- Идиот! - словно глухому прокричала мне она. - Ничего получше придумать не мог?! Дай сюда!

Она вырвала бластер из моей руки и снова исчезла в дыму, оставив меня сидеть на прежнем месте. Впрочем, минуту спустя она появилась вновь, волоча кого-то за собой по полу.

- Быстрее отсюда! Или сдохнем здесь все! - опять закричала она, открывая дверь в следующее помещение.

Когда я уже хотел было подняться с пола, на котором полулежал, передо мной возникло перекошенное от боли и залитое кровью лицо Жаскема Оно оказалось так близко от меня, что я невольно отпрянул

- А как же Баз? - вырвалось у меня.

Я почему-то считал более логичным сначала вытащить его.

- Вернемся за ним позже,- отрезала Джонс. - Или сам догонит - этот сейчас важнее.

- Но дверь может не открыться в эту сторону, - возразил я.

- Ладно. - Джонс рывком втянула бесчувственное тело в следующее помещение, заклинила им дверь и вернулась ко мне.

Вдвоем мы вытащили из дыма База, еще не пришедшего в себя. После того, как дверь за нами захлопнулась, стало немного легче дышать. Некоторое время мы сидели возле двух неподвижных тел. Потом Джонс придвинулась к Жаскему.

- Попался, голубок! - без тени злобы или торжества вполголоса сказала она вглядываясь в искаженные черты проводника.

Он тоже был весь в крови. Правая кисть и часть предплечья отсутствовали, и рука теперь оканчивалась культей жуткого вида. Чуть выше Джонс наложила жгут. Для меня навсегда осталось загадкой, как удалось ей это сделать в дыму и чаде, где едва было видно собственные руки.

- Вы что, знакомы? - поинтересовался я.

- Да. Лет пять назад имела такое удовольствие. Он - тот самый сумасшедший, который сумел отсюда выйти. А я его допрашивала…

- Но это ведь!..

- Досужие сплетни, ты хочешь сказать?

- Ну да! Все так говорят.

- Ну так и оставайся при своем мнении, я разубеждать не стану.

Меня, конечно, подмывало задать несколько вопросов, но Джонс дала почувствовать, что отвечать на них не собирается, и я решил повременить до более подходящего случая.

- Ты чуть не снес мне голову, стрелок! - перевела она разговор на другую тему.

- А я ждал благодарности, - съязвил я. - Видимо, напрасно.

- Будет очень скверно, если хотя бы один из них не придет в себя, - не слушая меня, проговорила Джонс. - Два тела нам не унести. Кто тебя учил стрелять? Руки бы оторвала!

- Никто не учил, - признался я. - Сегодня я в первый раз держал в руках оружие.

- Ну, тогда я избежала еще большей опасности, чем думала. Действительно, дилетант может сделать такой выстрел лучше профессионала, но, запомни, только один раз!

Она повернулась к Базу. Левая половина его лица представляла собой один большой синяк, глаз совершенно закрылся. В уголке рта запеклась струйка крови, которая оттеняла желто-синий подбородок. Лицо База конвульсивно подергивалось, словно он хотел улыбнуться и не мог. Тем не менее глубокий обморок, вызванный жестоким ударом, перешел в здоровый, крепкий сон.

- Вот бугай! - почти с завистью произнесла Джонс. - Ничего его не берет!

При виде спящего я вдруг вспомнил, что уже тоже давно не спал. Трагические приключения и постоянное ожидание новых сюрпризов держали нас в непрерывном напряжении, и о сне не могло быть и речи. Однако утомление брало свое. Я попытался хотя бы приблизительно подсчитать, сколько времени мы провели под сводами Лабиринта, но события путались и протяженность их во времени не представлялось возможным определить.

