Впрочем, на то, что она все рассчитала, обращать внимание не следует. Женщины всегда стараются выйти замуж за богатых мужчин, чтобы обрести дом и очаг. Гвинет сделала то же, что и Ровена. И что, возможно, в свое время сделана его собственная мать.

И все же Арик находил поведение Гвинет не совсем понятным ему, хотя он и сам не мог объяснить, почему именно.

Впрочем, ее план ясен: соблазнить его и уложить в постель, удовлетворить его так, чтобы он едва рассудка не лишился, а потом обрести власть, о которой она так мечтает. Просто, но умно и почти эффективно.

Откатившись в сторону, Арик отодвинул Гвинет и повернулся к ней спиной.

Почему же ему до отчаяния хочется верить в ее добропорядочность, в то, что она любит его? Прежде ни одной женщине не удавалось обмануть его. А находясь рядом с Гвинет, Арик был не в состоянии раскусить ее хитрости до тех пор, пока она не раскрыла свое истинное «я», выложив ему свои требования. И как только ей удалось так оболванить его? Может быть, это ему стоит обвинить ее в колдовстве?

– Арик, я буду хорошей хозяйкой замка, – проговорила еще раз Гвинет.

Арик уговаривал себя сдержаться, не обращать внимания на ее поведение, но ярость и недоверие охватывали его. Однако что-то еще в нем отказывалось верить в ее корысть и подталкивало к тому, чтобы дать ей то, о чем она просит.

Что?! Сделать это и позволить ей превратить его в дурака? Никогда! Никогда он не допустит того, чтобы женщина добилась своего, приворожив его чарами нежных ласк.

Арик резко поднялся с кровати и быстро оделся, стараясь не замечать ее глаз, полных надежды. Надежды на то, что он сыграет по ее правилам. Вместо этого он устремил взор на Пса, храпящего возле очага.

– Нет! – Он рискнул посмотреть на жену.

Улыбка на ее лице погасла.

– Мне показалось, что твои подданные полюбили и стали уважать меня, – сказала Гвинет. – Мне нравится заниматься делами замка, помогать тебе. Я буду хорошо работать, вот увидишь.

Да уж, в этом можно не сомневаться, учитывая ее настойчивость. Но он не собирается награждать шлюху, предложившую ему тело в обмен на должность, о которой она мечтала. Он не позволит ей превратить его в собственного шута, которым она с такой легкостью манипулирует.

– Ровена отлично справляется с этой работой, – промолвил Арик резким тоном. – Так что не будем мешать ей.

Встав на колени в постели, Гвинет потянулась за белой простыней, чтобы прикрыться. Арик старался не замечать блестящих черных кудряшек, которые плясали на ее плечах и спускались каскадом к тонкой талии.

Слишком поздно.

Он отвернулся, чтобы уйти, но Гвинет схватилась за низ его черной рубахи и удержала его. Арик против воли ощутил исходящий от нее аромат. Что-то мешало ему отогнать это странное чувство. Арик через плечо оглянулся на жену.

– Ровена не твоя жена, паяц! – воскликнула Гвинет. – Я жена! Я живу с тобой, делю с тобой ложе, ношу твое имя! Я твоя жена во всем, кроме одного. Почему, скажи? Почему ты такого высокого мнения о ней и такого низкого – обо мне?

– Гвинет, – угрожающе проворчал Арик, складывая на груди руки. – Сейчас у меня нет времени говорить об этом. Замок не страдает от того, что она тут занимается всеми делами.

– Нет, ты ошибаешься! – возразила Гвинет. – Ровена неправильно распределяет запасы, и она так запугала слуг, что те ее боятся.

Арик испытующе посмотрел на нее. Гвинет выдвигала против Ровены серьезные обвинения, однако никто и никогда не говорил ему ничего подобного.

– Ты просто злишься из-за того, что Ровена живет здесь, и всем об этом известно, – сказал он. – Но я…

– А вы, милорд, в свою очередь, добились того, что всем стало известно о том, как вы цените ее общество и близость! – парировала Гвинет.

С этими словами она завернулась в простыню и, спотыкаясь, направилась к двери.

Арик остановил ее, наступив ногой в сапоге на край простыни. Гвинет выругалась, силясь удержать простыню на себе.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он грозно.

