Понятно, почему свиристели едят с такой быстротой и жадностью. У всех птиц пищеварение идёт очень быстро, а свиристель в этом отношении рекордсмен. Нища у него прямо-таки перескакивает из зоба в желудок, в кишки и дальше, только успевай снова зоб набивать ягодами. А они-то вошли с морозом, ягоды мёрзлые, зоб и всё тело охлаждается, дыхательные пути сдавлены, бедный обжора часто в обмороке падает с ветки на землю. Если их много — всей компанией. И лежат, пока часть ягод в зобу оттает, пройдёт в желудок. Можно дышать! Свиристель зашевелился, прыг на ветку, можно кушать дальше.

Сойка беспокоится: настало время за запасы приниматься, осенью хлопотунья где только желудей не напрятала, поди их теперь найди. Ну своих не нашла — соседкины пригодятся, а то и на белкин запас наткнётся — не важно. В дубовом севе лесникам она главная помощница. Мелкие птички эту красавицу вороньего рода не очень жалуют: она и птенчика промыслит, и яичко. А сейчас, зимой, и птичку подхватить не откажется.

Песен в зимнем лесу не заслушаешься: свои певцы улетели, а зимние красавцы щуры, свиристели, клёсты петь не особенные мастера. Тихо, уютно напевают, правда, снегири.

В декабре, не в пример глухарям и тетеревам, рябчики разбиваются на пары, хотя до весны далеко. Тетерева в березняках нет-нет да и забормочут, но как-то по привычке. Тетёрки на это и не отзываются, не проявляют интереса. Берёзовые почки для них интереснее. Тихо стайка на вершинах берёз держится, может, почки там вкуснее. При ветре они на средние сучья спускаются, где потеплее. Под снег-то ночевать ещё рано, закусить не мешает. Но к вечеру наклевались рябчики, тетерева и кувырк с ветки на снег, в снегу ещё коротенький ход разгребут — и снежная спальня готова. В злую непогоду можно под снегом и двое и трое суток отсидеться — не замёрзнешь. А на снегу и следов не осталось, всего лишь маленькая ямка в том месте, где птица в снег погрузилась.

Но бывает, на дне снежного моря ждёт бедных птиц та злая беда, которая, как мы говорили, и для озими опасна. Солнце засветит поярче, и верхний слой снега подтает, а к ночи подмёрзнет, образуется ледяная крышка — наст. Утром птицам на волю пора, а ледяная крыша не пускает.

Как-то недалеко от одной деревни ребята приметили: на опушке берёзовой рощи вечером сидели тетерева, кормились берёзовыми почками и на глазах упали в снег и закопались. А утром снег прочно заковало настом.

— Забирайте лопаты, спасательная команда, — сказал учитель, — идём лесных кур из беды выручать.

Ребятам это понравилось, на лыжах все живо в рощу прикатили.

— Ни один не выбрался, — сказал учитель. — Видите, края у ямки вдавлены, это вход. У выходной ямки снег был бы в стороны разбросан. Действуйте!

Школьники, кто лопатой, кто просто палками, осторожно принялись за ледяную корку. Фрр! Что тут поднялось! Снег тучей взвился в воздух, косачи и тетёрки летели кто куда, об одном не догадались: поблагодарить спасителей.

— Не стоит благодарности! — крикнул учитель и схватился за шапку: крупный косач чуть не сшиб её в снег.

Смеху и радости было много. И ещё веселее стало ребятам, когда по следам они разобрались, какой незваный гость наблюдал за их работой из-за ближнего кустика.

Оказалось, кумушка лиса сообразила, какая вкусная добыча ждала её под берёзой в ледяной тюрьме. Она не первый раз подстерегала под снегом тетеревов и, подобравшись, ловко хватала первого же на взлёте.

А тут — ну и досада! — опередили. И неловкие же какие! Ни одного и поймать не сумели, зря старались, только ей охоту испортили. Так думала, вероятно, лиса, глотая слюнки. Но тут девчушки от радости подняли такой визг, что она не выдержала, метнулась в сторону, даже несколько рыжих шерстинок не кусте оставила. По следам да по этим шерстинкам школьники и прочитали, что мы рассказали.

А бывает и так. Ястреб-тетеревятник у нас тоже зимует и не хуже нас знает птичьи повадки. Увидел тетеревов на берёзе и к ним во весь дух. Вот, наверно, думает, досыта пообедаю.

Только тетерева не глупее ястреба: с берёзы бух в снег и закопались.

