и его друг понял, что ничего больше от него не добьется. Поэтому он переключил все свое внимание на Нерави, как на более благодарный объект.

Весь день они провели вместе. Нерави играла с Ёжиком и Кваном, а Вайгар потихоньку знакомил ее с деревьями, которые, к его удивлению, принимали ее так же, как и его самого. Налли не отходила от него ни на шаг и светилась от счастья так, что при взгляде на ее ауру глазам становилось больно. Кван сначала удивленно поглядывал на нее, словно недоумевая, как такой недостойный объект в лице Вайгара мог вызвать у девчонки такие чувства, а потом, по всей видимости, решил исправить это недоразумение и тут же начал ухаживать за ней, чем привел ее в состояние ужаса. Конечно, он не мог не заметить столь... яркое отношение к своей персоне, но предпочел проигнорировать его и, пряча усмешку, продолжил ухаживания с удвоенной силой.

Вечером Вайгар, как того требовал дед, отвел Нерави и ее няню домой. Ему безумно не хотелось этого делать, но такой защитой, как там, он не в состоянии был ее обеспечить. Если Кинари опасалась за свою дочь, значит, у нее были на то все основания, и сбрасывать со счетов мнение жены (бывшей, снова напомнил он себе) было по меньшей мере неблагоразумно.

Вернувшись оттуда, Вайгар прямиком направился в винный погреб, где озаботился отбором десятка бутылок вина, причем основным критерием являлось не качество вина, а его крепость. После чего в обнимку с пыльными бутылками поднялся к себе, где без особого удивления обнаружил Дагу. Разговор обещал быть непростым, и Вайгар не начинал его, невзирая на протесты Даги, до тех пор, пока не пришел в нужное, как он считал, состояние. Мнение Даги в этом вопросе сильно отличалось от его собственного, но он решил просто проигнорировать его. Даге это не слишком понравилось, и температура воздуха в комнате поднялась на несколько градусов. Когда Вайгар это заметил, то предпочел немедленно приступить к разговору. Интерьер в его гостиной еще не успел ему надоесть.

– Ну, рассказывай. – Ему хотелось произнести эти слова твердо, но язык почему-то решил подставить своего хозяина, и выдал нечто... не очень разборчивое.

Дага сверкнула на него глазами и приступила к рассказу, в котором буквально каждая фраза причиняла ему боль, и он мог бы поклясться, что Дага делала это нарочно, как будто мстя ему за все, что произошло после его смерти. Впрочем, о том, что он умер, Дага не знала, и потому имела полное право обвинять его.

Она со всеми подробностями рассказала ему о свадьбе Кинари, о платье, в котором она была, и о драгоценностях, которые преподнес ей перед свадьбой Заргон. О том, как бесновался от восторга народ при виде самой красивой пары всех времен и народов. О том, что любимый цвет Кинари теперь стал цветом ценетийского королевского дома, и вся армия переоделась в разные оттенки синего и голубого. О том, как безумно любит Заргон свою жену и как ревнует ее к каждому, кто на нее посмотрит. Дага сухо перечислила ему имена всех убитых им гайров и добавила, что, возможно, этот список значительно пополнился с тех пор, как она в последний раз была при дворе. Рассказала о слухах, которые окружали венценосную пару, и которых с каждым днем становилось все больше и больше. Говорили многое, но в большинстве своем это были такие глупости, на которые невозможно было реагировать серьезно. Наконец Дага в своем рассказе дошла до того момента, когда Кинари отослала ее из Ценеты, и замолчала. Больше никакой информации у нее не было.

– Ну вот и все, – самому себе сказал Вайгар. – Значит, все кончено.

На него накатила тоска, от которой хотелось завыть.

– Какого черта кончено? – тут же взвилась Дага. – А где все это время были вы, позвольте полюбопытствовать? Как вы могли допустить, чтобы это произошло?

Она не заметила движения, которым Вайгар схватил ее за руку и подтащил к себе.

