Спустя некоторое время Луи поднял крышку и заиграл. На этот раз ему удалось верно уловить ритм мелодии, и Сильвия подумала о муже, Он тоже, как в этой песне, больше не дарил ей цветов… Почувствовав минутную слабость, она обессилено прислонилась лбом к прохладному стеклу.
Сильвия болезненно поморщилась: соната Шуберта исполнялась в непозволительно быстром темпе. Но она удержалась от замечания, продолжая смотреть в окно. К этому времени у бассейна, наконец, появился кран. Вокруг суетилось несколько человек, и теперь уже было ясно, что они устанавливают аппаратуру для съемок. Неужели утопленный автомобиль привлек внимание телевизионщиков?
Сильвия отвернулась от окна и посмотрела на свою двенадцатилетнюю ученицу, продолжавшую играть в прежнем темпе. Она явно переусердствовала.
– Не так быстро, Дженнифер, за тобой никто не гонится.
Даже такое незначительное замечание уязвило самолюбие девочки. В ее глазах отразилась обида, хотя она старалась ее скрыть. Дженнифер была способной ученицей; Сильвия знала, что она также добилась заметных успехов в гимнастике, а кроме того, являлась признанным лидером в команде пловцов. Ничего удивительного, что девочка так торопилась: ей хотелось везде успеть и во всем быть первой.
Сильвия оторвалась от разворачивающегося за окном интригующего зрелища и подошла к Дженнифер. Она положила руку девочке на плечо и попыталась как можно мягче объяснить, в чем ошибка и как ее следовало исправить.
– Представь, что ты в первый раз влюбилась, и попробуй сыграть с этим чувством, – предложила Сильвия.
Она села рядом с Дженнифер и коснулась клавиш. Из-под ее пальцев полилась нежная, исполненная томления и грез мелодия, в который раз пленяя Сильвию своим очарованием.
– Старайся чувствовать то, что играешь, Дженнифер.
– Но я ничего такого не чувствую, – ответила девочка и застыла, неестественно выпрямившись и внутренне сжавшись. – По-моему, вся эта любовь – сплошные выдумки.
– Придет время, и ты поймешь, что это не так, – улыбнулась Сильвия и добавила, заметив отразившееся на лице Дженнифер сомнение: – Любовь обостряет чувства, порой заставляет нас совершать удивительные поступки. – она понизила голос, – и становится так хорошо… Поразительное ощущение! Но и тогда тоже не следует торопиться.
Сильвия спохватилась, осознав, что беседует с ученицей, и мгновенно вернулась к действительности из мира грез, навеянных музыкой. Надо было срочно закрывать тему.
– Не беспокойся, Дженнифер, после первого поцелуя ты все поймешь сама, – ободряющим тоном сказала она. – Попробуй сыграть все еще раз.
– Я уже целовалась целых три раза! – внезапно выпалила Дженнифер.
– Тогда, может быть, ты целовалась не с тем мальчиком?
Дженнифер хихикнула, явно оживившись, и заиграла медленнее, с большим чувством. Сильвия вздохнула с облегчением: ей всегда хотелось, чтобы занятия музыкой доставляли радость ученикам. У Дженнифер определенно был талант, ей только не хватало умения воспользоваться им в полной мере.
Отзвучали заключительные аккорды сонаты, и Сильвия предложила девочке вместе полюбоваться видом из окна:
– Ты только взгляни на все это! – Двор тем временем еще сильнее стал напоминать цирк.
Изрядно разворотивший газон кран стоял у края бассейна, рабочие в касках ожесточенно жестикулировали.
– А как там оказалась ваша машина? – в голосе Дженнифер слышалось неподдельное любопытство.
– Не знаю, может быть, ей захотелось поплавать напоследок – ведь скоро зима, – отшутилась Сильвия.
Дженнифер оценила шутку и весело рассмеялась. В это время на дорожке появилась ее мать, миссис Миллер. Она принадлежала к числу тех любвеобильных сверх меры матерей, которые не только спят и видят своих детей вундеркиндами, но и считают своим долгом лично следить за всеми занятиями.
– Извините, я немного задержалась, – проговорила она, слегка запыхавшись. – У вас во дворе настоящее столпотворение! Как прошел урок? – живо поинтересовалась миссис Миллер.
