– Ой, и я помню это лакомство. Нужно попросить вашего повара испечь таких пряников для Дипы, – с улыбкой сказала Карина и вдруг вспомнила, что скоро, очень скоро в замке Линч не будет ни повара, ни пряничных человечков для Дипы.

Та же мысль, очевидно, пронеслась в голове лорда Линча, и Карине стало неловко за допущенную бестактность. Охваченная каким-то внезапным порывом, она коснулась его руки.

– Не будьте таким удрученным. Я чувствую, непременно случится что-то такое, что повернет жизнь к лучшему. Все будет хорошо, вот увидите.

Лорд Линч накрыл руку Карины ладонью, и девушка ощутила силу его пальцев.

– Что бы ни случилось, – сказал он, и в голосе его зазвенели новые для Карины ноты, – я никогда не забуду вашей доброты.

И опять, уже не в первый раз, ей показалось, что между ними возникла удивительная связь, что какой-то странный ток, пульсируя, идет через пальцы их рук.

А потом от робости и замешательства, которые вызвало в ней прикосновение к мужчине, Карина отдернула руку и заспешила по коридору, заставляя себя слушать Дипу и внятно отвечать на его вопросы.

Обратно в замок они возвращались почти в полном молчании: царство покоя и счастья осталось позади, впереди ожидали шум и ярость схватки.

В небе ярко светило солнце, но замок выглядел сумрачным и безрадостным. Без ветра флаг над орудийной башней висел безжизненной тряпкой. Карина вспомнила ночь своего приезда сюда. Как негостеприимны были закрытые ставнями окна, как неприязненно они встречали ее! И сейчас замок, казалось, бросал вызов царившей вокруг красоте, словно ее всепобеждающая сила вызывала в нем ненависть.

Когда они вошли в зал, Карина невольно поежилась.

Лорд Линч отдал Ньюмену шляпу, кнут и перчатки. Увидев, что девушка повернулась, чтобы уйти, он коротко кивнул ей:

– Благодарю вас, мисс Уорнер.

В голосе его не было и следа той теплоты, с которой он благодарил ее там, в кухне своего дома. Да, они вернулись к своим прежним ролям и теперь она снова только гувернантка, место которой в детской.

– Вы спуститесь к ленчу, мисс?

Вопрос Ньюмена застал ее на лестнице.

– Нет… благодарю вас. Мы уже слегка перекусили, и пока нам больше ничего не требуется.

Она быстро отвела Дипу в детскую и уложила в кровать передохнуть. Мальчик уже клевал носом, но мысли его по-прежнему были заняты прогулкой верхом, и он долго и подробно говорил о лошадях и котятах. Карина строгим голосом приказала ему спать, и тогда в комнате наступила тишина.

Переодевшись, она вышла в игровую и встала у окна, разглядывая дорожки внизу. Ей казалось непостижимым, что всего час назад она галопом мчалась по траве, ощущая свежесть ветра на лице и радуясь прекрасно выезженной лошади.

С болью в сердце она подумала, что такое больше никогда не повторится. Лошади уйдут вместе с остальным. А скоро и им придется уехать, хотя, видит бог, податься им совершенно некуда.

Здесь в детской Карина чувствовала себя одинокой и покинутой, словно стояла одна у здания театра и не могла попасть на представление.

Она представила себе царившее внизу возбуждение. Сомневаться не приходилось – лорд Линч ведет себя, как положено сдержанному и деликатному хозяину, ничем не выдавая своих чувств и всячески скрывая ненависть к сэру Перси. И только ей, Карине, известно, что за внешним спокойствием скрываются боль и отчаяние.

Внезапно девушку охватила такая жалость, такое сострадание, что ей страстно захотелось быть рядом с ним и разделить его несчастье. Она закрыла глаза и вспомнила его взгляд и выражение его глаз, когда он смотрел на нее. А разве забыть то волшебное чувство, почти магнетизм, которое, пусть на короткий миг, связало их? Карина встряхнула головой, словно хотела избавиться от воспоминаний о прошедшем утре.

Через приоткрытую дверь спальни было видно, что Дипа сладко спал, зарывшись темной головкой в подушку.

