– Вряд ли, но перевязать надо.

Рейвен достала фляжку и вылила немного виски прямо на рану. Жидкость, окрасившись в красный цвет, закапала на дорогу. Слейт не произнес ни звука, только страшно побледнел. Ей было больно на него смотреть, но было бы хуже, если бы он потерял руку. Она постаралась перебинтовать рану как можно крепче, чтобы остановить кровотечение. Неожиданно ей пришло в голову, что, если бы пуля попала в Слейта на пару дюймов левее, он был бы сейчас мертв. От этой мысли у нее слегка закружилась голова, и она медленно осела на землю.

Слейт протянул ей фляжку:

– Сделай глоток.

– Нет. Я ненавижу виски.

– Рейвен, ты бледна как полотно. Выпей чуть-чуть. Тебе станет легче.

Она была слишком слаба, чтобы спорить, и глотнула ненавистного напитка. Он, как обычно, обжег ей горло, но ей действительно стало лучше. Она вернула фляжку Слейту, и он сделал порядочный глоток. Потом внимательно посмотрел на нее:

– Ты выглядишь немного лучше, но у тебя такой вид, будто лошадь протащила тебя через заросли колючего шиповника.

– Я обязательно куплю себе костюм для верховой езды, Слейт. Как выяснилось, форма девушки не годится для прогулок по лесу.

– Что правда, то правда, – рассмеялся он, но вдруг фляжка выпала у него из рук, потому, что из-за кустов мимо него просвистела пуля и попала Рейвен в левую грудь, разорван платье.

Рейвен упала как подкошенная.

Слейт выхватил «кольт» и принялся палить по кустам, откуда только что раздался выстрел. Одновременно он другом рукой тащил Рейвен в безопасное место за поваленным деревом. Ему вслед летели пули, попадая в ствол дерева, но он успел за ним укрыться.

Проклиная собственную глупость, он перезарядил своп «кольт». Слава Богу, он еще с вечера позаботился о том, чтобы его патронташ был полным. Какой же он дурак! Надо было проверить, нет ли поблизости от ручья Хэнка, но он был уверен, что тот уже далеко. Они хотели догнать Хэнка, а оказалось, что он все же устроил им засаду.

Теперь Рейвен была мертва, и в голове Слейта билась одна-единственная мысль – отомстить. Позже, может быть, он почувствует что-то другое, но не сейчас.

– Выходи, Хэнк! – крикнул он. – Выходи, будь мужчиной!

– Я убил твою девушку, не так ли, техасец?

– Да. А теперь я убью тебя.

– Но у меня в лагере есть еще одна девушка, не хуже твоей. И она моя.

– Я хочу предложить тебе честный поединок, Хэнк. Выходи и докажи, что ты мужчина. Я слышал, ты здорово стреляешь, и у тебя отличная реакция. Так покажи, так ли это на самом деле.

– Мне это ни к чему, техасец.

– Я стреляю лучше, чем ты, Хэнк. Меня учили техасские рейнджеры, и в Техасе у меня репутация меткого стрелка. Если победишь меня, то прославишься в Техасе. И у тебя останутся и золото, и девушка.

– Вообще-то я собираюсь в Техас, а потом отправлюсь еще дальше, в Мексику. Ладно, выходи, если у тебя хватит смелости. Принимаю твой вызов. Померяемся силами, но предупреждаю, еще ни один техасец не сумел взять надо мной верх.

Слейт посмотрел на бездыханную Рейвен. Какая разница, что с ним будет, если нет Рейвен? Он потерял все, что имело для него значение в этой жизни. Может, дать Хэнку возможность выполнить свое обещание?

Слейт медленно встал, ожидая, что Хэнк сразу же его пристрелит, но бандит почему-то мешкал. Слейт давно догадался, что Хэнк, как и большинство бандитов, мечтает прославиться, победив противника, известного своей меткостью и силой.

Слейт вышел на открытое место. Надо быть быстрым и собранным, чтобы не промахнуться, хотя он не очень-то твердо стоит на ногах, а в глазах у него то и дело двоится. Но надо отомстить за Рейвен. Больше он для нее ничего не может сделать.

Хэнк вышел на поляну. Он тоже был ранен, но не шатался.

– Я всегда знал, что именно этим все кончится, техасец. Есть люди, которых ненавидишь с первого взгляда.

– Ты мне тоже не очень нравишься. Если ты готов, я тоже. – С этой минуты меня все будут называть Быстрый Хэнк, – сказал бандит, сжимая пальцами правой руки кобуру пистолета.