– Заткнись, Дага! – сказал он с такой угрозой в голосе, и Дага, несмотря на весь свой темперамент, как-то сразу притихла и как будто стала меньше ростом.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, в котором она не заметила никакого намека на опьянение, хотя пустых бутылок вокруг валялось предостаточно, потом легким движением перебросил ее через плечо и понес в спальню, не обращая никакого внимания на сопротивление.

Он не ошибся в ней. Огненный темперамент Ангрицев проявился в его постели в полную силу. Дага выжала его как лимон, наконец-то дорвавшись до мужчины, хотя для этого ей и пришлось преодолеть некоторые моральные проблемы, вроде верности госпоже Кинари. Но верность верностью, а постель постелью. Даге, с ее-то внешностью, как-то не пристало привередничать.

Он уснул полностью вымотанный и уже не желающий ничего, кроме долгого и беспробудного сна.

К сожалению, выспаться ему не дали. Он проснулся рано от ощущения, что на него смотрят. Он слегка улыбнулся про себя, подумав, что, кажется, когда-то это уже было, и даже эта улыбка отозвалась дикой болью у него в голове. Он перевел мысленный взгляд в сторону гостя, в какой-то безумной надежде увидеть ауру своей жены (пусть бывшей, пусть!), и разочарование сразу же полоснуло ножом по его сердцу. Это была всего лишь Нави. Он мельком глянул на постель позади себя. О боги, ну хоть тут все нормально! Дага, вероятно не желая афишировать свои отношения с ним, уже ушла.

Нави, заметив, что он проснулся, подошла и положила прохладную ладонь ему на лоб. Пару минут спустя боль утихла, и к Вайгару вернулась способность рассуждать. Похоже, что Нави и его родственники пришли к консенсусу, судя по тому, как она лихо расправилась с его головной болью. Он кое-как продрал глаза, чтобы как следует рассмотреть ее. О да, он не ошибся. С ней действительно все было в порядке, и даже более того. Сейчас, как никогда, она напомнила ему ту богиню, с которой он встретился в горах несколько лет назад.

Значит, она показала им источник, и теперь... Что теперь, Вайгар еще не знал, но догадывался. Вернее, предполагал.

– Полегчало? – заботливо поинтересовалась Нави.

Вайгару не понравилось, как она это сказала. Как-то слишком заботливо. А это наводило на нехорошие подозрения.

– Ну? – недовольно буркнул он, садясь на кровати. Во всем теле была противная слабость. Наверное, расплата за грех прелюбодеяния.

– Что «ну»? – Нави сделала наивные глаза. Так и хотелось тут же поверить в ее невинность.

– Не строй из себя Белоснежку! – уже раздраженно сказал Вайгар.

Нави только вздохнула в ответ на его грубость.

– Неужели сам не видишь? – в тон ему ответила она. – Мог бы и догадаться.

– О чем мог, о том догадался. От меня тебе что нужно? – Вайгару надоела эта игра в кошки мышки. Настроение не то.

– Параноик! – раздраженно припечатала Нави. – Да кому ты нужен? – И не успел Вайгар как следует обрадоваться, продолжила: – Я показала Ларам источник. Они были очень удивлены. – В это Вайгар охотно поверил. – Хотя, наверное, они больше удивились, когда увидели меня. – Нави улыбнулась, и улыбка получилась немного злорадной. – У них к тебе накопилось очень много вопросов. Не боишься, что они дружно потребуют от тебя ответов?

– Пусть попробуют. – Эта угроза оставила Вайгара совершенно равнодушным. – Ты совсем восстановилась, поздравляю! – Нави довольно улыбнулась. – И времени потратила совсем немного. Тебе помогли, не так ли? Что именно они сделали, не расскажешь? – Тон Вайгара был самый мягкий, но Нави слегка покоробило от его вопросов. Нелегко признавать свою зависимость от кого бы то ни было.