– А может ли папа поужинать с нами сегодня вечером?

Воцарилось тягостное молчание. Глория посмотрела на Джефа и убедилась, что он спокойно воспринял вопрос ребенка. Но его взгляд говорил, что право продолжить беседу предоставлено ей.

– Как ты назвал Джефа? – Глория старалась сдержать волнение.

Брайан перевел взгляд с одного взрослого на другого и покраснел.

– Папа, – промямлил он и поднял на нее взгляд, такой ясный, что материнское сердце растаяло. – Ведь он мой папа, да?

Глория замерла под взглядом Джефа. Она вспомнила, как рассказывала ему, что никогда не обманывает сына.

– Да, дорогой, – спокойно сказала она. – Но как ты догадался?

– Он похож на меня. – Брайан повернулся и пристально посмотрел на Джефа. – Почему ты никогда не навещал меня раньше?

Мать чуть не расплакалась, услышав такой вопрос, и приготовилась к тому, что Джеф во всем обвинит ее.

Но он удивил своим ответом.

– Потому что мама и папа потеряли связь друг с другом много лет назад.

– Когда?

– Еще до того, как ты родился.

Глория послала умоляющий взгляд: ты не можешь допустить, чтобы ребенок узнал всю правду.

К ее облегчению, он тоже так думал.

– Слишком трудно все объяснить, Брайан. – Джеф положил руку мальчику на плечо. – Взрослые иногда совершают очень странные поступки. Самое главное – это то, что мы нашли друг друга.

– И ты не уйдешь опять?

Возникла неловкая пауза. Сын смотрел на отца широко открытыми глазами.

– Уйдешь? Ты снова уйдешь, и у меня опять не будет отца? Я ненавижу тебя!

Брайан выбежал из комнаты, и Глория пошла было за ним.

– Оставь его.

Она не могла удержать слез.

– Я должна пойти к нему.

Джеф покачал головой.

– Дай ему несколько минут. Пусть поплачет.

– Так я и думала, – горько проронила Глория. – Лучше бы он никогда не знал о твоем существовании.

Джеф снова покачал головой.

– Неправда, и ты знаешь об этом. Брайану просто раньше стало известно то, что нам все равно пришлось бы ему открыть. Я не хочу опять терять сына, Глория. Понимаешь это? Не хочу.

Она понимала не только это, но и кое-что еще. Если бы в свое время нашла другого человека, то не зависела бы сейчас от Джефа. Он существовал бы для нее в единственной роли – роли отца Брайана и только. Но в том-то и дело, что невозможно влюбиться в другого мужчину. Чувства, которые она всегда к нему испытывала и которые стали причиной ее совершенно бесхарактерного поведения, никогда не проходили. Он и сейчас, находясь рядом, все еще пробуждал в ней томление, и физически она хотела его так же сильно, как и тогда, когда была неопытной восемнадцатилетней девушкой…

Глория заставила себя вернуться к реальности.

– Что будет, когда ты уедешь в Штаты?

– Я в любом случае хотел поговорить с тобой об этом. Здесь дела закончены, и необходимость во мне возникнет не раньше, чем через шесть месяцев.

– Да, знаю, – тяжело вздохнув, сказала она. – Значит, вернешься в январе?

Джеф кивнул, засунув руки глубоко в карманы брюк, и толстый материал не помог скрыть явное напряжение в паху.

– Уж во всяком случае, не позже, чем в марте, – продолжал он монотонным голосом, как будто обсуждалось не будущее сына, а что-то абсолютно для него не значащее. – Кстати, мне бы хотелось взять Брайана на каникулы, если ты не возражаешь.

В поисках опоры Глория схватилась за спинку стула. Целых семь недель летних каникул. Она понимала, что Брайана, безусловно, привлечет сказочная страна Америка, тем более познаваемая в обществе богатого и обаятельного папы.

– Нет, Джеф, – сказала она решительно. – Я не могу разрешить увезти его, просто не выдержу разлуки.

Голос Джефа был совершенно спокойным.

– Ты не доверяешь мне? Думаешь, я не верну его?

Это было вовсе не так. Глория чувствовала, что отношение Джефа к сыну серьезно.

– Я доверяю тебе, – медленно сказала она. – Но боюсь отпускать его. Боюсь, что он не захочет возвращаться, и я потеряю сына. Неужели ты не понимаешь этого?

