– Это будет тебе стоить.

– Что? Просто смотреть, как ты переодеваешься?

– Не хочешь платить, можешь постоять за дверью.

– Если бы я не хотел довести наши игры до конца, тебе ни за что не удалось бы меня остановить.

– Ты, конечно, высокий и сильный, Слейт Слейтон, но тебе ни на минуту не приходит в голову, что я могу сама о себе позаботиться? На твоем месте я не стала бы так зарываться.

– Ах, так. У тебя хватает характера и смелости мне угрожать?

– Это не угроза, а это факт.

– С каждой минутой ты мне нравишься все больше. Ладно. Я заплачу. Сколько?

– Золотой.

– Что?!

– Ты же с самого начала знал, что я стою дорого.

– Но ковбои так хорошо не зарабатывают.

– Тогда подожди за дверью.

Он схватил ее за локоть и потащил по тротуару.

– Обсудим это по дороге в отель. Я не хочу ждать тебя дольше, чем это необходимо.

– Я думаю, что твои затраты не окупятся.

– Как сказать. Обсудим цену еще раз.

– Я сказала тебе, сколько стою, так что никаких обсуждений.

– Да у тебя, как я погляжу, нет сердца.

– Ошибаешься.

– Может, и так. Ты, наверное, составила себе целое состояние, раскручивая на наличные таких ковбоев, как я.

– Если до тебя, наконец, дошло, что я всегда стою так дорого, что тебе мешает раскошелиться на золотой прямо сейчас?

Рейвен очень старалась казаться невозмутимой, хотя вовсе не чувствовала себя уверенно. Если надо, она доиграет эту игру до конца, но она все же надеялась, что та огромная цена, которую она запросила, несколько охладит пыл Слейта, и он останется за дверью. С другой стороны, утешала она себя, если ей придется переодеваться в его присутствии, он увидит не так уж много, ведь на ней останутся корсет, сорочка и нижние юбки.

Какое-то время они шли молча, потом Слейт, видимо, принял решение:

– Ладно, согласен, хотя ты и запросила слишком дорого.

От удивления Рейвен даже выронила леденцы.

– Ах, Слейт, смотри, что ты наделал!

– К черту леденцы! Я тебе завтра еще куплю. Пусть эти подберут бродячие собаки. Пошли скорее! Мне не терпится попасть в твою комнату.

Рейвен начала было протестовать, но Слейт уже тащил ее но тротуару. Его согласие заплатить золотой привело к тому, что она еще больше занервничала. Она и не подозревала, какие опасности таит в себе профессия частного детектива. Что, если она не сможет удержать Слейта, когда он окажется у нее в номере? Что, если он применит насилие? Правда, у нее есть пистолет. Но она как-то не могла себе представить, что сможет застрелить Слейта.

– Монету давай сейчас. – Они остановились перед дверями отеля, и она была полна решимости оставаться в образе.

– А потом ты захлопнешь дверь перед моим носом? Я не такой наивный дурачок, как ты думаешь.

– Тогда покажи монету.

– Не беспокойся, она у меня есть. – Слейт достал из кармана кожаного жилета блестящую монету, помахал у нее перед носом и снова спрятал. – Теперь ты готова?

– Пожалуй.

Расправив плечи и высоко подняв голову, Рейвен вошла в холл отеля, хорошо сознавая, что любопытные взгляды постояльцев сопровождают ее и Слейта, пока они идут к лестнице. Оставалось надеяться, что слухи об этом не дойдут до сотрудников ресторанов Харви, нанимающих официанток. Сейчас это было бы весьма некстати. А если бы Слейт Слейтон вообще исчез, она могла бы расслабиться и продолжать заниматься своим расследованием.

Но он не исчез. Он поднимался следом за ней, не отставая ни на шаг. Когда она достала ключ от номера, он вынул из кармана монету. Взглянув на нее, она вставила ключ в замок. Не успела она повернуть ключ, как он ногой распахнул дверь и, сунув ей в руку золотой, втолкнул ее в комнату.

Рейвен зажала монету в кулаке, хотя и не знала, что с ней делать: она была ей не нужна.

– Ну, давай, попробуй на зуб.

Рейвен не стала этого делать, но твердо решила оставаться в образе. Она бросила монетку в сумочку и услышала, как та звякнула, коснувшись пистолета. Это придало ей силы. Надо думать о своем деле. Смерть ее близких должна быть отомщена. У нее уже появились кое-какие зацепки, а Слейт Слейтон – просто часть ее работы.

