– Примите мою самую сердечную признательность за ваше предложение, милорд, но я уже договорилась со своей старинной подругой Берил, что поживу в ее маленьком поместье в Дорсете. Ричард ничего о нем не знает. У меня было немного денег, и я уже наняла кучера, который отвезет меня туда. Мы с моей новой служанкой уезжаем из Лондона через час.

– Какая несправедливость! – возмущенно воскликнула старая герцогиня. – Мой приемный сын – настоящий преступник, но все ему сходит с рук! Будь я мужчиной, я придушила бы его собственными руками!

– Не стоит так волноваться, Миранда, милая, – взяла ее за руки Амелия. – У меня правда нет выбора, как только уехать из Лондона. Если я останусь здесь, весь гнев Ричарда обратится на вас, а я просто не могу допустить этого.

Она вытащила из своей сумочки сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его Джеймсу.

– Вот список мест, где в ближайшие дни будет появляться мой муж. Я списала это с его календаря. Как видите, Ричард предполагает быть на нескольких балах, а сегодня вечером идет на премьеру в оперу. Если вы хотите встретиться с ним на людях, этот список вам пригодится.

Джеймс просмотрел записи и передал бумагу Рэнди.

– Мы тоже получили приглашения на все эти балы, а в опере у нас своя ложа.

– Опера – прекрасное место для того, чтобы нанести удар по репутации моего пасынка, – кивнула старая герцогиня. – На премьеру там соберется весь лондонский свет.

– Я и не знала, что опера – такое популярное место в Лондоне, – заметила Рэнди. – Скажи, весь, как ты говоришь, свет в самом деле так тонко разбирается в музыке?

– Вовсе нет, моя дорогая, – ответила Миранда. – В театр приходят не для того, чтобы посмотреть спектакль, а для того, чтобы увидеть, кто собрался в зале. На премьеру, как сегодня, придет весь лондонский свет, но настоящих ценителей музыки среди этих людей можно будет по пальцам пересчитать. – Она обернулась к Джеймсу и добавила: – Ложа твоих родителей расположена прямо напротив ложи Ричарда, и это замечательно. Мой пасынок не сможет не заметить нашего появления.

Часы на каминной полке начали отбивать полдень, и Амелия заторопилась.

– Мне нужно бежать, Миранда, – сказала она, быстро целуя подругу в щеку. – Ричард вот-вот проснется, а я хочу выехать из Лондона раньше, чем он соберется выйти из дома. Я напишу тебе о том, как я устроилась у Берил.

После ухода Амелии старая герцогиня откинулась на спинку дивана и сказала, покачивая головой:

– Бедняжка! Подумать страшно, сколько ей приходится терпеть от моего пасынка. Жестокость Ричарда не знает границ.

– Тогда почему тетушка Амелия не разведется с ним? – спросила Рэнди.

– А куда ей тогда деться? – вздохнула Миранда. – Амелия с братом остались сиротами, их вырастил и воспитал дядя, обедневший барон из Фавершема. Старик умер несколько лет назад, а брат Амелии служит на Востоке, в армии. Я охотно предложила бы Амелии свою помощь, но она человек гордый и моих денег не возьмет.

– И все же лучше развестись, чем жить с человеком, который, того и гляди, убьет тебя, – сказала Рэнди.

Джеймс протянул ладонь и погладил жене руку.

– Добиться развода не так-то просто, – заметил он. – Веских причин для этого существует немного, а сам процесс требует больших денег. Кроме того, поскольку Ричард носит титул герцога, для развода понадобился бы специальный указ парламента.

– Но он же бьет ее! – гневно воскликнула Рэнди. – Ты видел ее лицо? А какие еще синяки и шишки скрываются под платьем Амелии, мы просто не знаем. За такое обращение с женой Ричарда нужно арестовать и судить!

– Понимаю твое негодование, милая, но, к сожалению, закон на стороне Ричарда. У нас, в Англии, мужу не запрещено бить свою жену. Вот если бы Ричард жестоко обращался с лошадью, его можно было бы привлечь к ответу, а жену он может забить хоть до полусмерти, ему все равно ничего не сделают. В нашей стране такой поступок преступлением не считается.

– Всю жизнь мне твердили о том, что в Англии – самые справедливые законы во всем мире. После того, что я сейчас услышала, эта оценка кажется мне несколько… завышенной, – нахмурилась Рэнди. – Думаю, что в стране, где действуют такие законы, Ричард мог бы забить свою жену и до смерти, ему все равно ничего не было бы.

