Репниной В. Н., 2 февраля 1852 («Я о вас часто вспоминаю…»)

Я о вас часто вспоминаю, добрейшая княгиня Елисавета Петровна, равно как и о душевно мною любимом князе Василии Николаевиче и о всем вашем доме, который, как что-то милое и близкое, пребывает в сердце моем. Хотел было даже ехать к вам в Одессу, но всякие дела и дрязги по поводу перепечатыванья моих сочинений — старых грехов — меня задержали в Москве. С новыми не поспел. Их предмет так важен, что слабые средства мои при моих недугах с трудом одолевают и то в таком только случае, когда обо мне кто-нибудь крепко, крепко помолится. И вас прошу и всех умеющих молиться про сие обо мне помолиться. Уведомьте меня хоть немногими <строчками> о вас. Я всё ожидал увидеть князя здесь, который, по словам Елисаветы Николаевны, должен был около Нового года быть в Москве. Передайте мой самый дружеский поклон князю Гагарину с княгиней и Ильину.

Ваш весь Н. Гоголь.

Всех ваших деток душевно обнимаю.

Барановскому И. И., около 2 февраля 1852

Право, не знаю, что отвечать вам. Облегченья в моих недугах ничему другому не могу приписать, как только молитвам тех добрых людей, которые обо мне молились. Полагаю, что нужно неотступно, со слезами просить всякий день совета у самого Христа — нельзя, чтобы он наконец не вразумил нас. Далее сведений моих нехватает: спросите у духовника. Все леченья медицинские, сколько припомню, мне не помогали, кроме только одних освежительных холодных вытираний наружных с солями и морские ванны. В слепоте, говорят, теперь очень помогает нюхать или пополам с табаком или один высушенный лист известного[585] корнеплодного растенья, земляной груши. Это нюханье, производя необыкновенное отделение мокрот посредством[586] насморков, излечивает даже у стариков слепоту от темной воды.

От всей души желающий вам всех облегчений

Н. Гоголь.

Константиновскому М. А., 6 февраля 1852[587]

Уже написал было к вам одно письмо еще вчера, в котором просил извиненья в том, что оскорбил вас. Но вдруг милость божия чьими-то молитвами посетила и меня жестокосердого, и сердцу моему захотелось вас благодарить крепко, так крепко, но об этом что говорить? Мне стало только жаль, что я не поменялся с вами шубой. Ваша лучше бы меня грела.

Обязанный вам вечною благодарностью и здесь и за гробом

весь ваш Николай. На обороте: Священнику Александру Тимофееви<чу> Городецкому. В Твери, в Покровской церкви. Для передачи отцу Матвею.

Гоголь М. И., около 10 февраля 1852

Благодарю вас, бесценная моя матушка, что вы обо мне молитесь. Мне так всегда бывает сладко в те минуты, когда вы обо мне молитесь! О, как много делает молитва матери! Берегите же ради бога себя для нас. Храните ваше драгоценное нам здоровье. В последнее время вы стали подвержены воспалительностям в крови. Вам нужно[588] бы, может быть, весеннее леченье травами, разумеется, при воздержании в пище и диэте. Вообще же всем полнокровным, как и сами знаете, следует остерегаться от всего горячительного в пище. Ради бога, посоветуйтесь с хорошим доктором. Молитесь и обо мне, молитесь и о себе вместе. О, как нужны нам молитвы ваши! как они нужны нам для нашего устроенья внутреннего! Пошли вам бог провести пост духовно и благодатно всем вам. В здоровье моем всё еще чего-то недостает, чтобы ему укрепиться. До сих пор не могу приняться ни за труды, как следует, ни за обычные дела, которые оттого приостановились.[589] О, да вразумит вас во всем бог, не смущайтесь ничем вокруг, никакими неудачами, только молите<сь>, и всё будет хорошо.

Ваш весь, вас любящий сын

Николай.

Шевыреву С. П., зима 1848/49 или 1851/52

Как ни хочется тебя видеть, но лучше поберечься. По вечерам особенно мне[590] нехорошо выезжать. Раз было попробовал, но простудился опять. Теперь хоть и лучше, но всё еще не пришел в обыкновенное состояние.

Твой весь Н. Г. Четверг.

Аксакову С. Т., конец 1848 — начало 1852

Обнимаю вас заочно и очень жалею, что не могу обнять лично. Напишите о себе иногда строчку.

Ваш весь Н. Г. На обороте: Сергею Тимофеевичу Аксакову.

Аксаковой О. С., зима 1848/49 или 1851/52

Я располагал к вам после обеда, потому что тоже приглашен сегодня на вареники одним земляком. Но если паче чаянья придет желанье надуть земляка, то, может быть, тогда попаду к вам и на обед. На обороте: Ольге Семеновне Аксаковой.

Толстой А. Г., 1849 — начало 1852 («Душевно сожалею…»)

Душевно сожалею, что вы не так здоровы. Впрочем, мы все-таки увидимся и побеседуем, как только вам будет получше. — Добрая беседа бывает получше обеда.

Ваш весь Нико<лай> Гог<оль>.