Гремячинский сад так же огромен, как сад проданного Урусова. Яблони, парники, виноградные лозы, многочисленные клумбы. Широкая липовая аллея рассекает сад на две половины и упирается в мостик через Ранову. С правой стороны сад обрезают канавы, заросшие крапивой, слева поле помещицы Дарьи Дмитриевны. Поле все в васильках и полыни — у помещицы некому обрабатывать землю.

Петр Петрович топчет полынь и васильки. Он их любит, но только не в поле. Как бесполезно пропадает земля! Он оглядывается на собственный дом. Крыша белеет сквозь зелень. Строился дом добротно, на постройку шли могучие сосновые бревна, двери похожи на подъездные ворота. Можно подумать, что дом строил незабвенной памяти Собакевич. Словно по его грубой фантазии, к дому притулились два крыльца, одно высокое, с многочисленными ступеньками, другое — низкое, без ступенек.

Через ржаное поле он идет в заливные луга Рановы. «Трава по пояс, скоро косить». Озеро в белых и желтых лилиях пузырится и почмокивает — на отмелях кормятся сазаны. «Надо побаловаться удочкой». На ветке старого дуба что-то блеснуло ярко и жирно, как золотой самородок. «Жужелица. Великолепный экземпляр из рода „карабюсе сестрешери“». Он прячет жужелицу в спичечный коробок. Луга переходят в чернолесье — береза, осинник, заросли лесного ореха. Всюду сухостойник, сгнившие деревья. Этот лес тоже принадлежит помещице, он гибнет на корню, но помещица запрещает собирать дрова. Сутяжница и сквалыга замучила мужиков штрафами за потравы, за рубку дров.

Брезжит заря. Тихо. Тепло. Просторно.

В запахе подорожника чудится все тот же неистребимый всепокоряющий зов природы.

На живую и мертвую природу Петр Петрович смотрел прежде всего как ученый. Страсть коллекционирования насекомых стала научной целью. Постепенно его коллекции превратились в грандиозное собрание. Семьсот одна тысяча экземпляров этого ставшего знаменитым «семеновского собрания насекомых» были подарены его сыном Андреем Петровичем Зоологическому музею Академии наук.

А пока же Петр Петрович жадно и весело ищет жуков и бабочек. Он пишет краткое руководство по их сбору. Всем уезжающим в экспедиции он дает энтомологическое снаряжение и советует, как собирать насекомых. Расходует личные деньги на поездки молодых энтомологов по России. Устанавливает связи с энтомологами Европы и Азии, приобретает у них новые коллекции.

Русские и заграничные ученые пользуются его коллекцией для своих работ. Коллекция становится необходимой каждому, кто изучает российскую и азиатскую фауну. По общему признанию ученых, с «семеновским собранием» не могли соперничать самые богатые коллекции европейских и американских зоологических музеев.

Русское энтомологическое общество избирает Семенова своим президентом.

Семенов добивается от царского правительства денежных субсидий для общества. По его инициативе выходит «Русский энтомологический вестник».

Четверть века деятельность общества поддерживалась и направлялась его президентом.

Общество учредило три премии имени Семенова. На соискание премий представлялись самостоятельные исследования и труды только русских энтомологов.

Своей деятельностью Петр Петрович вызывал интерес к энтомологии в России. Появились новые исследователи русской природы, и они с гордостью называли себя учениками Семенова.

Мураевино расположено на берегу Рановы, в нескольких верстах от Гремячки.

Это большое базарное село — центр волости — знакомо Петру Петровичу с детских лет. Он знает жителей и Мураевина и всех деревень. А волость насчитывает двадцать сельских общин, объединяющих восемьсот крестьянских дворов.

Петр Петрович бывал в Мураевине и в будни и по базарным дням. Каждый раз, когда он появляется в селе, его окружают мужики, бабы, подростки, старики. Жалуются на тяжелую жизнь, на свои беды, просят помощи, совета.

