Совещание у Волкова показало Сидорову, что Петровский подсказал ему правильно. Сосредоточивать усилия надо было не на борьбе с воровством и бедностью, порождавшим одно другое, что, впрочем, Сидоров как-то не хотел замечать, а на анализе сложившегося в области N олигархического и антиолигархического баланса сил. Вице-губернатору требовались варианты поведения власти в отношениях с основными хозяйственными региональными структурами – их слабые и сильные места. Особо его интересовало, кто в областной администрации непосредственно связан с теми или иными корпорациями. Сидоров окончательно убедился, что готовится план предвыборной кампании, причём рекогносцировка местности, определение врагов и союзников ведутся Волковым весьма тщательно. Работать Сидорову стало интересно, и он даже заразил своим энтузиазмом часть своих сотрудников.

В тот же месяц ему выплатили премию в размере двух окладов.

5.

Прошло почти три года губернаторства Пуделькина, под руководством которого область N добилась очередных успехов в достижении всеобщего процветания. Надвигался предвыборный год. За это время Сидоров подготовил для Волкова шесть докладов с оценкой различных вариантов действий областной администрации в отношении капитанов регионального бизнеса и оценкой последствий этих действий. К удивлению Сидорова, привыкшего к тому, что доклады и рекомендации департамента экономики используются только для справки, часть из этих рекомендаций была реализована, причём реализация решений шла под эгидой губернатора, а не его заместителя. Авторитет Сидорова среди работников областной администрации существенно вырос, и как-то однажды он с удивлением обнаружил, что цели команды Пуделькина ощущаются им, Сидоровым, как его личные. Как-то постепенно, незаметно формальная благодарность областным структурам за решение его жилищного вопроса превратилась у Сидорова в настоящую собачью верность.

Но в отношениях с самим Евгением Геннадьевичем у Сидорова сохранялась дистанция и, по мнению многих, это препятствовало его карьере: Сидоров никак не мог выбраться из замов. Сам он особо не задумывался над этим, что мешало его карьере гораздо сильнее.

Личная жизнь Сидорова тоже стала налаживаться. С приходом в администрацию Волкова его зарплата существенно выросла. Кроме того, ему удалось решить один вопрос для Ивановского, который был озабочен расширением своего торгового бизнеса. Сидоров помог ему приобрести несколько магазинов в городах области, за что Ивановский выделил Сидорову пай в своём деле. Пай этот приносил приличные доходы, так что Сидоров и Ивановский были вполне довольны друг другом. Наконец, Сидоров одновременно водил знакомство сразу с четырьмя серьёзными женщинами, не говоря уже о появлявшихся на короткий срок в его жизни легкомысленных девушках, так что этот период его жизни заполнился ощущениями до отказа. Для мыслей времени уже не оставалось. Сидоров чувствовал, что он живёт правильно. Действительность – это то, что дано нам в ощущениях, и, если ощущения гармоничны и приятны, не значит ли это, что человек живёт в мире с собой и окружающей средой?

Положение обязывает. Держатель пая бизнеса Ивановского Сидоров был заинтересован в росте этого бизнеса, поэтому он периодически хлопотал за Ивановского в коридорах региональной власти. На этот раз проблема была в получении землеотвода, который вклинивался в городской парк. И вроде бы согласования все были получены, однако землеотвод ушёл к татарину по фамилии Мусин.

Когда Сидоров, узнавший об этом, зашёл к Ивановскому выразить своё сочувствие, тот был выпивши и сильно ругал все тюркские народы. Сидоров, немного посидев и сказав сакраментальное: "Земли в России много, найдёшь в другом месте, не хуже", – собрался было уходить. Но тут злобный Ивановский понёс такое, что Сидоров задержался… а лучше бы ему было не задерживаться.

– Я же ему миллион рублей дал в своё время на предвыборную кампанию. И что теперь? второй раз уже кидают…

– Денег-то дал на кампанию – губернатору? – наугад спросил Сидоров.

