Орлов объяснил, что из селения Коль он направился к западу и, проехав в этом направлении около 70 вёрст, достиг озера Чли, имеющего, по словам гиляков, около 120 вёрст в окружности. От селения нейдальцев Чли, следуя по южному берегу одноименного озера, он, проехав около 30 вёрст, прибыл в заселённое теми же нейдальцами селение Чальм, лежащее на юго-западном берегу озера. От этого селения, проехав по западному направлению 60 вёрст и перевалив небольшие возвышенности, достиг селения и озера Нейдаль. Это озеро немного менее Чли, но направление его более западное, именно: оно тянется от запада-юго-запада к востоку-северо-востоку; с запада в него впадает значительная река того же имени (Нейдаль), по которой Орлов с жителями этого селения поднимался на расстояние около 25 вёрст от устья. Они доходили до места, где эта река сближается с рекой Тугуром и откуда нейдальцы ездят на эту последнюю 91. На перевалах, а также и в местах, где они съезжаются для торговли, сложены большие груды камней в виде пирамид.
По наблюдению Орлова, северная широта этого урочища оказалась 52°57. Река Нейдаль имеет вообще восточное направление и, по словам жителей, берёт начало из того же большого хребта, из которого вытекают реки Уда, Тугур, Амгунь и Бурея. Этот хребет называют Хинга, что значит каменный, сплошной (становой). На вопрос Орлова, не знают ли они, какие горы идут к западу и северу от вершины реки Уды, они отвечали ему, что с запада к верховьям этой реки подходят те же горы Хинга, из которых выходят упомянутые реки, но что они отличаются от последних только тем, что там во многих местах встречаются большие округлые вершины {Нейдальцы чертили на снегу горы, изображая их протягивающимися с запада к верховьям реки Уды, и затем поворачивали их на юг. На месте же расположенных западнее верховьев реки Уды они рисовали круги в виде яблока. Вероятно, от этого и произошло прилагательное «Яблоновый» Хинганский становой хребет, как и означалось на картах 92.}. К северу же от верховьев реки Уды, говорили они, идут совершенно другие горы. Между реками Удой и Тугуром есть несколько урочищ, близ которых собираются живущие здесь поселяне и где сложены такие же груды камней. Подобные же груды и для той же цели, по словам их, есть и за горами Хинга к западу. На вопрос Орлова, не знают ли они в этих местах каких-либо иных каменных столбов, которые осматривают маньчжуры или китайцы, они отвечали, что никаких подобных столбов здесь нет и никогда не бывало; маньчжуров же и китайцев они никогда и не видали в этих местах и не слыхали даже, чтобы они когда-либо сюда приезжали.
Отсюда по указанию нейдальцев Орлов перевалил на небольшое (около 30 вёрст в окружности) озеро и селение Ахту, в которое с западной стороны впадает река того же имени; река эта берет свое начало из хребта Хинга. Озеро Ахту лежит на расстоянии около 50 вёрст к юго-западу от озера Нейдаль. Это пространство большей частью низменное и болотистое. Озеро посредством небольшой протоки, вытекающей из него в южном направлении, после 20 вёрст течения соединяется с рекой Амгунью. С вершины реки Ахту нейдальцы переваливают через хребет Хингг на притоки Буреи.
Из селения Ахту по указанной выше протоке, следующей по низменности, Орлов достиг реки Амгуни и, проехав вниз по ней около 30 вёрст, прибыл в нейдальское селение Керби {Теперь поселок имени Полины Осипенко. (Прим. ред.)}, к которому подходит (на расстоянии около 40 вёрст к югу) река Биджи. От селения Керби Орлов ехал рекой Биджи по холмистой поверхности и, проследовав вниз по этой реке около 25 вёрст, достиг селения Ухтре, расположенного при впадении этой реки в озеро Удыль. Общее направление пути от селения Ахту до реки Амгуни было юго-юго-восточное, по реке Амгуни восточно-северо-восточное, до реки Биджи на юг, а по этой реке до селения Ухтре на восток-северо-восток 93.