– Знаешь, Рейвен, за те деньги, что я дал тебе, я мог бы сегодня иметь нескольких женщин, а мне предстоит всего лишь полюбоваться твоим нижним бельем. Разве это честно?

– Согласна. Это нечестно. Так почему бы тебе не взять обратно золотой и не уйти?

– Не могу же я разочаровать такую прелестную женщину, как ты.

– Я нисколько не расстроюсь, уверяю тебя.

Но Слейт не сдвинулся с места. Наоборот, Он посмотрел на нее выжидающе.

Отец учил ее, что существовал только один способ исправить ситуацию – это как можно скорее с ней разделаться.

– Почему бы тебе не сесть, пока я буду переодеваться? – предложила она, но тут же пожалела о своих словах: единственным местом, куда можно было бы сесть, была кровать.

– Не возражаю.

Наблюдая за последующими действиями Слейта, Рейвен пришла в ужас. Он взбил подушки, прислонил их к изголовью и улегся на кровать, скрестив ноги, при этом его сапоги повисли в воздухе. Рейвен не смогла удержаться от смеха.

– Ты слишком длинный для этой кровати, Слейт.

– Нет. Это кровать слишком короткая. Но ты не переживай, ты привыкнешь спать поперек кровати. Это я тебе обещаю.

– Зачем мне привыкать? Я не такая высокая.

– Может, и нет, но уж ты точно не промах, слишком упрямая и слишком красивая и все оборачиваешь в свою пользу. Мне кажется, что ты проигралась в казино и тебе не хватает наличных денег. – Он оглядел скромно обставленный, хотя и чистый номер. – Ты недавно сюда переехала, чтобы произвести впечатление на людей Харви, не так ли?

Рейвен не ответила. Этот человек уже сочинил о ней целую историю. Она посмотрела на него более внимательно. Может, он и вправду работает под прикрытием, как и она? Но это было бы слишком невероятным совпадением. К тому же, прожив всю жизнь в семье детектива, а потом работая вместе с детективами, она совершенно естественно выработала в себе чувство подозрительности, а в этом опасном деле ей приходится быть подозрительной вдвойне. Но, похоже, воображение заводит ее слишком далеко, и она видит проблему там, где ее нет и в помине.

– Помощь в переодевании не нужна, Рейвен?

– Нет, благодарю. – Она достала красное шелковое платье, которое надевала, играя роль девушки на вечер.

– Я удивлен, что у такой женщины, как ты, комната не завалена разными фасонистыми платьями. Ты что, уже их все продала?

– Ага. – Сделав глубокий вдох, Рейвен начала медленно расстегивать крошечные черные пуговки своего скромного серого платья.

– Повернись ко мне, Рейвен, иначе это будет нечестно, и мне придется забрать у тебя золотой.

Очень неохотно она повернулась к нему лицом.

– Мне все-таки кажется, что тебе нужна помощь. Пуговиц-то вон сколько!

– Не нужна мне помощь. Я прекрасно оделась сама сегодня утром.

– Но мне не терпится. Уж слишком медленно ты это делаешь.

– Стараюсь оправдать твои большие деньги.

– Я их и так оправдаю, не сомневайся. – Слейт спустил ноги на пол.

Все произошло так быстро, что она не успела опомниться, а он уже оттолкнул ее руки и стал сам расстегивать пуговицы.

– Какая у тебя прекрасная кожа, Рейвен! Такая гладкая и белая! Мне хотелось к ней прикоснуться с той самой минуты, как я тебя увидел.

У Рейвен перехватило дыхание. От его близости у нее начала кружиться голова, а по телу пробежала странная дрожь. Он даже к ней еще не прикоснулся, его пальцы всего лишь держали пуговицы, но она чувствовала на своем лице его дыхание, а жар его тела обволакивал ее. Исходивший от его жилета запах кожи смешивался с его неповторимым мужским запахом. Она поймала себя на мысли, что сможет узнать его по этому запаху где угодно. Но в том-то и дело, что ей хочется быть с ним наедине здесь, в этой комнате, а не в каком-то другом, многолюдном месте.

– Меня от тебя уже трясет, Рейвен, а я еще до тебя даже не дотронулся. Ты со всеми мужчинами так поступаешь?