…Вдруг я проснулся. Ужасных серых стен вокруг меня больше не было. Сияло солнце, высоко в голубом небе заливалась трелью невидимая птица, и легкий бриз шевелил высокую траву. Я лежал на спине, глядя в никуда, и наслаждался столь внезапно обретенным покоем. Но вдруг все оборвалось. Появился тот самый человек, который был нашим Шефом. Он заслонил собой лучезарное светило, и в его черной тени наступила непроглядная ночь, лишенная даже света звезд. Спасаясь, я бежал нагишом по каменистой пустыне, и бездонные пропасти разверзались вокруг, стремясь поглотить меня. С замирающим сердцем я перепрыгивал черные провалы, удивительным образом видимые во мраке, близком к абсолютному. Задыхаясь, я бежал дальше по бесконечной равнине и снова прыгал, не зная, достигну ли другого края разлома. Внезапно над самой землей я увидел фосфорически светящуюся точку. Это была очередная кнопка - ключ в неизвестность. Не размышляя ни мгновения, я нажал на нее, и новая пропасть раскрылась под моими босыми, израненными ногами. Я летел, все более и более разгоняясь, в беспросветный мрак и сознавал, что гибель моя близка и неизбежна. Но вдруг мир снова вспыхнул красками. И расцвело солнце, и вновь набухли бутоны звезд, и небо, распахнувшись первозданной голубизной, осенило собой этот вновь рожденный мир.

Возвращение в реальность после такого сна было одной из самых мучительных пыток. В первое мгновение мне показалось, что, прожив прекрасную, полную впечатлений жизнь, я умер и похоронен в бетонном саркофаге, в каких хоронят обычно пораженных космическими лучами. Однако ожидаемого ужаса, который, казалось, должен был бы охватить погребенного заживо, не было. Было только сожаление, что жизнь так быстро кончилась и там, среди живых, ты не оставил ничего сколько-нибудь памятного. Некому даже вспомнить меня и сказать: «А вот был такой, Иван, он сделал то-то и то-то, за что я ему очень благодарен». Откладывая женитьбу, я так и не подарил жизни ни одному ребенку, не остaвил после себя никакого следа…

За время моего сна ничего существенного не произошло. По всей видимости, Джонс заснула одновременно со мной. Она сидела у стены напротив, вытянув ноги поперек прохода и уронив голову на грудь. Но стоило мне только пошевелиться, как ее пронзительно голубые глаза вперили в меня свой еще не до конца осмысленный взгляд.

Двое наших раненых лежали на своих местах, только Баз, разметавшись во сне, чуть постанывал. Жаскем же так и остался недвижим. Культя - остаток его правой руки - побагровела так, что на нее невозможно было смотреть без содрогания, под ней собралась лужица водянистой сукровицы. Но облегчить ею страдания мы были не в силах - никаких медикаментов у нас, конечно же, не было.

Джонс поднялась с пола, попрыгала на месте, разминая затекшие ноги, и склонилась над Жаскемом.

- Часа через три отойдет, - наконец сказала она, пощупав лоб проводника.

- Неужели поправится? - удивился я.

- Нет, умрет Это точно. Сепсис - заражение крови. И нечем остановить. Даже воды нет под рукой в этом проклятом Лабиринте!

Звук ее голоса потревожил обоих раненых. Баз открыл один глаз, попытался открыть второй, но из этого ничего не вышло. Он перевернулся на живот, встал на четвереньки, а потом уже принял подобающее человеческому существу положение. Тяжелое, прерывистое дыхание говорило о том, что все это далось ему не без труда.

Зашевелился и Жаскем. Некоторое время его голова, словно бы подчиняясь некой невидимой руке, перекатывалась туда-сюда, от плеча к плечу, но потом это движение замедлилось и постепенно прекратилось. Зато задергались ноги. Каблуки поношенных сапог скрипя проезжали по полу, словно Жаскем хотел уползти на спине. Наконец его сознание прояснилось. В распахнувшихся глазах мелькнула ненависть, но очень скоро, вместе с осознанием беспомощности, она сменилась отчаянием.

- Простите меня, - вдруг прошептал он.

- Сам себя прости, - ответила Джонс. - Из-за твоей глупой выходки отсюда не выйдет никто, и ты тоже!

- Нет-нет, все будет в порядке! - испуганно возразил он. - Выйти отсюда несложно, но путь неблизкий и нелегкий… поднимите меня.

Переглянувшись с Базом, я шагнул к Жаскему и, осторожно просунув руки под мышки, плавно поднял его на ноги. Но от большой потери крови бедняга совсем обессилел. Колени его подогнулись, и он снова едва не рухнул на пол. Однако Джонс была начеку. Она подхватила Жаскема за отвороты куртки и таким образом зафиксировала проводника между мной и собой.