"Мне необходимо чем-нибудь заняться, – в отчаянье размышляла Карина. – Я не могу, не должна думать о нем".

Она взглянула на часы. Джентльмены, видимо, все еще в столовой, ленч нередко затягивался до трех часов.

В конце концов, Карина решила почитать, все равно что, лишь бы занять чем-то голову, не допустить, чтобы мысли потекли по запретному руслу.

В библиотеку идти не хотелось, слишком свежи были воспоминания о столкновении с сэром Перси. Девушка вспомнила, что по соседству с будуаром была небольшая комната, которая, очевидно, прежде служила кабинетом. Стоявший там чиппендейловский шкаф со стеклянными дверцами был полон книг, и вряд ли кто-нибудь стал бы возражать, если бы она взяла одну.

Карина бросила взгляд на Дипу и, прикрыв за собой дверь, на цыпочках вышла из детской.

Спускаясь вниз, она решила любой ценой миновать главную лестницу, а добраться в кабинет по какой-нибудь другой.

Свернув около комнаты леди Линч, Карина снова, уже в который раз, заплутала в лабиринте коридоров и оказалась в тюдоровском крыле.

"Я просто идиотка", – ругала она себя в досаде на свою неспособность отыскать дорогу.

Стоя в нерешительности наверху лестницы, Карина размышляла, спуститься ли ей вниз или вернуться и еще раз попробовать найти кабинет. "Моя беда в том, что я всегда отвлекаюсь на посторонние предметы", – заключила она и посмотрела вниз.

Солнечный свет проникал через одно из маленьких ромбовидных окошек, и оно отбрасывало на ступени тень в виде решетки. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего следы привидения здесь, без всякого сомнения, не было.

"Я не верю в привидения", – сказала себе Карина и решила, что в тот, первый, раз виной всему было ее пылкое воображение.

Она уже решила возвращаться назад, но случившееся в следующий миг заставило ее затаить дыхание и буквально обратиться в камень.

Из стены – да, да, именно из стены – появился человек и бросился по лестнице навстречу ей.

"Он здесь, он действительно здесь!" – твердила охваченная паникой Карина, а мужчина, одетый в тот же полосатый жилет, что и в прошлый раз, посмотрел вверх и заметил ее. Лицо его было искажено ужасом, глаза буквально вылезали из орбит.

В страхе она хотела бежать, но ноги будто приросли к полу, и невозможно было даже пошевелиться.

Мужчина заговорил, и стало ясно – это не привидение.

– Сюда! Скорее сюда! – воскликнул он. – Кажется, я убил его!

Расширенными от изумления глазами Карина смотрела на мужчину. Он дрожал с ног до головы, лицо покрывала смертельная бледность. На скуле багровело пятно.

– Скорее, скорее пойдемте! – взывал он.

Едва ли он понимал, к кому обращается. Он знал только одно: перед ним еще один человек, который поможет ему в его несчастье. Не дожидаясь ответа, он повернулся и побежал вниз.

Стены на лестнице были обшиты ореховыми панелями, и прямо посредине пролета Карина увидела в обшивке проем. Туда и нырнул камердинер, увлекая ее за собой. Оказавшись внутри, Карина машинально толкнула открытую панель. С легким щелчком панель встала на место, а Карина вслед за камердинером начала спускаться по узкой и длинной винтовой лестнице.

Здесь было почти совсем темно, только где-то впереди маячил тусклый свет, и, чтобы не упасть, приходилось крепко держаться за перила.

Устилавший ступени толстый ковер заглушал звуки шагов. Мужчина исчез из вида, и. через мгновение Карина оказалась в самой странной комнате, какую когда-либо видела.

Небольшое помещение имело необычную форму. С первого же взгляда было ясно, что это нора священника, устроенная под лестницей между двумя комнатами, где обнаружить ее просто невозможно.

Смотреть по сторонам у Карины не было времени.

Камердинер встал на колени перед распростертым на полу телом мужчины, обратил к девушке свое побелевшее лицо и произнес с мукой в голосе:

– Он мертв… Я не хотел его убивать. Просто оттолкнул его, а он споткнулся и упал.

– Позвольте мне взглянуть, – тихо попросила Карина.