– Нет, нет, в этом случае его арестовали бы и отдали под суд за убийство, – покачал головой Джеймс.

– Слава богу, оказывается, в Англии все-таки можно привлечь мужа к ответу! – язвительно заметила Рэнди. – Правда, жена для этого должна умереть, но какое это имеет значение? Главное, чтобы при этом были соблюдены все идиотские законы!

Рэнди сорвалась с места и направилась к двери.

– Простите, я должна покинуть вас, – сказала она. – Мне нужно выбрать платье к сегодняшнему вечеру. Мы должны торопиться, чтобы поймать Ричарда в ловушку прежде, чем он убьет свою жену.

Абу, мимо которого пронеслась Рэнди, посмотрел ей вслед, а затем улыбнулся Джеймсу:

– В глазах у нее вновь заиграло золотое пламя, вы видели, господин? Сегодня вечером присматривайте за ней особенно внимательно, пока характер моей госпожи не вверг в опасность ее жизнь или вашу.

И, прежде чем Джеймс нашелся, что ему ответить на это странное предупреждение, Абу низко поклонился и поспешил вслед за Рэнди, уже поднимавшейся по лестнице.

– Театр гораздо больше, чем я представляла, Нана. Никогда не видела ничего подобного. – Рэнди еще раз осмотрела партер, перегнувшись для этого через край ложи, уселась удобнее и расправила складки платья. – Если бы продать все бриллианты и платья, что надеты на зрителях, можно было бы выручить целое состояние.

– Так уж заведено, каждый, кто приходит в театр, стремится привлечь к себе внимание, – ответила герцогиня и небрежно взмахнула палевым, в тон ее платью, носовым платком. – Потому я и настояла на том, чтобы ты надела к своему новому изумрудному платью то алмазное ожерелье и золотые серьги, которые я тебе подарила. Не сомневаюсь, что сегодня ты будешь в центре внимания всего зала.

Рэнди неожиданно смутилась и повернулась к Джеймсу, который, казалось, выискивал кого-то глазами.

– Если этот мерзкий тип в кружевной рубашке не перестанет пялиться на тебя в бинокль, я спущусь и сверну ему шею, – пробормотал он.

– Успокойся, Джеймс, – ласково потрепала его по руке Рэнди. – Быть может, он просто пытается понять, настоящие на мне бриллианты или это подделка.

Джеймс окинул Рэнди глазами с ног до головы, остановил взгляд на низком декольте ее платья и хмуро заметил:

– Мне кажется, что этого типа интересуют не столько твои бриллианты, а то, что находится под ними. Зачем только чертова модистка сделала этот проклятый вырез таким глубоким? Ведь стоит тебе чихнуть ненароком, как твоя грудь выскочит наружу! Содрать столько денег за такое безобразие! Она что, не могла сшить тебе нормальное платье?

Неприкрытая ревность Джеймса заставила сердце Рэнди забиться сильнее, но она не подала вида и попыталась успокоить мужа:

– Не такое уж и глубокое у меня декольте, ничуть не больше, чем требует мода. Не веришь, спроси у Нана. А если мужчины пялят на меня глаза – бог с ними. Это даже сыграет нам на руку, когда наконец появится дядя Ричард.

Джеймс взял руку Рэнди, переплел свои пальцы с ее пальцами и с улыбкой ответил:

– Возможно, это и сыграет нам на руку, но, сказать по правде, я не в восторге от твоего платья. Никогда не думал, что выставлять жену в качестве приманки – такая головная боль.

– Приманка? – переспросила Рэнди. – Это самый лучший комплимент, который я когда-либо слышала от вас, милорд. Сразу приходит на ум ведерко с червями или тухлая рыба. Благодарю.

– Поговорим об этом после. Но если честно, то выглядишь ты просто ослепительно.

– Джеймс, я не напрашивалась на комплимент.

Но он, не слушая ее, продолжал, прищурив глаз:

– Да, ты выглядишь великолепно, если не считать платья, которое почти не скрывает то, что вправе видеть только мои глаза. И прическа у тебя изумительная, хотя мне гораздо больше нравится видеть твои волосы распущенными, когда ты прижимаешься к моей груди после того, как мы только что…