В конце лета, когда трава на могиле Чарли пожелтела от жары, отца и сына Стрельцовых вызвали в суд в качестве ответчиков. Как следовало из искового заявления, они в то утро вместе гуляли с собакой и натравливали ее на беззащитного пекинеса. Истица просит взыскать с ответчиков солидарно сумму, эквивалентную трем тысячам условных единиц.

Стрельцов-папа, получив повестку в суд, схватился за винчестер. Мама схватилась за папину руку. Сын-старшекурсник взял Ару на поводок и, хлопнув дверью, вышел из дома. Как раз на сегодня у них была назначена вязка с породистой сукой тигрового окраса.

В назначенный день Елена Пансофьевна во главе группы очевидцев февральской трагедии стояла у входа в здание суда. Когда-то здесь был райком. Когда-то здесь на дубовом паркете лежали ковры, а на потолке висели хрустальные люстры. Когда-то из третьего слева окна на первом этаже Елена Пансофьевна смотрела на клумбу и стенд с портретами передовиков производства. Разве это плохо? И бывшая завсектором делопроизводства заговорила на любимую тему под сочувственные вздохи свиты.

В это время из подкатившего к крыльцу автомобиля вышли Стрельцовы. Елена Пансофьевна оскалила коронки и зарычала. Мама из домашней хозяйки превратилась в дикую. Стрельцов-папа застыл перед броском, отметив про себя, что метрах в ста очень кстати находятся металлические гаражи.

На этом подготовительная часть судебного заседания завершилась. Секретарь пригласила всех в зал. Адвокаты схватили своих клиентов за ошейники и повели судиться.

В соответствии с процедурой истец должен рассказать о том, что он ищет в суде. Елена Пансофьевна искала справедливости. Это была ее первая ошибка. На предложение суда изложить суть своих требований истица поведала присутствующим о том, что новые русские погубили страну, изгадили дворы и держат в страхе остальных граждан.

Такое начало сулило хорошие перспективы судебного поединка, и я не без оснований стал ждать, когда наш процессуальный противник заговорит об американском империализме. И я дождался. Несмотря на красноречивые жесты своего адвоката, Елена Пансофьевна отстегнула ошейник и выбежала на свободу. Американский стаффордширский бультерьер – это следствие преклонения перед заокеанской модой, которая убивает национальные традиции. Есть мнение, что в нашем обществе не место таким собакам. Их надо запретить. На законодательном уровне. На самом высоком. На политическом. Сколько можно терпеть? Доколе? Сын – наркоман, отец – вор. Гав! Гав! Гав!

Судья повторила предложение насчет сути исковых требований. Политический уровень – это три троллейбусные остановки отсюда, а у нас тут все по-простому.

Представитель Елены Пансофьевны, удачно используя паузу, втащила истицу на ринг. Потом она сама изложила суть, попросила возместить материальный ущерб, компенсировать моральный вред и вернулась в исходное положение. Теперь суду все понятно.

Наша очередь.

Папе было что сказать о сути исковых требований гражданки Бут. И он бы сказал, если бы ему дали такую возможность. Он бы не касался высокой политики. Он бы прошелся в противоположном направлении, а потом вдоль и поперек.

Но такой возможности я ему не дал, объяснив свою позицию в понятных папе выражениях. Поэтому добрый и, я бы даже сказал, – смиренный папа, не признавая исковых требований, тихим голосом рассказал, что в то серое февральское утро он был в командировке за восемьсот километров от родного двора (соответствующие документы предъявляются суду) и поэтому видеть трагической сцены съедения пекинеса Чарли не мог. Никак не мог – даже при всем своем желании. А желание такое, кстати, вполне могло возникнуть, если внимательно присмотреться к моральному облику хозяйки пекинеса…

Папу пришлось дернуть за поводок, и он закончил свое выступление тем, что иск не признает, потому что никакого отношения к ситуации и к собаке сына не имеет. Даже не помнит, как ее зовут.