Вот и сегодня на церковной площади его окружила толпа. Полуслепой старик (на груди у него медная бляха с надписью «Застраховано от огня в Российском страховом обществе») сует Петру Петровичу бумажный листок.

— Мужики просят тебя передать царю-батюшке жалобу. Земли у нас — куренка выпустить некуда, подати платить нечем, совсем в разор вошли. Помоги за ради Христа. Мы, правда, такую же бумагу королю датскому послали, может, и он замолвит за нас слово перед государем. Как-никак, а тестем государю приходится…

Рыжебородый мужик-погорелец просит бревен для избы. Молодая баба жалуется, что у нее сдохла коровенка, детишки сидят без молока. С кем бы он ни разговаривал — все одни и те же скорбные темы: не хватает земли, душат подати и недоимки, выкупные платежи и всевозможные земские сборы. У помещиков — лучшие земли, выгоны, луга, водопои, лесные угодья. Растет число безлошадных дворов. Многие мужики уходят из деревень на промыслы, на строительство железных дорог, в город.

А в деревне появились новые хищники. Кулаки, лавочники, ростовщики опутывают паутиной кабальных отношений безземельного, безлошадного бедняка. Растет безудержная эксплуатация батраков.

Все это замечает Петр Петрович. В своих поездках по окрестным деревням, при встречах с мужиками выясняет он, как действуют новоявленные хищники.

Несуетливо, без спешки знакомится он с сельскими общинами Мураевинской волости, куда входит и его Гремячка.

В волости восемьсот дворов. Петр Петрович обошел все восемьсот, перезнакомился с каждым мужичьим двором.

Он пересмотрел уставные грамоты, постановления волостных и сельских судов, окладные листы по всем двадцати общинам. Обошел сотни усадебных и полевых участков, которые являлись «земельным наделом» освобожденных крестьян.

Упадок натуральных отношений, разложение крестьянства, рост деревенского пролетариата, господство помещика и кулака вскрывались в обширных материалах, собранных Семеновым.

Строгий язык цифр, фактов, уставных грамот, окладных листов, дворовых книг говорил: Мураевинская волость типична для всей пореформенной крестьянской России.

Петр Петрович решил написать экономическо-статистическое исследование о Мураевинской волости. Он с жаром принялся за эту сложную работу. Кончились прогулки по гремячинсхим лесам, поиски жуков и бабочек, сбор трав и цветов.

Он писал главу за главой, придавая своему новому труду не только экономический, но и географический характер. В главе «Общий обзор волости» он рассказал о том, как живут, работают и что имеют от земли и своих трудов мураевинские крестьяне. «Доходов, получаемых крестьянами волости с земледелия на надельных, собственных и даже наемных землях, вообще недостаточно, за полным обеспечением собственно существования крестьян волости, на уплату всех выкупных платежей и налогов, на них лежащих», — приходит к печальному выводу Петр Петрович.

Со строгой точностью истинного ученого Семенов прослеживает общинные и бытовые порядки, экономику, жизнь, трудовые отношения крестьян. Он рассказывает о численности населения, о его составе, системе земледелия, скотоводства. О том, как обеспечивает себя крестьянин хлебом и сколько продает зерна на рынке. Описывает богатые усадьбы кулаков, их обширные огороды и сады, хозяйственные постройки и пятистенные избы. А рядом с усадьбами деревенских богатеев показывает курные избушки с прогнившими крышами, повалившимися плетнями, жалкие клочки земельных наделов.

«Мураевинская волость» на фактах и примерах вскрывала классовое расслоение русского крестьянства. Исследование Семенова резко отличалось от работ экономистов и статистиков. Если труды Скребицкого, Даниельеена, Головачева представляли собою собрания фактов различного значения, то «Мураевянская волость» давала общие выводы о жизни пореформенной деревни.

«Мураевинская волость» вышла в свет в 1880 году. Новая работа Петра Петровича опять привлекла внимание Карла Маркса. По мнению Маркса, исследование Семенова характеризовало экономическое положение крестьян, пользование общинными и усадебными землями, полевыми наделами, а также крестьянские бюджеты, повинности, платежи.