Августа, ха-ха.
Кто-то из толстосумов удивленно охнул, довольный таким разоблачением:
– Ну, блин, чего бывает!
А гид, удовлетворенный эффектом, подошел к толстосуму, провел слегка игриво, но все же дружески по его волосам и продолжал:
– Потом пошли войны многочисленные, английские захваты, а также движение Жанны д’Арк. Чудеса Жанны – простецкие, то есть сомнительные. Скажем, узнала короля в толпе придворных. Да наверняка ее подучили. Она считалась девственницей, что было невозможно в те времена, если она прошла всю страну. А видения ее – это галлюцинации, которые всегда бывают при шизофрении. Король французский тогда тоже был ненормальный, челюсть отвисшая, слюни пускал, за придворных прятался. Французу ни в чем доверять нельзя.
Сорбонна, это их университет, известна в истории Франции только одним фактом, тем, что она признала Жанну д’Арк ведьмой. Но сожгли ее уже не живой. Еще в тюрьме сломали позвоночник, а жгли труп. Так что все эти сопли-вопли по поводу несчастной, заживо сожженной – ни к чему. Кстати, Карл Восьмой построил замок, который не входит в наш маршрут. Он привез из Неаполя во Францию сифилис. Весь в звездной сыпи, а так жизнь замечательная, ха-ха. А римский папа получил сифилис от святой воды, за это тогдашние сбербанки были закрыты.
Сифилис оказал влияние и на архитектуру. Жизнь была в те века замечательная. Скажем, Мария Тюдор спала со всяким, но также и с мужем.
Дамы автобусные оживились. Дошло дело до амуров. Коренев, всю жизнь искавший всюду смысл, попытался все-таки возразить. Но на Костин возглас: “Что же вы говорите!” – одна из пассажирок, полнотелая высокая блондинка, повернулась и наставительно и презрительно бросила:
– Он здесь живет, а вы нет. Не мешайте, раз не знаете.
– Но в Средние века он тоже тут не жил, – вяло уже сказал Костя, понимая, что спорить не имеет смысла.
– Ты что на него давишь? – спросил Костю одетый в пиджак цвета маренго мужик с крутым затылком. – Больше всех надо?
Попыталась вмешаться Фроги, сказав мужику:
– Вы могли бы быть повежливее.
Но спутница крутошеего обрезала ее:
– А вас вообще не спрашивают. Ваш номер – восемь!
Они отвернулись и принялись смотреть в окно. А что было еще делать!
В окне был виден бульвар, росли зеленые деревья, ходили белые, смуглые, черные мужчины и женщины. Вдали виднелась стена какого-то музея анималистической скульптуры, судя по стоявшим вдоль нее фигурам животных из дерева и камня, под белыми зонтиками сидели посетители рядом находившегося кафе. Красивая и милая соседка с зелеными глазами, сморщив вдруг лицо, спросила Костю, нет ли у него таблетки от головной боли. Слава богу, таблетка салподеина нашлась, нашлась и бутылка воды. Фроги приняла таблетку и закрыла глаза. А гид не унимался:
– Идиоты они все. Генрих Второй был женат на женщине из Медичи.
Такие были итальянские отравители. Но богатые. Французские короли вообще женились черт знает на ком. Один был женат на австриячке. Так эта Анна Австрийская передавала в алмазных подвесках шпионские сведения. Дюма про это не знал. Он был плохой писатель, как известно. У него Людовик Четырнадцатый Каторз изображен высоким, худым, а на самом деле он был толстым и лысым коротышкой, и вонючим, да и сумасшедшим, как все они. Своей смертью они не умирали. Одному королю вкатили в лоб биллиардным шаром, часа через два ему стало плохо, а потом он и умер. Мальчики королевские мерли как мухи, потому что их травили.
Наконец пробку вытащили из бутылки, и машины полились струей. Влился в эту струю и их автобус. Гид продолжал тем временем свои изыскания из истории, неожиданно приобретшие конспирологический характер:
– Я читал письма итальянского посла и понял, что в Полтаве победили мы не численностью, не умением воевать, не учебой у шведов, а хорошей разведподготовкой. Они думают, что есть геополитическая история, – это их так учат. А на самом деле все решают секретные службы. К примеру, Лещинского посадили на престол французы. Но русской разведке это было известно, поэтому в Балтийском море курсировал русский флот. И русские посадили на престол Августа
Третьего. У Турции мы забрали Кавказ, Крым и Украину. А вот еще история. Богатый банкир-еврей женился на француженке. Я читал справки и заметки ее врача. Он потом резко умирает. Это у тогдашней мафии такая аудиторская проверка была. И она убегает в Германию, где у нее через шесть лет родилась дочка, будущая мадам Помпадур.