Слейт выжидал. У него все плыло перед глазами. Он начал часто моргать, чтобы сосредоточиться, но в ушах у него звенело.

Хэнк сделал резкое движение.

Но Слейт оказался быстрее.

Когда Хэнк начал медленно сползать на землю, на его груди слева была видна небольшая аккуратная дырочка.

Слейт подошел к Хэнку и ногой отшвырнул его пистолет.

– Самое большее, на что ты можешь рассчитывать, Хэнк, это на надпись на твоем могильном камне: «Здесь покоится Быстрый Хэнк».

Потом он вернулся к Рейвен и увидел, что она скребет пальцами по грубой коре поваленного дерева. Его сердце отчаянно забилось.

– Рейвен, – прошептал он, падая возле нее на колени и сажая ее так, чтобы она могла опереться спиной о его грудь.

– Что случилось? – слабым голосом спросила она и потерла левую грудь. – Мне больно здесь.

– Черт меня побери, если я понимаю, что случилось. Чудо, наверное.

– Чудо? Здесь что-то твердое.

Слейт разорвал платье на груди Рейвен, потом достал пулю и что-то твердое, завернутое в носовой платок. Развернув тонкую ткань, он с удивлением обнаружил золотую монету с глубокой вмятиной в форме пули.

Повернувшись к Рейвен, он протянул ей золотую монету и сказал:

– Эта монета спасла тебе жизнь, Рейвен.

– О! – зарделась Рейвен. – Это мой талисман.

– Он определенно принес тебе удачу. Откуда он у тебя?

– Ты мне его дал.

Он долго смотрел на нее непонимающим взглядом, а потом, когда до него дошло, его глаза стали ярко-синими.

– Ты хочешь сказать, что это та самая монета, которую я дал тебе в Топике?

Рейвен кивнула и поспешно добавила:

– Я сохранила ее просто так, на удачу. Я решила, что на Западе буду в большей безопасности, если постоянно буду носить ее на себе.

– В жизни не был так доволен, – усмехнулся Слейт, – что заплатил целый золотой только для того, чтобы увидеть, как раздевается женщина. В то время мне показалось, что это дороговато, но теперь вижу, что монета стоит вдвое дороже.

– Я услышала выстрел и, наверное, поэтому то ли упала в обморок, то ли еще что-то…

– Неудивительно. Он был почти рядом, когда выстрелил.

– Хэнк?

– Да.

– А ты его…

– Он мертв. Завтра я отвезу его тело в лагерь.

– Разве это не опасно?

– Нет. Мы будем там первыми. Я не хочу оставлять его здесь, каким бы негодяем он ни был.

– Согласна. И спасибо тебе, Слейт. Ты спас нас обоих.

– Я не заслуживаю твоей благодарности. Мы попали в беду из-за того, что я с самого начала все не продумал.

– Ты потерял много крови. Я удивилась, что ты вообще был способен думать. Кстати, выглядишь ты очень плохо.

Слейт кивнул. Лицо Рейвен то и дело куда-то уплывало. Видимо, он потерял больше крови, чем думал. Но это не имело значения. Главное – Рейвен жива, и принадлежит ему. Он сжал в кулаке и пулю, и золотую монету, а потом засунул их себе в карман.

– Тебе больше не понадобится эта монета, Рейвен. Отныне я буду твоим талисманом.

– Пусть будет так, – улыбнулась Рейвен. – Но если ты сегодня ночью как следует не отдохнешь, вряд ли от тебя будет много пользы. Давай ложись, а я схожу и достану из седельных сумок одеяла.

– Там есть и кое-какая еда. Я запасся на всякий случай.

– Ты очень предусмотрителен, но теперь командовать буду я, а ты ложись и поспи немного.

– Нет, мне надо еще кое-что сделать.

– Слейт, ты слишком слаб.

– Я хочу завернуть Хэнка в его одеяло и посадить на его же лошадь. Он въедет в лагерь обутым в сапоги, верхом на своем коне.

Рейвен все поняла и не стала возражать. Пока Слейт занимался Хэнком, Рейвен привязала к дереву лошадей и достала еду, которую приготовил шеф-повар поезда, – что-то вроде ленча для пикника, а не сушеное мясо и черствый хлеб, как она ожидала.

Она расстелила одеяла под деревом и стала ждать, когда Слейт закончит с Хэнком. Ей все же было жаль, что Хэнк так бесславно окончил свою жизнь, но он был опасным человеком, причинил людям много зла, и рано или поздно его все равно кто-нибудь да пристрелил бы.