– Конечно, кому же ещё. Из-за этого старого дурацкого случая его татары и взяли на крючок. Теперь ещё и доплачивают, чтобы он с него не сошёл. И что ты думаешь, я один такой? Ему же много наших деньги давали. А он чуть что – татарам идёт навстречу, а нас обламывает. Чем дальше, тем больше… с ним невозможно никаких дел иметь.

– Старый случай на охоте ты имеешь в виду?

– Да, с егерем.

– Так что, это всё на самом деле было?

– Было, было… только ты-то какого рожна стал об этом звонить? Насилу мы с Петровским тебя перед ним отстояли: ему же сразу сказали, что в область столичная пресса собирается по твоей наводке.

– Перед Пуделькиным?

– Да, да. Ну вот, вижу, доходит. Какой же ты всё-таки тормоз, Сидоров. Неужели до сих пор не понял, что, если в приход человека к власти столько денег вложено, люди будут свои деньги защищать? Журналисты же тоже есть-пить хотят.

– Но убийство…

– Не было никакого убийства. Был несчастный случай. Машины сбивают пешеходов, с крыш на голову падают сосульки, люди оступаются и падают в открытые канализационные люки. И всё на этом.

Они выпили, посидели ещё. Сидорову было неприятно, но уйти сразу не получилось. В результате он напился, машина доставила его домой уже за полночь, и на следующий день Сидоров ушёл с работы пораньше, отсыпаться. Когда он начинал свою карьеру чиновника, такой ранний уход с работы был для него из области фантастики.

6.

Неприятный разговор с Ивановским заставил Сидорова поразмышлять о прошлом и оценить свои новые ценности. Он задумался… и в результате несколько засомневался в себе. Так ли уж всё хорошо у него устроено? Не получается ли так, что он, такой хороший Сидоров, работает рука об руку с различными ворами и негодяями?

Сам этот вопрос, внезапно возникший в его голове на сорок пятом году жизни, свидетельствовал о глубине душевного расстройства. Но всё обошлось: Сидоров быстро объяснил себе, что он-то никого не сбивал автомобилем и даже окурков не кидал в форточку. Доход свой он имеет благодаря исключительно собственным трудовым усилиям, и окружают его милые и симпатичные люди, пока прокурор не докажет в суде обратное. Потом, они вместе работают на великую цель процветания области, которая облагораживает каждого, причастного к общему делу. Сидоров успокоился и постарался сделать из слов Ивановского правильный вывод: не надо болтать что попало кому попало. На то она и свобода слова, чтобы держать язык за зубами.

Неожиданно его пригласил поужинать в ресторан первый вице-губернатор. От него Сидоров узнал о грядущих переменах: Волков уходил на повышение, в федеральный округ. Он уже начал сдавать дела… Сидоров почувствовал неопределённую грусть и понял, что почва под ним заколебалась. Тут Волков внимательно посмотрел на него и спросил:

– А вы, Сидоров, не хотели бы повысить свой служебный статус?

– Возможно, – словно ощупью по скользким камням в речке, осторожно ответил Сидоров, в душе надеясь на место начальника департамента экономики и благоприятные перемены в мнении губернатора о нём, Сидорове. Но Волков сказал совсем уж не ожидаемую Сидоровым фразу:

– Я бы мог похлопотать о вашем переводе в округ. Для этого вам нужно собрать документы, пройти собеседования… Гарантировать я ничего не могу. Но в области, как мне кажется, перспектив для вашего служебного роста нет.

"Ещё бы, – с грустью подумал про себя Сидоров. – Какие уж тут перспективы…" Но вслух сказал:

– Что же будет теперь со стратегией… Я думал, вы на выборы губернатора пойдёте.

Волков помолчал и после паузы ответил:

– Было такое мнение, что мне нужно идти на выборы. Но Евгений Геннадьевич вполне справляется с областью. Эти годы показали, что он грамотный руководитель. К тому же он хорошо умеет договариваться. Воспринимает аргументы собеседника.