Сын подтвердил тот факт, что папа был в командировке. Что касается сути исковых требований, то он их частично признает и готов купить гражданке Бут нового пекинеса с первой же стипендии.

Если утверждение о том, что папа был в командировке, возмутило Елену Пансофьевну, то предложение купить ей нового пекинеса повергло ее в ярость. А месть? А нравственные и физические страдания? А условные единицы? Истица категорически не согласна с таким унизительным предложением и будет сражаться до конца. Это была ее вторая ошибка.

Сражаться так сражаться. До конца так до конца. Стороны разошлись для подготовки домашнего задания.

Приближалась зима.

Следующее заседание началось с исследования вопроса о том, сколько стоит съеденная собачка. Истица, положив на трибуну свое жизненное кредо, сделала лицо и пояснила суду, что собачка была ее близким другом, единственной радостью в жизни и поэтому бесценна.

Спасибо, Елена Пансофьевна. Хотелось бы только уточнить – означает ли такой ответ отказ от исковых требований в части возмещении материального ущерба, связанного с гибелью Чарли?

Представитель истицы метнула на свою доверительницу взгляд весом в два центнера и представила суду справку о том, что такой пекинес стоит четыреста условных единиц. На студенческую стипендию не купишь.

Четыреста, говорите? Забавно. А почему вы решили, что погибший был именно пекинесом, а не, например, двортерьером.

А потому, что так написано в карточке щенка. Взгляните, будьте так любезны, коллега. Вот: порода – пекинес, пол – кобель, окрас – шампань, номера родительских родословных, имя и адрес заводчика, круглая печать организации любительского собаководства. Кобель был породистый, поэтому ваши намеки, коллега, неуместны.

– Выкусил? – прошипела за спиной представителя бывшая завсектором нищему студенту.

Студент с достоинством ответил гражданке Бут характерным жестом в полторы руки и отвернулся к окну.

На следующем заседании я показывал суду адресную справку о том, что по адресу, указанному в карточке щенка, вместо заводчика проживает совсем другой человек. Причем в течение последних пятнадцати лет. С учетом того, что нашему Чарли на момент трагической гибели было всего восемь, сведения в карточке несколько сомнительны. А если добавить к этому справочку о том, что заводчик с теми данными, которые обозначены в карточке, вообще на территории области не значится, то сомнения становятся серьезными. Скажу больше: на метрике щенка, выданной восемь лет назад, имеется оттиск печати, появившейся в клубе любительского собаководства после его реорганизации в прошлом году. Вот соответствующая справочка, будьте так любезны взглянуть и успокоиться, коллега. Мы готовились.

Теперь по поводу морального вреда. Нужно выяснить, с какого момента жизнь истицы покатилась под откос и находится ли гипертоническая болезнь с сахарным диабетом в причинной связи с гибелью собачки неустановленной породы по имени Чарли.

После Нового года допрашивали свидетелей. Все они говорили правду, только правду и, что самое характерное, ничего, кроме правды.

Председатель клуба любительского собаководства, он же в прошлом председатель гаражного кооператива, а еще раньше (но это совсем давно) директор бани, во всем признался. Печать действительно новая, потому что он выдавал карточку щенка недавно, а не восемь лет назад. Но выдавал дубликат, поскольку подлинник истица утратила. Почему не указал, что это дубликат? Забыл. Откуда брал сведения о собаке? Из памяти. Пекинесов в клубе много, но этот запомнился. Чем запомнился? Затрудняюсь ответить.

Очевидцы февральской трагедии (их было двое) как раз в то утро почему-то рано проснулись. Один решил постоять на балконе (погода располагала), а другой просто прогуливался. И вдруг они увидели то, о чем сейчас рассказывают суду. Балкон на восьмом этаже, выходит в сторону гаражей. Видимость замечательная, как на ладони. А бывший газон где? За углом, его с балкона не видно. В котором часу это было? Около шести утра.