Вольтер тоже был писатель, как Дюма. Брался за любую черную работу, писал письма для мадам Помпадур. И на Россию работал. У Екатерины
Второй были два агента. Во-первых, Вольтер, который за деньги продал бы маму родную. И, во-вторых, экономический агент – это Дидро. Он выкупал разные коллекции и посылал их в Петербург. Сохранились документы. Все ценности мира были собраны тогда во Франции.
Эшелонами и кораблями посылал Дидро искусство в Петербург. Правда, корабль с фламандской живописью потонул. Но Дидро финансово не пострадал.
– А Советский Союз тоже разведки разрушили, только западные, – набычился один из автобусных мужиков. – Запад готов нас живьем съесть.
Коренева всегда удивляла ностальгия по Советскому Союзу у этих, разбогатевших только в результате его развала и идеологической перемены. Но советскость – это нечто вросшее в души, что не вытравишь, что в итоге все назад вернет, пусть и в новом обличье.
Гид обрадовался новой теме, даже как-то изменился, облик его снова стал до жути знакомым. Но слишком занимала Костю в этот момент его соседка. Впервые после Алены и последовавших жалких лет, когда он стал пугаться женщин, он снова почувствовал настоящее влечение. Так что не до экскурсовода ему было.
– Разрушение советской системы произошло в результате войны нового типа, – заговорил тот вдруг наставительным голосом, словно забыв о гаерском тоне. – Сначала она называлась “холодной”, потом перешла в стадию “теплой”, когда стали применяться помимо идеологических средства “горячей” войны и диверсионные операции гигантского масштаба. К разряду таких операций я отношу возведение Горбачева на пост генсека. Затем события девяносто первого года, когда одновременно было два путча. Один фиктивный, который пытались осуществить члены ГКЧП, но то был не путч. На самом деле это была законная операция. Но операция глупая, она и спровоцировала настоящий путч, возглавляемый Ельциным. В результате в стране началась антикоммунистическая контрреволюция. Она завершилась в октябре девяносто третьего года. Это тоже была диверсионная операция. Я лично имел возможность наблюдать на Западе, как все это готовилось. Там почти и не скрывали, что все это только операция. В результате антикоммунистического переворота была разрушена советская система, Советский Союз, советский блок. И мы имеем то, что есть сейчас. В данном случае кретинов-французов с недоразвитым черепом, ха-ха.
Эту интонацию Костя уже где-то слышал. Но где? Фроги о чем-то спросила его, и он опять отвлекся.
Подъехали к замку Шенонсо. Прошли ворота, сразу за ними небольшой магазинчик с сувенирами, куда повалили пассажиры. Среди всякой мелкой пластики и финтифлюшек на стендах, на столе лежало множество путеводителей на всех языках. Был и на русском языке – “Замки
Луары”, издательство Валуар, продукция Леконт, кажется, за сорок евро. Фроги повертела в руках и не купила, а Костя купил, все же было обещано “66 достопримечательностей – 321 фотография”.
И с первых же строк путеводителя зазвучали история и французские романы – Вольтер, Дюма, Бальзак, Моруа: “Замки долины Луары располагаются в трех древних провинциях: Орлеан, Турень, Анжу”. И
Орлеанская Дева, и герцог Анжуйский, и первая возлюбленная Бальзака
Лора де Берни из Турени, где у нее не раз гостил великий писатель, да и сам учился в городе Тур.
Группа пошла по усыпанной песком дамбе, вдоль которой росли огромные, корявые, ветвистые вязы. Экскурсия растянулась. Подняв руку и виляя задом в блекло-голубых джинсах, гид шел впереди, ведя к реке Шер, впадающей в Луару. На этой реке и был построен замок “в позднеготическом стиле” на сваях старой мельницы; конические башенки, узкие оконные проемы, слуховые окна, балконы, нависающие над рекой. Замок словно вырастал из реки, пять арок открывали пути для лодок, небольших ладей. Прямоугольные дорожки и перед замком были обсажены кустистыми розовыми цветами и разбивали пространство на ряд квадратов, по углам которых стояли куполообразно остриженные, сферические густые зеленые не то большие кусты, не то маленькие деревца. Солнце палило, небо голубело, но благодаря фонтанам жара не чувствовалась.
