Товарищи, прежде чем рукоплескать, вы еще не знаете, что я скажу.

Ко всем тем решениям, которые приняты партией и правительством, у нас две поправки, продиктованные этими товарищами (указывает на президиум).

Дело сводится к следующему: партия и правительство наградили за успешное строительство Московского метрополитена одних орденом Ленина, других — орденом Красной Звезды, третьих — орденом Трудового Красного Знамени, четвертых — грамотами Центрального Исполнительного Комитета Советов.

И вот у нас вопрос — а как быть с остальными товарищами (оживление в зале), которые работали не хуже, чем награжденные, которые по мере сил клали свою кровь, труд, силы на дело Московского метрополитена.

Как быть с ними — вот вопрос.

Мы из президиума глядим на вас: рожи не у всех одинаковые (оживление в зале, бурные аплодисменты).

Одни из вас будто бы рады, другие недоумевают — что же это, сволочи, обошли нас (взрыв аплодисментов).

Так вот, эту ошибку партии и правительства мы хотим исправить перед честным миром (аплодисменты).

Чтобы долго не говорить, я не охотник большие речи говорить, а прямо перейти к делу, разрешите зачитать поправки (бурные аплодисменты).

Первая поправка:

За успешную борьбу по строительству Московского метрополитена объявить от имени Совета Народных Комиссаров и Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР благодарность ударникам и ударницам и всему коллективу инженеров, техников, рабочих и работниц Метростроя (бурные аплодисменты, крики «Ура!»). Это СНК и ЦИКу СССР провести сегодня же и завтра опубликовать, что объявляется благодарность всем работникам Метростроя (бурные аплодисменты). Вы мне не аплодируйте, это мнение всего президиума.

И вторая поправка:

За особые заслуги в деле мобилизации славных комсомольцев и комсомолок и за успешное строительство Московского метрополитена наградить орденом Ленина Московскую организацию комсомола (крики «Ура!»).

Это сегодня провести и завтра опубликовать.

Может быть, всего этого мало, но лучшего придумать не сумели. Если мало, скажите, что еще сделать (бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию, крики: «Ура! Да здравствует товарищ Сталин! Да здравствует товарищ Каганович! Товарищу Сталину комсомольское ура! Да здравствует Коммунистическая партия и ее вождь товарищ Сталин! Да здравствует краснознаменный Ленинский комсомол!»).

Поправок хватит или что еще добавить? Пока что хватит? (С места: «Хватит». Бурные аплодисменты).

РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 1077. Л. 56–58.

Примечание

Речь с незначительными отличиями опубликована по тексту «Правды» в т. 14 Сочинений Сталина (С. 64–65).

Приводится как пример непосредственного общения оратора с рабочей аудиторией, как иллюстрация настроений в среде трудящихся периода первых пятилеток.

Любопытно, что именно это сталинское выступление оказалось первым, заснятым в звуковом кино. Вот что записал об этом в своем дневнике Б.З. Шумяцкий, в 1934 году — начальник Главного управления кинопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР:

«Смотрели 16.V.35 г.

Присутствовали: Коба, Кл. Ефр (Ворошилов. — Ред.), Серго и Лазарь Моис. (Каганович. — Ред).

Вначале я показал звуковой выпуск приезда Лаваля (до посещения тт. Сталина и Молотова). Затем эпизоды посещения (немой)…

После этого я обратился к Кл. Ефр. и Лазарь Моис. и сказал им, что мы на свою ответственность произвели 14.V с.г. в Колонном Зале Дома Союзов первую запись на звук речи т. Сталина и что я хотел бы ее продемонстрировать.

Кл. Ефр. и Л. Моис. были удивлены, но сразу же одобрили эту мысль и посоветовали без раздумья показать ее.

Коба. В это время был отвлечен разговором с Серго, но, ощутив долгую паузу, спросил: что же будем дальше смотреть, не просмотреть ли еще «Воздушный десант»?

Б.Ш. Раньше прошу просмотреть другой фильм.

Коба. Если хороший, согласен.

Б.Ш. Немедленно включил проекцию, и началась передача речи и изображения т. Сталина.

Коба. Вначале, когда показывался уход с трибуны делегации метростроевцев, не понял, что происходит на экране, стал расспрашивать, но как только с экрана началось звучание его речи, начал двигаться в кресле и спрашивать: что это?

Б.Ш. Это первая запись Вашей речи.

Коба с напряжением начал вслушиваться в речь, испытывая знакомое нам чувство человека, в первый раз слушающего передачу своего голоса.

В это время все присутствующие на просмотре слушали и сильно реагировали (аплодисментами и смехом) на большую часть речи и т. обр. Коба, поддавшись общему настроению просмотрового зала, стал ухмыляться. Запись ему явно понравилась. Он стал меня (Б.Ш.) расспрашивать, делать отдельные замечания о возможности сохранения некоторых мест.

Среди присутствующих возник оживленный обмен мнений. Все сошлись на том, что речь надо сохранить в записи полностью, ибо отдельные ее слова являются метафорами и устранение их лишит речь многих ярких, характерных и интимных черт.

Коба согласился с этим.

Было решено сегодня же вечером выпустить эту засъемку на экран Москвы, а с завтрашнего дня и на экраны Союза.

Товарищи благодарили за эту засъемку» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 829. Л. 32–35.).

17 мая 1935 года в «Правде» была опубликована заметка «Сталин на экране», в которой давалась информация о скором появлении этого фильма в кинопрокате страны.

Всем обкомам, крайкомам, ЦК нацкомпартий и

уполномоченным КПК при ЦК ВКП(б) в краях,

областях и республиках.

В ходе проверки и обмена партийных документов все партийные организации проделали огромную работу по очищению партии от чуждых и враждебных людей, обманным путем проникших в ряды ВКП(б).

Однако в процессе этой большой работы по укреплению рядов нашей партии местными партийными организациями было допущено не мало ошибок.

Многие районные партийные организации к вопросу об исключении из партии отнеслись так же легкомысленно, без внимания к каждому отдельному коммунисту, как в свое время относились к приему новых членов ВКП(б), когда широко практиковался групповой прием и не было тщательного, индивидуального отбора каждого вновь вступающего в партию.

В результате такого огульного, валового отношения к коммунистам во многих партийных организациях неправильно исключались из ВКП(б) коммунисты, преданные интересам партии, ничем не опорочившие звания члена партии, но слабо политически подготовленные и недостаточно активные, а не редко только потому, что они мало известны райкому, вследствие его неудовлетворительной работы с отдельными коммунистами.

Многие партийные работники, проводившие проверку и обмен партийных документов не поняли того, что ни из Устава партии, ни из традиции большевизма не вытекает необходимость разрыва идейных и организационных связей с теми членами и кандидатами партии, которые, в силу плохой работы с ними, являются еще недостаточно активными и политически подготовленными.

Именно вследствие этого непонимания во многих организациях при проверке и обмене партийных документов были допущены многочисленные факты неправильных исключений из партии коммунистов по мотивам пассивности, широко распространилась практика составления списков пассивных коммунистов, специальных анкет для пассивных и проч.