Я развернулся и рванул машину вперед. Люси сидела рядом, откинувшись на закрытую дверцу и сжимая раненую руку. Я не ожидал, что она сдастся так быстро.
Было как-то странно ехать мимо сарая с надписью «Сдается глиссер» — ведь всего несколько часов назад я оставил в болоте двух человек. События развивались с неожиданной быстротой.
Проселочная дорога, которую неохотно показала мне Люси, находилась всего в полумиле от того места, где я прочесывал заросли. Немудрено, что Франклин проявил такое беспокойство, увидев, что я рыскаю совсем рядом.
Это оказалась небольшая хижина на крошечной поляне в лесу. Я вышел из «форда» и осветил ее ручным фонарем. К хижине не вели никакие провода. Я обошел вокруг. В свете фонаря показалась огромная куча срезанных веток. Я подошел поближе и заглянул под них. Там стоял голубой «додж».
Из багажника «форда» я достал стамеску и молоток. Подошел к двери хижины, подталкивая перед собой Люси, и несколькими сильными ударами взломал запертую дверь. Изнутри на меня пахнуло жаром и каким-то неприятным запахом. Я вошел, — толкнул Люси на середину комнаты и осмотрелся вокруг.
К комнате было почти пусто. Лишь керосиновая печка со стоящей на ней сковородой и вешалки с одеждой Банни, висящей на вбитых в стену гвоздях. В стене справа виднелась дверь, ведущая в соседнюю комнату. Я сбил и этот замок, сделал шаг вперед и осветил комнату лучом фонаря. Свет упал на мертвое тело.
Я нашел Банни.
Он лежал лицом вниз на полу. Кисти его рук были прикованы к двум болтам, ввинченным в пол. Болты были новыми. Рядом виднелись опилки.
Несмотря на то, что внутри хижины было сухо, запах в комнате был невыносимым. Банни лежал здесь, — прикованный, длительное время. Его огромная физическая сила ничем не могла помочь ему, потому что руки были растянуты в стороны до предела. Брюки и кожа на коленях были сорваны в предсмертных конвульсиях и местами проглядывали кости. Левая рука вся изжевана в безумных попытках спастись от голодной смерти.
Банни умер, прикованный. Франклин приковал его к болтам и пытал голодом, жарой, жаждой. Потом оставил. А когда вернулся, нашел не человека, а сошедшее с ума животное. Я наклонился и осмотрел голову, изувеченную бесчисленными ударами об пол. Нигде не было следов пули, избавившей Банни от мучений.
Франклин оставил его умирать.
И Люси Граймс не остановила Франклина.
Теперь я понял, почему она не хотела идти в хижину. Она знала, что внутри.
Я повернулся к ней.
— Это не я! — завизжала она. — Это Барт! Я хотела…
Я достал револьвер и трижды выстрелил ей в горло.
— Объясни все это в аду — если кто-нибудь захочет слушать тебя. И вылечит твое лживое горло. — Люси упала на пол, обхватив руками горло. Между пальцев хлестала кровь.
Я перешагнул через нее и вышел из хижины, в благословенную темноту и чистый воздух. Небо было безоблачным. Я взглянул на звезды, чтобы сориентироваться. Мне было точно известно, где спрятаны деньги. Мы с Банни всегда устраивали тайник на местности, следуя определенным, только нам известным правилам. Выбрав направление на север, я начал отсчитывать шаги от двери хижины. Нужно было пройти сорок футов.
При дневном свете найти мешок с деньгами было бы просто, но и в темноте все оказалось не так уж сложно. Пройдя сорок футов, я почувствовал под ногами рыхлую землю. Наклонился, разрыл грунт стамеской и на глубине чуть больше фута нащупал мешок с деньгами. Я достал его, убедился, что почти все деньги из банка в Фениксе были на месте, и снова закопал мешок. Сейчас не было смысла таскать деньги с собой. Я вернусь за ними тогда, когда приволоку Франклина, прикую его рядом с трупом Банни и заставлю умереть такой же смертью.
Я вернулся в хижину. Люси лежала на полу без сознания. Кровь больше не лилась фонтаном, а струилась и капала при каждом сокращении сердца. Долго ей не протянуть. Да, Люси повезло. Если бы я не потерял самообладания при виде Банни, то придумал для неё что-нибудь другое. Она была виновна в смерти моего друга не меньше Франклина.