Подлетел ястреб. Опустился на снег. Тут она, добыча, под самыми кривыми когтями. Только вот беда, когти эти умеют добычу хватать. Цепко, не вырвешься. А копать не научились. Посидит ястреб, посидит на снегу… и опять на крыло, другую добычу искать. Вот тетерев и спасся.

Кумушка лиса под снег не залезет, но снег и ей помогает. Она хорошо знает, что под снегом живут, да ещё и плодятся, мыши с полёвками, её главная еда. Для полной сытости ей штук двадцать в день поймать надо. Охота нетрудная, интересная. Лиса так увлекается при этом, что к ней даже подобраться можно, полюбоваться.

Ведёт она себя забавно: то остановится, то подскочит на задних лапах, точно танцует, и вдруг хлоп! Мордочкой прямо в снег зарылась, он так и разлетелся. Вынырнула, проглотила и дальше бежать. Это она, как говорят охотники, «мышкует». Проглотила мышку. И редко, когда ошибается, не успеет мышь поймать. Под снегом их не видно, но для чего ей чуткие ушки? Они не хуже глаз расскажут, где мышка под снегом прошуршала, где пискнула. Выслушает её лисица, поднимается на задние лапки и со всего размаха нырк в снег головой. Глядишь — и мышка уже в зубах. Но одна мышка — один глоток. Облизнулась лиса и дальше слушает. Поэтому лиса нам полезный зверь и охота на неё, когда у неё дети растут, запрещается. А зимой охотник за дерево спрячется, через пищик пискнет, и лиса сама на него набежит.

Отмучился по чернотропу рано полинявший заяц, теперь беги, куда хочешь: снег белый, и сам белый, точно в маскировочном халате.

Но лучше днём зря не бегать. Следы напутать и под кустиком отлежаться тишком-молчком. Приходится не только настоящего врага поберечься, сорока да сойка заметят — на весь лес крик разведут. И ведь не для своей выгоды, а так, болтушки, помолчать не могут. Кому только заячье мясо не нравится!

Раз пришлось мне подсмотреть, как по заячьему печатному следу шагали две вороны. Идут молча, головы на бок, во всех заячьих хитростях разбираются не хуже охотника. Если доберутся, косому плохо придётся.

Чаще всего по заячьему следу пробирается рыжий следопыт лиса. Эту никакими увёртками не обманешь. Не откажутся от зайчатины и голодные волки.

Подумать только, сколько опасностей бедного зайца ожидает, не считая охотников с ружьями и собаками. А защиты у зайца — всего только хитрость да быстрые ноги.

Вот заяц и принимается за хитрости. Если надо ему отдохнуть, он не сразу заляжет под кустик. Он по своему следу и назад пробежит, и в сторону прыгнет. Напляшет, напрыгает, наконец, последний огромный прыжок. И в этом последнем прыжке особая хитрость. Прыгнет заяц не на чистое место, а под куст или в пучок травы, что торчит из-под снега. И лапки на прыжке прижмёт одну к другой, чтобы след получился незаметный, одной ямкой. И ещё ложится косой на отдых обязательно головой в ту сторону, откуда пришёл, чтобы врага вовремя заметить и успеть спастись.

Лунной зимней ночью сядет охотник в шалашик на огороде, ждёт, не придёт ли заяц капустных кочерыжек поглодать. Так вы знаете, как он зайца теперь высматривает? По тени. Заяц бежит белый, от снега не отличишь, а тень его рядом скачет — голубая, заметная.

И не только тень выдаёт зайца, но и следы.

В лесу, в поле бабушка зима точно развернула большую книгу с чистыми страницами и каждого бегуна просит в ней расписаться. Вы бежите? Пожалуйста, только вот не откажите лапку отпечатать: одну, другую… Ну и всё. Бегите дальше.

В книге бабушки зимы расписался не один заяц. Все звери, даже птицы, если спустятся на землю, волей-неволей лапки к ней приложат. Особенно, как выпадет свежий снег, каждый след на нём ясно виден. И опытному следопыту сразу понятно, кто, куда и за каким делом бежал. Для этого по лесу надо ходить умеючи, бесшумно, как ходят сами лесные жители. И тогда… Тише! Тише! Спрячьтесь за кустик, смотрите, что это такое? На снегу заячий след, а по нему важно шагает огромная белая птица. Снежная сова. Яркие жёлтые глаза огнём горят. Нехорошим для зайца. Прочитает она его след в книге бабушки зимы — ох! — прочитает. И приложит к нему когтистую лапу.