Жители Ахту, Керби и Ухтре относительно Хинганского хребта подтвердили те же самые сведения, какие Орлов уже получил от нейдальцев на озере Нейдаль, и, сверх того, рассказывали: 1) что с притока реки Амгуни — речки Малой Амгуни, они перевалили через Хинганский хребет на левый приток реки Буреи — речку Бурейку, выходящую из этого хребта южнее истоков речек Немилен и Кучуан и рек Тугура и Нейдаль; 2) что с вершины реки Амгуни, подходящей близко к вершине реки Горин, они переваливают через; тот же хребет прямо на реку Бурею; 3) что между реками Амгунью и Горин лежит большое озеро Самагир {Теперь озеро Эворон. (Прим. ред.).}, берега которого довольно густо населены народом, называющимся самагирами 94; 4) что многие нейдальцы перекочевали с озера Ахту и реки Биджи на реку Амур, в селение Кизи и в окрестные селения, а также в залив Нангмар; 5) что маньчжуры не ездят в этот край далее селения Ухты, лежащего на берегу Амура, при устье протоки, соединяющей с этой рекой озеро Удыль и протоку или речку Уй; 6) что с южной стороны в озеро Удыль впадает речка Пильда, которая посредством протоки имеет сообщение с Амуром и при устье которой лежит большое селение Пуль, и, наконец, 7) что селение Пуль и Ухта большие и что в них, а равно и в находящемся между ними на реке Амуре таком же селении Калью, обыкновенно останавливаются для торга маньчжуры 95.
Вследствие этого последнего сведения Орлов поехал из селения Ухтре в селения Пуль, Калью и Ухта. В этих селениях он встретил 17 человек маньчжурских купцов; из них некоторые говорили по гилякски. Маньчжуры принимали Орлова радушно и выражали готовность вступить с нами в торговые сношения, называя при этом товары, которые они желали бы от нас получить, и обещали приехать в Петровское и Николаевское. В дружеской беседе маньчжуры изъявили Орлову сожаление, что некоторые из них подстрекают гиляков делать нам зло и распускают ложные слухи, для нас злонамеренные. Русским, говорили они, следовало бы за это хорошенько наказать таких. Наконец, они объяснили, что действительно горный хребет, из которого берут начало реки Амгунь и Горин, а равно и лежащая от реки Горин к югу река Нейда, называется Хинганским (то-есть каменным, становым или сплошным) большим хребтом; что этот хребет, идя с севера и переходя через реку Амур (по-маньчжурски Мангу-Ула) и реку Сунгари (Сунгари-Ула), направляется к югу между реками Хургой и Уссури и достигает моря 96. По их словам, все народы, обитающие в стране, лежащей между этим хребтом и морем, независимы и ясака не платят, почему на всем этом пространстве не только нет никаких маньчжурских городов или селений, но даже и никакого караула. Что маньчжурское управление и китайская зависимость распространяются только на страны, лежащие к западу от этого хребта, в северной же части живет народ, называемый даурами.
В заключение Орлов сообщил: 1) что по берегам упомянутых озёр растут строевые леса из лиственницы, сосны, ели и частью кедра; что население, живущее на берегах этих озёр и впадающих в них рек, а также на Амгуни — соплеменно тунгусам и говорит на языке, весьма слабо отличающемся от тунгусского, так что он их свободно понимал; 2) что хотя они носят общее название нейдальцев, но большей частью называют себя по урочищам или озёрам, например — ахтубами, гулями и пульзами. Они вообще смирны и гораздо приветливее и ласковее гиляков, не только о хлебопашестве, но и об огородничестве и скотоводстве не имеют никакого понятия. Занятие их состоит в зверином и рыбном промыслах; зимой они ездят на собаках, а летом на лодках и коротнях, сделанных из бересты. Подобно гилякам они питаются рыбой, кореньями, ягодами и дичью, однако собак, как то делают гиляки, в пищу не употребляют. Просо, получаемое ими через гиляков от маньчжуров, и пшеничные и ржаные сухари: — от удских тунгусов и обитателей верховьев реки Буреи, составляют для них лакомство. Образ их жизни такой же, как и у гиляков. Озеро Удыль и протока Уй, по словам жителей, глубоки. Берега протоки Уй имеют около 15 вёрст длины, вообще возвышенные и ровные, и здесь, повидимому, есть много удобных мест для заселения и основания эллинга, почему как эту протоку, так и озеро Удыль, на берегах которого много строевого леса, в особенности кедра, необходимо подробно осмотреть и сделать промер по вскрытии Амура.