Я привык к смерти, но ярость при виде трупа Банки ослепила меня. Итак, где теперь Франклин? Наверно, вернулся в «Ленивую Сюзанну» и поджидает меня. Его желание исполнится — но все будет не так, как он надеется.
Я сел в машину и поехал к «Дикси пиг». Желание отомстить Франклину было настолько велико, что у меня сжималось сердце. Но все-таки сначала мне нужно выполнить другое дело. Я поставил «форд» и обошел здание ресторана. Полицейской машины нигде не было.
Хейзел была одна в пустом зале ресторана. Увидев меня, она побежала навстречу.
— Как хорошо, что ты приехал сюда, Чет. Франклин ищет тебя повсюду. Им и в голову не пришло, что ты приедешь сюда. У мотеля тебя ждет шестеро полицейских.
Все. Мое пребывание в Гудзоне, Флорида, подошло к концу.
И мне придется уехать, не отомстив Франклину.
Не отомстив? Нет, просто так я отсюда не уеду.
— Хейзел, дай мне ключи от твоей машины, — попросил я.
Она открыла сумочку и достала ключи.
— Чет, я хочу поехать с тобой…
— Если тебя будут расспрашивать, скажи, что я силой отобрал ключи. — Я не мог взять ее с собой. Даже одному мне будет трудно спастись. Я посмотрел ей в лицо, улыбнулся, поцеловал и сильно ударил ее. Хейзел рухнула на пол. Теперь синяк, который появится через несколько минут, послужит ей оправданием. Никто не сможет обвинить ее, что она помогла скрыться преступнику.
— Прощай, бэби, — произнес я и пошел к выходу. Мне не хотелось смотреть ей в лицо.
Сев в машину Хейзел, я поехал к «Ленивой Сюзанне». Они будут ждать меня в «форде», думал я, поэтому мое появление окажется неожиданным.
Едва машина въехала во двор мотеля, как мигнули фары одной из дюжины машин, уже стоявших там. В следующее мгновение вспыхнувшие фары десятка машин ослепили меня. Я увидел, что здесь выстроились полицейские автомобили, Во дворе стало светло, как днем.
Из ближней машины выскочил Барт Франклин с револьвером в руке. Стало ясно, что он хочет застрелить меня, причем именно застрелить, а не арестовать. Франклин боялся, что если меня арестуют и начнут допрашивать, всплывут опасные для него факты. Я подождал, когда он приблизится на десять ярдов и всадил пять пуль в пряжку его пояса. Франклин упал с ужасным криком. Он походил на смертельно раненного быка.
Отовсюду слышались выстрелы. Полицейские не умеют стрелять, это уж точно. Я нырнул за руль машины и рванулся к выходу через клумбу, забор из штакетника и тротуар. Чья-то пуля разбила ветровое стекло. Машина подпрыгнула при въезде на шоссе.
Я направил машину на восток, потому что знал, что на шоссе № 19 к северу и югу от города будут устроены засады и шоссе блокировано. Не успел я проехать и пары миль, как совсем рядом раздался рев полицейской сирены и из-за угла выскочила машина. У кого-то хватило ума перекрыть и это шоссе. Я нажал на педаль газа, и фары преследующей меня машины начали уменьшаться. И в это мгновение я увидел впереди освещенные силуэты автомобилей и проблесковые маячки полицейских машин.
Инстинктивно я снял ногу с педали газа, и машина сбавила скорость. Они увидели меня и включили прожектора. На дороге стояла одинокая фигура полицейского, размахивающего фонарем — сигнал остановиться.
Я мгновенно оценил обстановку.
Шоссе перегораживали два полицейских автомобиля, стоящие поперек на расстоянии половины длины машины друг от друга. Справа — глубокая канава, слева — открытое поле. И в зеркале я увидел свет фар приближающихся преследователей.
Выхода не было — нужно прорываться. Я нажал на газ и помчался к щели между двумя машинами в центре шоссе. И в этот момент я узнал полицейского, стоящего между машинами и размахивающего руками — Джед Реймонд.
Ничего не поделаешь, решил я, он или отпрыгнет в сторону, или за его жизнь нельзя будет дать ни гроша — в конце концов, кто заставил его надевать этот обезьяний костром. До машин оставалось ярдов двадцать, и тут прямо перед ним выбежал Кайзер.