– Мне сказали, что я не умею целоваться, – выпалила Дженнифер, переводя взгляд с крана на мать. – А когда научусь, буду играть лучше.
Миссис Миллер повернулась к Сильвии, широко раскрыла глаза от изумления, Сильвия почувствовала, что мучительно краснеет, и поспешила внести ясность:
– Что ты, Дженнифер, я совсем не это говорила! Разговор у нас шел всего лишь о темпе исполнения, – постаралась она успокоить миссис Миллер. – Но мне кажется, вам стоит обратить внимание, какие передачи смотрит Дженнифер, – добавила она, понизив голос.
Миссис Миллер ничего ей на это не ответила, поджала губы, взяла дочь за руку и отправилась с ней домой, а Сильвия вышла во двор. Везде было полно людей. Фил что-то доказывал с пеной у рта парню с видеокамерой. Сильвия уже не сомневалась, что попала на съемочную площадку.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась у брата Сильвия.
– Мы снимаем рекламный ролик.
– Здесь?! Но почему у меня во дворе?
– Сначала было запланировано, что съемки пройдут непосредственно на стоянке, возле нашего центра, но это место значительно удачнее. Разве можно упускать такой сюжет? У нас все готово, ждем только Боба.
Фил весело рассмеялся и повернулся к гаражу.
Сильвия проследила за его взглядом и увидела, как ее мужу какая-то женщина укладывает волосы.
– Он станет настоящим Гаррисоном Фордом рекламы авто! – ухмыльнулся Фил. – Ну, ты, сестричка, и учудила. Женщина за рулем – этим все сказано, – он с откровенным осуждением покачал головой, – но отец решил, что, раз уж ты не справилась с управлением, нужно извлечь из этого максимум пользы.
К ним, сконфуженно улыбаясь, подошел Боб. Сильвия критическим взглядом оглядела его профессионально уложенную прическу. Все это ей очень не нравилось.
– Ну, Боб, ты просто… – начал Фил, но зацепился за провод и сразу же стал искать, на кого списать свою неуклюжесть. Естественно, он приметил единственную в съемочной группе женщину, очень милую, с симпатичными веснушками и рыжеватыми волосами. – А, вот оно что! Эта рыжая старается заарканить красивого парня! – завопил он на всю улицу. – Лучше бы тебе дать объявление в газете. И почему ты до сих пор не положила ему грим?
Женщина подхватила свой чемоданчик с необходимыми принадлежностями и направилась к Бобу.
– Теперь она уже точно покажет, на что способна. – Боб смущенно улыбнулся Сильвии, но она промолчала и отошла в сторону, предоставляя гримеру колдовать над ее мужем.
– Смотрите и слушайте все! – восторженно вопил Фил. – На ваших глазах рождается новая звезда экрана!
«Господи, какой же болван мой братец», – подумала Сильвия. Она видела, как Фил примостился перед Бобом на корточках и принялся его наставлять.
– Ну, Боб, тебе не привыкать. Ты знаешь, как вешать лапшу на уши. Главное – дави на искренность… – Тут Фил заметил возникшую над забором голову Розали. – Немедленно скройся, иначе я снова подам на тебя в суд! – рявкнул он.
Розали исчезла, и Сильвии стало ее жаль. Пусть она была надоедливой и понятия не имела о такте, но такого подарочка, как Фил, ни одной женщине не пожелаешь.
Сильвия взглянула на Боба. Гримерша уже наложила последний штрих, и его отвели на то место, где он должен был стоять. Фил подал ему сценарий. Для Боба вся эта процедура была достаточно хорошо знакома, но на этот раз он явно нервничал. Сильвия повнимательнее присмотрелась к мужу. Он выглядел как-то иначе – и дело было не в гриме. Она подошла ближе.
– Сильвия, тебе, наверное, все это не слишком нравится, – пробормотал Боб. – Нужно было, конечно, спросить тебя, но я как-то…
– Текст запомнил? – влез в разговор Фил. Он явно был в ударе. Каждый раз, когда снимался очередной рекламный ролик, Фил мнил себя великим режиссером. – Успокойся. Сомнения и чувства – к черту, – сказал он Бобу и крикнул съемочной группе: – Надо все сделать с первого раза! Чтобы никаких мне дурацких дублей! – Сильвия заметила, как один из операторов в изнеможении закатил глаза.