Джеф нахмурился, и его светлые глаза сузились.

– Неужели мама тоже поедет? – раздался вдруг голос в двери, и оба повернулись. Глория удивилась, увидев, что слезы Брайана уже высохли и он совершенно спокоен. – Поедешь, ма?

Джеф ответил без всякого колебания:

– Если вы оба решите поехать, так и будет.

Но Глория поняла по тону, что на самом деле он не хочет этого. Он против ее поездки. А почему ему быть вне себя от радости? – дразнил внутренний голос. Не слишком ли это был бы идеальный сценарий?

Глория пробежала пальцами по волосам, что делала всегда, когда волновалась.

– Не знаю, что сказать, – произнесла она, зная, как трудно принять решение. – Давайте подумаем сегодня вечером. Я имею в виду, зачем тебе возвращаться в Штаты, Джеф?

– Видишь ли, у меня есть и другие обязательства.

– Он имеет в виду мою сестру, – вдруг вмешался Брайан, и Глория заметила, как Джеф недовольно посмотрел на него.

– У нас что, есть дочь? – глупо спросила Глория.

– У меня есть дочь, – поправил Джеф вежливо.

Она уставилась на дверную ручку, как будто вся жизнь зависела теперь от, нее. Как не хотелось задавать вопрос, который вдруг стал столь важным, и ответ на который, она инстинктивно чувствовала это, поразит ее и без того уже разбитое сердце.

– Сколько ей лет? – вырвалось у нее.

Джеф замялся, тоже чувствуя в ответе за бомбу замедленного действия.

– Она почти такого же возраста, как и Брайан, – наконец выдавил он из себя.

Такой униженной Глория не чувствовала себя никогда.

– И ты знал это? – спросила она сына. Их молчаливый сговор, казалось, забил последний гвоздь в ее гроб.

– Я пытался рассказать тебе, мам, – возразил Брайан. – И ты сама сказала, что не хочешь знать.

Джеф ничего не говорил, наблюдая за ее реакцией, и его глаза блестели.

Глория откашлялась, страстно желая, чтобы эта пытка поскорей закончилась.

– Тогда, очевидно, вопрос решен. Брайан поедет только со мной. Но, естественно, мы не станем останавливаться в твоей семье. Твоя жена… – Господи, его жена! Потребовалось немало усилий, чтобы голос не перешел в крик из-за этого простого слова. – Уверена, что твоя жена не захочет, чтобы…

– Перед тем, как ты продолжишь, Глория, должен сказать тебе, что моя жена умерла. Несчастный случай в море, шесть лет назад.

Уложив Брайана в постель, Джеф вернулся и нашел Глорию все еще сидящей в трансе на диване. Посмотрев на нее, быстро зашагал прямо в кабинет за выпивкой. Одним глотком Глория выпила половину бокала разбавленного виски.

Джеф удивленно поднял бровь.

– Стойкая женщина.

Выпитое немедленно согрело желудок. В любом случае, события вечера подействовали на нее. Ничего худшего случиться теперь не могло. Уверенность постепенно возвращалась, и ей даже удалось изобразить улыбку.

– Не нужно играть роль няньки. Я никогда еще не прибегала к алкоголю, чтобы прийти в себя.

Сделав глоток виски, он поставил бокал на стол.

– И как это понимать?

Глория села прямо и пристально посмотрела ему в глаза.

– Хорошо, как бы ты назвал это? Появляешься под видом благородного героя, который привлек бы любого маленького мальчика, и теперь, когда он привязался к тебе, мы узнаем, что у него есть сводная сестра, как раз такого же возраста.

Его рот неприятно скривился.

– Мы могли бы, мне кажется, меньше беспокоиться, объясняя прошлое.

Глория подняла бокал и проглотила еще немного виски, набираясь духу, чтобы задать очередной вопрос.

– Кстати, как звали твою жену?

– Брук.

– Брук, – повторила она, затем продолжила, растягивая слова: – Ей было известно, что ты сделал беременными двух женщин одновременно?

– Черт тебя возьми, Гло! – резко прервал он негромким голосом, чтобы не разбудить Брайана. – Какое ты имеешь право играть роль великодушной спасительницы? Ты не могла дождаться, пока покинешь мои объятия и выйдешь замуж за самого богатого парня, которым могла завладеть. Скажи мне, – его глаза выражали отвращение, – как дорого ты продала себя?