– Можно подумать, ты не понял, – закатив глаза, язвительно промолвила Гвинет. – Может, тебе поэму написать о вашей любви? Оду! «О тощих бедрах потаскухи»! Как тебе названьице?

– Не очень-то… И ты не заставишь меня изменить мнение, – заметил Арик. – Так что не возвращайся больше к этому разговору.

– Ах вот как! Не возвращаться?! Нет уж, я лучше не вернусь не к разговору, а к тебе! Даже не пытайся прикоснуться ко мне, поцеловать меня, ухаживать за мной, улыбаться мне, разговаривать со мной, делить со мной комнату… или постель. Если ты хочешь, чтобы Ровена была хозяйкой замка, пусть будет для тебя и всем остальным!

К ужасу Арика, выплеснув на него свой гнев, Гвинет сбросила с себя простыню и осталась перед ним обнаженной. Едва он успел заметить ее покачивающиеся бедра и бледные ягодицы, как Гвинет выскочила из комнаты.

Прошло две недели, прежде чем Гвинет перемолвилась с мужем словечком. Впрочем, и сам Арик не возражал против того, чтобы не разговаривать день-другой. Гнев Арика, вызванный попытками Гвинет руководить им с помощью его же собственной страсти, никак не утихал и подпитывал его решимость не поддаваться на ее уловки.

Спустя несколько дней Ровена поняла, что Арик с Гвинет не только не спят вместе, но и не разговаривают друг с другом. Но попытки этой женщины соблазнить Арика, которые она частенько предпринимала посреди ночи, заканчивались лишь раздражением разбуженного Арика да злобным рычанием Пса. И почему только Ровена не желает понять, что он не хочет ее, ведь он настойчиво избегал ее больше недели?

Посмотрев во двор замка, освещенный ярким солнечным светом, Арик с отвращением что-то проворчал.

Горячий пот стекал по его мощной шее, голой спине и груди. Арик поморщился: он понимал, что ему нужна хорошая ванна, но помогать ему будет не жена, а Ровена, которая так и рвалась оказаться рядом с ним.

Он провел пятерней по взмокшим от пота длинным волосам. Черт бы побрал Гвинет! Почему она не выполняет своих обязанностей, ведь она ему жена? Почему эта маленькая дрянь так и не научилась повиноваться ему? Да она, собственно, никогда и не пыталась быть послушной, разрази ее гром!

И почему, в конце концов, ему так хочется увидеть улыбку на ее лице, а не хмурое выражение с крепко сжатыми губами и мрачным взглядом, которое появилось сразу после их размолвки?

И все потому, что он – болван! – сохнет по женщине, которой нужны только его титул и богатство. Неужели Гвинет создана для того, чтобы постоянно ставить его в тупик, раздражать, бросать ему вызовы?

Сдержанная манера Ровены куда больше ему нравилась. Так почему он не желает проявить интерес к своей бывшей невесте, которая уже много раз подавала ему недвусмысленные знаки внимания?

С трудом взяв себя в руки, Арик в сопровождении своих людей направился в замок. Приказав принести себе эля и приготовить ванну, он стал подниматься в свои покои.

Едва открыв дверь, он сразу увидел нечто, больше походившее на чудо, – Гвинет, одетую всего лишь в тонкую сорочку. Арик невольно улыбнулся, когда его взгляд упал на низкий вырез сорочки, глубоко обнажавший ее спину.

Арик кивком отпустил служанку, которая в последнее время исполняла обязанности горничной Гвинет. Девушка молча удалилась, а жена повернулась к нему все с той же мрачной миной. Увидев мужа, она напряглась, а затем бросилась к кровати, на которой для нее было разложено чистое платье.

Не успела она взять его, как Арик сам схватил платье и бросил его в угол у себя за спиной.

– Мне нужна ванна, – сказал он.

Гвинет презрительно посмотрела на него.

– И кто тебе мешает? Нужна – мойся, – бросила она. Черт возьми, опять в ответ на его слова лишь грубость упрямицы! Но хоть что-то.

– И еще мне понадобится помощь, – добавил Арик. Лицо Гвинет обрело ледяное выражение.

– Я найду Ровену и пришлю ее к тебе, – промолвила она. Понятно, что она играет с ним. Подумав об этом, Арик разгневался еще больше.